Джек Чалкер - Пираты «Грома»

Сабатини на мгновение задумался:

– Нейджи, если Звездного Орла не будет.., тебе не обязательно умирать.., совсем.

Нейджи помолчал. До него не сразу дошел смысл предложения.

– Не уверен, что мне хочется быть поглощенным. Единственное, что у меня осталось, это мой разум и моя независимость. Ты не Сабатини, а всего лишь имитатор, который может успешно подражать Сабатини, и никогда не станешь настоящим Арнольдом Нейджи. У тебя была бы моя внешность и мои воспоминания, но свои воспоминания я предпочитаю оставить при себе. Есть вещи, которым лучше дать умереть, чем разделить их с кем-нибудь. Нет, когда я умру, если умру, вытолкните меня через шлюз, и дело с концом. Это самый подходящий способ.

– Еще рано об этом говорить! – оборвал его Ворон. – Согласно всем расчетам компьютеров и умных голов, мы уже давно на том свете. Ты только не сдавайся, слышишь!

– Я никогда не сдаюсь, – ответил Арнольд Нейджи. – Неужели ты еще не понял?

Последний прыжок был коротким. Учитывая дефицит топлива, Сабатини очень тщательно рассчитал траекторию, и весь путь занял несколько часов.

– Удивительно, как это не сводит людей с ума, – вдруг сказал Ворон, пока текли долгие часы ожидания.

– А? – полусонный Сабатини вздрогнул и приоткрыл один глаз. – Что?

– Да эти прогулки в жестяном гробу. Часы за часами, иногда дни за днями, и нечего делать, и не о чем поговорить. Не то чтобы я имел что-то против нашей компании, но все выговариваются полностью за день или два – и дело с концом. Когда ты в глуши, или в горах, или в прериях, там всегда что-то есть. Не разговор и, может быть, даже не мысли, но что-то в тебе постоянно отзывается на что-то. Так было на нашем острове. Я всегда мог пойти в горы или к морю, смотреть на волны и чувствовать, как ветер овевает мое лицо. А здесь – это как смерть. Даже хуже. Мой народ так представляет себе ад. А Козодой – у хайакутов очень странная теология – говорит, что здесь обитают Властелины Срединной Тьмы. Их владения – великое ничто. Возможно, он прав.

– Поспал бы ты лучше, – пробурчал Сабатини. – Даже мне время от времени надо спать, а ты, я гляжу, единственный, кто избавлен от этой необходимости.

– Я мог бы заснуть в прерии, где бродят бизоны, или на берегу бушующей реки. А здесь у меня бессонница.

– Это не совсем нормальное путешествие. Обычно на корабле полно книг, фильмов, учебных программ и много чего еще, чем можно занять время. Некоторым, кстати, больше нравится общество компьютеров, чем других людей.

– Только не мне. Я, наверное, никогда к этому не привыкну.

Внезапно неподвижное тело Нейджи дернулось, он захлебнулся кашлем, изо рта потекла кровь. Все бросились к нему, но сделать ничего не могли, и в конце концов приступ прошел сам собой. "Нейджи уже не весь здесь", – вдруг подумал Ворон. Умереть одному, внутри этой стерильной жестянки, и потом вечно плыть в черноте.., было в этом что-то несправедливое. Умирают все, но собственная смерть всегда виделась Ворону иной. Он умрет на свободе, где воздух чист, а тело его будет сожжено и развеяно по ветру или вернется в землю. И то, и другое было неплохо.

"Я себя обманывал, – мрачно подумал он. – Космос не для таких, как я. Нейджи и Сабатини, или кто он там есть, – вот они здесь в своей стихии. Я тоже готов сражаться с любым Валом, если понадобится, но на своей территории. Черт тебя возьми, Ласло Чен! Если мы отсюда выберемся, больше на помощь старого Ворона не рассчитывай. Ради тебя, жирный лентяй, я больше и пальцем не шевельну. С меня хватит".

– Ворон... Вурдаль... Сабатини... – донесся из динамика голос Нейджи. – Не думаю, что уже пришло мое время, но мне надо кое-что рассказать вам, просто по случаю.

– Замолчи и не думай об этом. Ты должен беречь силы, – предупредил Сабатини.

– Пустое. Слушайте, пока я не передумал. Во-первых, вы уже убедились, что Вала можно одолеть в космосе, нужно лишь немного безрассудства и непредсказуемости. У них есть слабое место, имя ему – самомнение. Они воображают, что в совершенстве понимают людей, и, может, недалеки от истины, но думают они не так, как люди. Они машины. Логические устройства. Если они видят определенный порядок действий и эта последовательность логична, то полагают, что и вывод можно сделать только один. Вот почему мы накрыли этого Вала. На Земле они не менее уязвимы, но там у них больше разных приемов. Не подпускайте их слишком близко, а то так и не поймете, чем вас ударило. И конечно, броня, но ее можно взять мощным лазером. Это не остановит их, но пробьет. Голова у них пустая. Не обращайте внимания. Мозг в туловище, сантиметров на семь – десять выше промежности. Представьте себе, что у него есть пупок, и цельтесь туда. Крест-накрест. Как буква X. И сзади они уязвимее, чем спереди. Бейте из засады и не останавливайтесь, пока он не упадет. Не подходите ближе четырех метров, пока не убедитесь окончательно, что он мертв.

Это было уже интересно. Ворон разрывался между необходимостью велеть Нейджи замолчать и желанием послушать еще. Он промолчал.

– И не думайте, что самые опасные враги – это машины. Машины частенько глупы, а Валов на свете не много. У Главной Системы есть войска, состоящие из людей, их держат на специальных базах. Обработанные ментопринтером, генетически подправленные, верные, преданные и ни в чем не сомневающиеся. Как Валы. С Валом даже можно поспорить – он просто делает свое дело. С этими солдатами не поспоришь, и не все они люди.

Ворон взглянул на Сабатини:

– Ты о них знаешь?

– Слыхал... Но никогда не видел, я имею в виду – никто из моих предшественников.

– Когда у вас будет первый перстень, – продолжал Нейджи, – остановится все, кроме вас. На охоту за вами бросят Валов, солдат и все, что можно придумать. Я вывел вас на прямую – но шансы все еще не равны. Вам понадобятся люди, и надо, чтобы каждый был готов принести последнюю жертву. Кроме Сабатини, никто из вас не сможет даже пойти на разведку. Если не считать Чена, перстни носят неземляне.

– Что значит "последняя жертва"? – обиженно поинтересовался Ворон. – Смерть? Так мы к ней готовы.

– Не смерть. Жизнь. Это ведь не просто надеть маску и ограбить Центр, как ты не понял! Для них вы чудовища. Умереть – пустяки. Но мог бы ты ради колец, ради дела сам превратиться в чудовище? Спроси себя об этом. Пусть Козодой спросит всех. Единственный способ стянуть перстни у нелюдей – это стать одним из них. Подумай об этом и пойми, на что рассчитывает Чен. Представь себе, что у вас не осталось ни одного землянина. Ни одного, кто мог бы прийти за его перстнем, не выдав себя.

– Слишком много он знает для случайного попутчика, – шепнула Вурдаль. Ворон кивнул:

– Не скажешь ли нам еще чего-нибудь, дружище?

– Не перебивай меня. Я скажу тебе все, что тебе следует знать. Ворон. Савафунгу можешь доверять, но до определенной степени. Он не выдаст тебя Главной Системе, но он достаточно умен, чтобы, пока вы собираете четыре перстня, вычислить, где находится пятый, и отобрать у вас остальные. Налаживайте связи с другими флибустьерами. Старайтесь не зависеть от единственного источника. То же касается и Клейбена. Пока вы не победите, он будет с вами в одной команде. И он по-настоящему боится тебя, Сабатини. Пользуйся этим, но не поворачивайся к нему спиной. Он тебя создал, и он же придумал, как поймать и удержать тебя. Если тебя трудно убить, это еще не значит, что ты бессмертен. Еще недавно ты мог бы погибнуть вместе с нами, помни об этом.