Джек Чалкер - Маски Мучеников

– Хорошо, – вздохнул Козодой. – Я включаю тебя в состав делегации. А шестым, по-видимому, должен стать доктор Клейбен. Его опыт и знания вряд ли кто поставит под сомнения. Поэтому данную кандидатуру подсказали мне исключительно соображения здравого смысла. Если переговоры зайдут в тупик, то избрать верную тактику – ваша задача, доктор.

– Не могу выразить, как я признателен вам и польщен, – со слезами на глазах произнес Клейбен. – Тот человек, каким я был прежде, не заслуживал такого высокого доверия. Но за время нашей странной одиссеи я многому научился, многое осознал. Там, на Земле, вы можете на меня положиться. Я всю жизнь дурачил таких, как Чен, и, надеюсь, еще не потерял навыка.

– Итак, состав делегации ясен. Теперь перейдем к делу. Когда прибудет "Бахакатан", ты, Мария, лично проверишь исследовательскую аппаратуру и мониторы. Доктор, не забудьте свои приборы. "Чунхофан" останется в нашей коммуникационной сети и будет прикрывать нас с тыла на околоземной орбите. Такья, будь начеку. Приведи в состояние полной боевой готовности все бортовые орудия. Отражай любые попытки Главной Системы приблизиться к кораблю. Но основной удар я постараюсь принять на себя. Миди, ты должна находиться на "Бахакатане", а как только мы приземлимся и дадим тебе об этом знать, присоединишься к Такье на ближайшей орбитальной станции. "Молния" останется на орбите на случай, если последует атака из космоса. Звездный Орел, ты примешь на себя командование "Громом" и одновременно будешь координировать работу экипажей других кораблей. По завершении операции корабль переместится в другое место на околоземной орбите. Понятно? Ты должен быть готов принять на борт любого из нас в случае непредвиденного поворота событий.

– Сделаю все, что в моих силах, – ответил компьютер.

Козодой поочередно обвел взглядом своих сторонников. Он знал, что на каждого из них можно положиться. Но последняя его фраза была обращена не к ним, а к самому себе.

– Мы обещали вернуться – и возвращаемся, – вполголоса произнес командир. – Но как же долог был путь домой!

Это было настоящее возвращение – в любом смысле этого слова. По случайному – а может быть, и не случайному – совпадению, Звездный Орел посадил космический истребитель с трансмьютером в той самой роще, где много лет назад Козодой наткнулся на тело курьера.

"Круг замкнулся", – подумал Козодой, с грустью размышляя об этом.

Он решил надеть национальную одежду своего народа, и если оленья кожа была синтетической, то обнаружить это мог только химический анализ. Ночи были еще теплые, как всегда в этих местах в начале октября, но в любой момент погода могла перемениться. Чо Дай и Бутар тоже надели кожаные костюмы, принятые на Джанипуре и Чанчуке. Хань оделась так же, как Танцующая в Облаках, и глядя на нее в индейской одежде, никто бы не осмелился оспаривать тот факт, что в жилах народов Северной Америки течет восточная кровь.

Мария не стала надевать ничего, кроме ремня и пояса, на котором висело оружие и несколько предметов, необходимых в обиходе. Хотя с виду она ничем не отличалась от землян, по сути она была так же чужда им, как джанипурцы и чанчукианцы. Ее темная кожа была гораздо грубее, чем та, из которой был пошит костюм Козодоя, и имела гораздо лучшие теплоизоляционные свойства.

Козодой не мог отделаться от ощущения, что время пошло вспять. Он как будто вернулся в свое прошлое и в прошлое своего народа. Старейшины согласно обычаям должны публично делать вид, что не замечают его, но украдкой они с интересом посматривали на него, и взгляды их говорили, что они хорошо знают, кто он такой, и что он отнюдь не является здесь нежданным гостем.

Племя уже откочевало на юг вслед за бизонами. Войдя в жилище Четырех Семей, Козодой увидел Танцующую в Облаках, сидящую у костра. Она тоже заметила его, но не подала виду, что узнала. По традициям племени, он должен был сначала представиться старейшинам и испросить ритуального разрешения остаться. Только после этого, отдав дань обычаям, Козодой мог сесть рядом со своей женой и заговорить с ней.

Его старого наставника, Согбенно Ходящего, не было здесь. Возможно, старик уже умер. Еще в детстве Козодой помнил его в весьма почтенном возрасте, а это было тридцать лет назад.

Низко склонив голову, Козодой произнес необходимые слова, а потом подсел к Танцующей в Облаках и прошептал ей:

– Такое впечатление, что ты и не уходила отсюда. Не правда ли, прекрасно вновь вернуться к своему народу?

Она рассеянно кивнула, глядя в огонь:

– Когда-то я ненавидела это место и была готова на все, лишь бы уйти отсюда. Но сейчас я ощущаю себя частью его, а его – своей частью. Это моя кровь, да и твоя тоже.

Он вздохнул:

– В какой-то момент судьба или боги оторвали меня от самого важного, и я был ослеплен. Но я знаю, что все истинно хорошее в моей жизни – и прежде всего ты – родом отсюда.

– Только не говори, что придет день, когда мы вернемся сюда навсегда. Так ты только обманешь и меня, и себя. Я всей душой желала бы забыть прошлое и остаться здесь с тобой и детьми. Я воспитала их так, что они способны понять свой народ. Но минувшие годы изменили меня так же, как и тебя. Я теперь уже не такая наивная, и темнота, называемая знаниями, отделяет меня от них. Она осквернит и разрушит все кругом, если мы останемся здесь навсегда. Потому что мы знаем, что есть другой мир кроме этого, и, значит, не способны правильно ощущать себя здесь, воспринимать жизнь как подарок. Сейчас я очень четко это ощущаю. А ты, наверное, почувствовал это еще много лет назад.

– Да, – мягко сказал он. – Есть ли какие-нибудь новости?

– Следов не осталось, но они были здесь. Люди это знают и чувствуют. Им удалось остаться незамеченными, и, я подозреваю, это из-за Старика… Нет, сейчас его здесь нет… Колышащий Бизонью Траву. Он ушел с племенем десять дней назад, но внезапно вернулся вчера, едва начало смеркаться. Он сказал, что забыл какие-то вещи. А сегодня после полудня здесь видели много летающих огней.

Козодой нахмурился:

– Вот как… Этого следовало ожидать. Вопрос лишь в том, на кого из наших соплеменников могут положиться такие странники, как мы?

– На некоторых можно. Сложно сказать, но у меня есть здесь друзья. Здесь осталось шесть вдов, таких же, как я. Они собираются зимовать на этом стойбище. Мы сумеем вытащить нож из твоей спины, муж мой.

Он усмехнулся:

– Вот за что я тебя люблю. Но, пожалуйста, не пытайся сосватать мне одновременно всех шестерых. Я уже стар и у меня седина в волосах.

Она фыркнула:

– Ты не единственный, у кого седина в волосах. Попробуй-ка воспитать пятерых детей, и посмотрим, что с тобой будет после этого. Но не думай, что я уже слишком стара для таких, как ты. Приходи. Мы побродим вокруг стойбища и посмотрим, сумеем ли отличить змей от друзей.