Эдмонд Гамильтон - Возвращение к звездам [Возвращение на звезды, Угроза из космоса]

– Вслушайтесь, – ответил Коркханн. – Это не только крик, но и овация.

Шум толпы быстро приближался, и вскоре она затопила Аллею Древних Владык. Посреди нее медленно двигался экипаж, в котором сидела Лианна. Толпа надрывалась в радостных криках, принцесса же приветствовала сограждан с таким спокойствием, словно это была обычная мирная демонстрация.

Когда-то Гордон чувствовал себя униженным ее королевским статусом и требованиями этикета, которые надо было соблюдать. Теперь же смотрел как бы с другой стороны, и сердце его затопила волна гордости. Лианна поднималась по дворцовой лестнице величественной и в то же время очень грациозной походкой. Она попрощалась с толпой величавым взмахом руки, и жест этот, казалось, говорил: «Мертвые или живые – мы вместе, ибо мы – это Фомальгаут».

Лианна подала Гордону знак, и он направился за ней во дворец. Стены сотрясала вибрация от беспрерывных ракетных залпов. Лианна, Гордон и Коркханн прошли в зал заседаний Совета, и на этот раз Шорр Кан последовал за ними с таким уверенным видом, что стража не осмелилась его задержать.

У экранов толпилась группа офицеров. От нее отделился Абро.

– Сомнений нет, ваше высочество. Корабли Геркулеса на максимальной скорости идут в нашем направлении.

В душе Гордона затеплилась надежда. Флот могущественных баронов способен драться на равных с кем угодно. Вероятно, похожее чувство появилось и на лице Лианны, так как Абро поспешно добавил:

– К глубокому сожалению, ваше высочество, я должен уточнить. Они идут не прямо к фомальгауту, а в направлении Остринуса, где все еще сражаются остатки эскадры Энгла…

В груди Гордона что-то оборвалось. Конечно, умом он понимал, что бароны избрали самую мудрую тактику. Зачем же оставлять за спиной флот, который в любой момент может ударить с тыла?

– Я также получил сведения, – продолжал Абро, – что в районе Хатхира приземлились по крайней мере двадцать четыре транспорта Нарат Тейна. Многие уничтожены, но на смену погибшим садятся все новые транспорты. Большинство наших батарей уже выведено из строя.

– Хорошо, – спокойно сказала Лианна. – Будем защищать город. Придется сдерживать их до тех пор, пока не подоспеют бароны.

Гордон знал, что она говорит искренне. Если сложится по-иному – что ж, он прожил вполне достаточно, чтобы мужественно встретить смерть.

Он посмотрел Лианне в глаза. Да, даже все зная заранее, он все равно выбрал бы этот путь.

Линии обороны столицы рушились одна за другой. На Хатхир опустилась долгая ночь. И всю эту ночь, и весь день, и начало следующей ночи на планету приземлялись транспорты захватчиков.

Большая их часть достигала земли в виде раскаленных обломков, но число прошедших сквозь все заслоны неуклонно увеличивалось, и все меньше ракетных батарей оставалось у защитников столицы королевства Фомальгаут.

Из благополучно приземлившихся транспортов выплескивались все новые и новые полчища негуманоидов, завербованных на сотнях диких планет Границы Внешнего Космоса. Геррны с планеты Тейн, кентавры с тигриными головами, бросались в битву с криками радости. Странные птицелюди Охалла шли в бой с душераздирающим воинственным кличем. Огромные Торры с безымянного мира, который был расположен за пределами зоны Границы, покрытые густой шерстью, угрожающе размахивали всеми четырьмя мускулистыми руками. Бесчисленные представители многих других рас и народов, существа неописуемых форм и окрасок, прыгали, катились, скользили, змеились по земле…

Фантасмагория.

Судный День Фомальгаута.

Оружие у них было самое современное, его продали графы. Нападавшие обрушивали на Хатхир ураган огня. И получали в ответ прицельные орудийные залпы. Тела негуманоидов, разорванные взрывами в клочья, полусожженные аннигилирующими и тепловыми лучами, создавали на перекрестках непроходимые завалы. Однако непрерывно прибывавшие новые орды продвигались все дальше и дальше. В неистовстве битвы многие бросали оружие, пуская в ход свои когти, зубы, шипы. Защитников постепенно теснили к центру. Нападавших было слишком много.

Кругом полыхали пожары, и их колеблющееся пламя погребальным костром озаряло последнюю ночь Фомальгаута.

Лианна, Гордон, Коркханн и Шорр Кан стояли на широком балконе, выходившем на Аллею Древних Владык.

Шум сражения приближался. Защитники дворца предпринимали отчаянные контратаки, но каждый раз с тяжелыми потерями откатывались обратно.

– Их слишком много, – прошептала Лианна. – Нарат годами работал среди негуманоидов, завоевал их дружбу, и вот результат.

– Как сумел такой человек, как Нарат, добиться такой преданности? – спросил Гордон, ни к кому конкретно не обращаясь и глядя на усеянные трупами улицы пылающего города. – Сколько тысяч полегло на этих дорогах! И все сочли за счастье умереть за Нарата. Почему?

– Я могу объяснить, – сказал Коркханн. – В Нарате от человека лишь внешность. Я как-то прозондировал его сознание и могу с уверенностью утверждать, что оно атавистично. В интеллектуальном и чувственном смысле Нарат мало чем отличается от животного. Именно поэтому все эти полуживотные понимают его и любят – он думает и чувствует как они, так, как никогда не сможет нормальный современный человек.

– Атавизм, – проговорил Гордон, глядя на царящий в городе хаос разрушения. – Значит, все зависит от какого-то ничтожного гена…

В зал, задыхаясь, вбежал молодой офицер. Он склонился перед Лианной.

– Ваше высочество, министр Абро умоляет вас покинуть дворец, прежде чем он будет полностью окружен.

Лианна отрицательно покачала головой.

– Поблагодарите министра и передайте, что пока мои солдаты сражаются и умирают, я не уйду.

Гордон хотел вмешаться, но по выражению ее лица увидел, что это бесполезно. Зато Шорр Кан не стал церемониться и поддержал офицера:

– Ваше высочество, когда сражение закончится, вы уже не выйдете отсюда. Лучше сейчас.

– Я знала, что вы это предложите. Вы, правивший когда-то Лигой Темных Миров и позорно сбежавший, как только над вашими армиями нависла угроза поражения.

Шорр Кан пожал плечами:

– Зато я жив. Правда, скоро не будет и этого. – Он опустил взгляд к висевшему на поясе атомному пистолету – такой же был и у Гордона. – Признаться, меня все меньше радует та героическая смерть, к которой вы меня толкаете…

Лианна не ответила. Ее пылающий отвагой взор был устремлен на дымящиеся руины. Гордон, как ему казалось, вполне понимал ее чувства при виде каменных изваяний, в которых материализовалась история ее королевства, и своих подданных, героически сражающихся на улицах.

Внезапно она обратилась к Коркханну: