Анатолий Леонов - Когда небеса погаснут

В той экскурсионной поездке Аня тоже была по сути одна, нет конечно она была с классом, ходили все толпой, но среди толпы она чувствовала себя одинокой. Как то сложилось, что она стала перемещаться по монастырю рядом с троицей, и в очередной раз когда трио смеялась до слез у Лены потекла туш, влажных салфеток у нее не оказалось, но пришла на помощь Аня, протянув полную пачку своих. Уже в туалете, когда они приводили себя в порядок, точнее Лена приводила, Аня так, поправила, то, что можно было и не поправлять, они разговорились. Может из- за чувства благодарность за помощь Лена предложила прогуляться в обществе их компании, может это было спонтанным решением, или захотелось и баста, сейчас и она сама не вспомнит. Они вчетвером провели весь этот день, смеялись, веселились и по дороге домой они выбрали места рядом с друг другом. На следующий день уже в школе вместе ходили из класса в класс, и Аня не заметно для себя из дружеского трио превратила все в квартет. Лена с ней конечно не села, да и Аня привыкла сидеть одной. По началу квартет был не всегда квартетом, часто гуляли все сами по себе, но в конце августа, всех словно подменили, или все разом по взрослели, или случилась магнитная буря на солнце с локальным эффектом на земле, но факт остается фактом они стали гулять вместе уже с завидной регулярностью.

Парадокс школьного времени заключался не в равномерном течении времени, если на уроков время тянулось горячей смолой, медленно и не спешно, то перемены пролетали в одно мгновение. Всем уже не терпелось выйти из поезда в Санкт Петербурге, и широкой поступью идти по Невскому проспекту, или неспешно бродить по Петергофу, побродить по острову Валааму, или смотреть как разводятся мосты, освещенные серебряным светом луны вперемешку с золотым светом старых городских фонарей. Конечно большинство ребят поездка интересовала не как возможность воочию увидеть памятники культуры, вдохнуть полной грудью воздух северной столицы, а как глоток свободы от постоянных контрольных рамок, то со стороны родителей, то школы. Хотелось именно свободы, пусть не полной, граничещей на грани фола с анархией, порой мнимой, но все же свободы. Поэтому все разговоры делились на три больших группы, что делать там вечером, что обязательно купить, и кто учувствует в первом пункте. Все сводилось к проработке планов, основной проблемой мешающей реализации полного отрыва были классная руководительница, Лариса Григорьевна Понамарева и историк Александр Сергеевич Ильин. Нет, они были хорошими, даже с подростковой точки зрения, не смотря на всю строгость и табу на многие шалости, но в пределах разумного, разрешалось многое в экскурсиях, причем пределы эти были довольно обширные, и главный за что в поездках было весело и они запоминались, это то, что комендантский час вводился не в десять вечера, как у других классов, потому как классный руководитель уже и сам спать хотел, да и детьми считал, в их 16- 17 лет, которым пора уже спать, а в два часа ночи, да и то если шумная посиделка нарушала покой других. Сказывалась разница в возрасте. Она и объясняла многое, и взгляды и отношения к жизни. Александр Сергеевич тоже был молодым учителем, старше Ларисы Григорьевны на 4 года и в свои тридцать девять он очень хорошо выглядел. Он был высоким, сто восемьдесят семь сантиметров завершала не очень коротко – стриженные темно русые волосы, которые всегда были словно немного взъерошены. Нормального телосложения, так что если в рапорте господа полицейские что- либо и попытались изобразить из описания внешности, то ничего особенного или необычного выцепить было нельзя. Прямой, не широкий нос, зеленые глаза и не женат. Жена была у него, но они расстались прожив вместе не много ни мало целых и полноценных шесть лет, если кто и виноват в разрыве, от как Александр считал, виноваты всегда оба. Он не винил и не ставил в упрек бывшей жене, что именно она была инициатором разрыва отношений. Как он говорил: "случилось, то, что должно было случиться. Все вышло так, как должно и никак иначе". Он не был фаталистом, но многие точки зрения данной жизненной концепции он разделял полностью, это делало жизнь немного проще.

Сейчас, когда да начало больших приключений оставались считанные часы, никто об уроках уже и не думал, хоть уроки шли в штатном режиме, но ученики 10б уже воспринимали их как формальность. По классу шел бурный информационный обмен, записки принимали в этом потоке не последнюю роль, переписку в телефоне могли себе позволить только обладатели недвижимости на задних партах класса, подальше от всевидящего ока учителя.

– Надо бы нам счет спиртного подумать, – шепотом озвучил свою мысль Саша.

– А чего думать? Брать надо. Тут думать нечего.

– Как я сам не догадался то?

– Всегда обращайся за умными мыслями ко мне, – все так же шепотом отвечал Вася, – для тебя ничего не жалко.

– Хреновый из тебе меценат. Раздавать того чего нет. Я серьезно спрашиваю.

– Эх, Санчо, мы ничего не раздаем с такой щедростью, как советы. Перельем куда нибудь, вместо чего нибудь. – ответил Вася.

– Ты мозги свои дома точно не оставил? Соображаешь так, как будто думаешь сейчас только прямой кишкой, – немного разозлился Саша, – Чего брать будем?

– Пивка? – предложил Вася.

– Думал об этом. Но вот может вина? Типа отметим поездку на несколько дней в Питер.

– Можно и вина. Я не против, – немного подумав, добавил, – может у девочек спросим?

– Больше ничего спросить не хочешь? – удивленно спросил Саша, – Вам какой сюрприз больше будет сюрпризом? Ты сам думай! Если бы хотел услышать мнение девочек, то наверное спросил бы у них самих, а не у тебя. Я за вино.

– Вино говоришь? Хм, ну как вариант.

– Поправлю тебя, как лучший вариант. Во первых оно вкуснее.

– На вкус и цвет фломастеров нет, – перебил его Вася.

– Во вторых, это будет уже по взрослому, по большому, – продолжил говорить Саша, – в третьих его спрятать легче, в четвертых…

– Оно крепче и меньше надо, – снова перебил Вася.

– В пятых это в туалет реже бегать.

– Раз Довыдов в сторону вина набралось на золотую пятерку, то я за тоже. Только ты сам выбери какое брать надо. Я в винах разбираюсь, как свинья в апельсинах.

– Договорились. Кстати после школы купим? Или потом? Когда поедем уже на вокзал. – спросил Саша.

– Да сразу после школы и купим. Деньги у меня с собой.

– Все?

– Я не на столько больной, как ты думаешь. – с улыбкой ответил Вася, – на вино точно хватит. У Валеры тоже будет, а он кстати, тоже вино будет?

– Эстеты пьют только вино. Только красное, только с восточного склона виноградной платанции провинции Шампань, и только урожая 1956 года. Лето в том было отменным, – как эксперт в вине вещал Саша.