Fenix Antureas - 10 лучей во тьме

Бежать.

Бежать.

Бежать!..

Одно это слово в мозгу. А потом мысли потоком. «Всё должно быть не так! Надо было уйти раньше, и тогда ничего бы не произошло… Ради чего я столько ждал?! И ведь чувствовал инстинкт. Не хочу так! Только не здесь, только не с этими, только не ради этих… Я не хочу!»

Некоторые считают, что это ничего. Па́нту подвергают элькса-мутации, он становится элькса́римом – а элькса́риму всё равно, кому служить. Инстинкт срабатывает. Ну да, конечно… А потом тебя замучают до смерти из собственной болезненной прихоти. Маньяки. И ты даже не станешь защищаться, потому что тебе уже всё равно. Ра́ндир не готов был смириться с подобной участью. Он считал, что человеку, родившемуся па́нтой, вовсе не зря дано право принять решение. Говорят, что хозяина не выбирают… Нет! Выбирают. Он точно это знал. И твёрдо уяснил, что никогда не сдастся на милость преступников. Достаточно просто оказать сопротивление. Он ведь сильный, он очень сильный. Ладно естественные ровесники, но даже среди других пант – детей аномальной элькса-изменённой зоны, которые, как и он, родились с потенциалом элькса́рима, Ра́ндир всегда чувствовал себя на ступеньку выше. Это как в компьютерной игре: есть персонаж десятого уровня, а есть – двадцать пятого. И первый может мнить себя сколь угодно крутым, пока не встретит второго. А он, Ра́ндир – кто? Он – восьмидесятого уровня. И уж справиться с простыми людишками ему должно быть легче лёгкого. «Никогда не сдамся! Я сам определю свою судьбу». Так он думал. А потом…

А потом его похитили.

Дротик с транквилизатором. И кандалы. Тяжелющие! Как грузовик КАМАЗ. Ра́ндир и не думал раньше, что они настолько тяжёлые. Передвинуть можно. Но чтобы разбить… Освободиться? Никак! Проклятые гири. И что теперь?.. В голове только одно: «Надо бежать, я не хочу служить им!» Потом узнал, что они эльксаге́новый тест проводят. Серьёзно?! Эльксаге́н?! Не с его потенциалом, это будет конец… Он знал свою цифру.

Всё началось, ещё когда ему было девять. Ра́ндир всегда чувствовал свою силу. Возможности, инстинкты. Даже тогда он прекрасно представлял, что однажды станет киборгом, и от этого ему не отвертеться. Среди других пант он видел себя Гулливером среди лилипутов. Честное слово, не только в физической силе, но и в навыках владения телом ему не было равных. Он понимал, что мутация, засевшая в каждой его клетке, находится на совершенно ином уровне.

Но среди других были те, кто знал своё точное значение, и они всегда им кичились, использовали его как аргумент в спорах, пытаясь что-то доказать… А сам он, Этра́ндир О́лдеман, ничего конкретного возразить им не мог – потому что просто не знал. На измерение требовалось согласие родителей. Они не дали его при рождении сына – не собирались давать и сейчас, а без их разрешения военные ничего не могли предложить па́нте, кроме как тот самый пресловутый эльксаге́новый тест. Что это такое? Да просто. Тебе показывают вещество-катализатор, и по тому, насколько тебя штырит от одного только вида, делают вывод о выраженности элькса-изменения в твоём организме. И вот тогда Ра́ндир упёрся рогом. «Мне не нужны всякие глупые приблизительные тесты, – говорил он родителям. – Мне нужна цифра. Точная цифра!» Ему так хотелось знать, будто на этом значении свет клином сошёлся. В конце концов, предки поддались на уговоры, и его промерили. Результат? Превзошёл все ожидания. Конечно же, мальчик и так знал, что значение будет высоким, но чтобы… сто тридцать девять?! Ра́ндир интересовался историей феномена элькса́рима, но навскидку не мог никого припомнить со столь высоким элькса-потенциалом. Ему действительно не оказалось равных.

Разумеется, на следующий день у их дверей собрались агитаторы, но па́нта сразу их успокоил, сказав, что всё уже решил, прекрасно всё понимает и агитировать его ни к чему. «Я от вас никуда не денусь», – так он им сказал. А вот это было роковое заблуждение…

Так что эльксаге́на Ра́ндир никогда ещё в жизни не видел. Внутри всё упало. Только бы убрать эти гири! Но как, чёрт побери, как?! Запертый в каморке вместе с несколькими такими же детьми, Ра́ндир размышлял о побеге, и тут произошло чудо. Бандиты забыли запереть дверь. Прикрыли, да – но па́нта чётко разглядел, что она осталась не заперта.

– Вы как хотите, а я – убегу.

Передвигаться было невероятно тяжело и получалось очень медленно. Ещё бы – тащить по КАМАЗу в каждой руке. Откуда-то доносилась возня, чьи-то крики… И Ра́ндир благодарил судьбу, что, похоже, они где-то там оказались слишком заняты, чтобы услышать или увидеть его. Благодарил судьбу за то, что одарила его сверхъестественной силой, позволившей сделать это. Но таким образом далеко не уйти – и он не переставал искать средство избавиться от своих оков. Пока что, пользуясь природной ловкостью, освободить ему удалось только руки. И вот, за одной из дверей, куда он наудачу решил заглянуть, оказалась, по-видимому, местная варварская операционная. Здесь была парочка медиков, и они попытались было его остановить – но это стало фатальной ошибкой. Ах, лучше бы они сдавались сразу!

Гири оказались неплохим оружием. Па́нта был чрезвычайно напуган и совсем не думал о жизнях людей – в тот момент он мог мыслить лишь о побеге, и ни о чём более. Ра́ндира охватила паника, и, возможно, именно выброс адреналина сделал его достаточно сильным, чтобы освободиться. В операционной оказался лазерный нож. Лучшего инструмента Ра́ндир не мог представить! В одно мгновение он ощутил вожделенную свободу! Тяжёлые гири, наконец, оказались отделены от его тела. Скорее бежать! Но в этот момент сознание па́нты захватило вдруг нечто настолько мощное, что смогло перебить этот порыв. Это был запах. Говорят, некоторые забываются, теряют ощущение реальности – но не Ра́ндир. Он всё прекрасно осознавал. «Что это так пахнет? Где это?.. О нет, это же он! Это он, это… эльксаге́н!» Он ещё не видел самого источника, но почувствовал, как влечение захватывает всё его существо. «Нет, не смотри! Не ищи его! Тебе надо бежать!» – предостерегал его голос разума, но голос этот звучал всё тише, исчезал и таял с каждым ударом лихорадочно забившегося сердца, с каждым новым вдохом, наполнявшим лёгкие манящим ароматом. Он думал о том, чтобы задержать дыхание, но… вместо этого жадно вдыхал снова и снова. «Но он же здесь, он прямо здесь!»

И Ра́ндир обернулся. На столе, рядом с банкой, помеченной знаком радиации. Препарат уже насыпали на блюдце, крупинки его искрились под лучами лампы, словно мириады крохотных звёздочек бегали по их поверхности.