Илья Цибиков - Коктейль из навоза

Нарыву вспомнился американский сериал "скорая помощь". Он попытался что-то сравнить.

В хирургию. Готовьте стол! На второй этаж!

Когда стали затаривать неподъемную телегу в лифт, то немного не рассчитали. Вталкивая коляску внутрь, видимо забыли, что в их лифте существует приличного размера порожек (непонятно зачем сделанный), минуя который колеса телеги издали несколько странных хрустящих звуков, и одно из них отскочило в сторону. Некоторое время ничего не происходило, но потом коляска-перевозка (автор не знал, как на самом деле можно было обозвать эту штуку) начала падать. Врачи и сестры ухватились за нее, в попытке удержать. Телегу удержали, но вот бабуля с треском выпала из нее и шлепнулась на пол, издавая длинные протяжные стоны.

Фу ух, - послышалось из лифта, - удержали.

Двери резко захлопнулись, лифт стремительно пошел вверх.

Нарыв долго еще сидел на скамеечке перед дверью в рентген кабинет и гадал, что же удержали эти люди в лифте.

Чуть позже, может через час, Нарыв вернулся в палату. Настроение его было совершенно некудышним, но так как все же уже было довольно поздно, его сопалатники вроде бы поумерили звук телевизора и музыку и почему-то перестали курить. Нарыв забрался на кровать, укрылся одеялом и решил попытаться заснуть. Он долго лежал. Вскоре погас свет, его выключил Андрей. Как Нарыв не старался, но заснуть даже теперь было задачей врят ли выполнимой. Он тут же оставил глупые попытки, решив просто лежать и смотреть в темноту, не обращая внимания на боль. Странно, но это начинало помогать. Он успокоился, боль почти оставила руку, сон сам затягивал его.

Он почти уснул, но тут: Дверь открылась.

Максим, - послышался приятный женский голос. - Ты спишь?

Нарыв вздохнул и покачал головой. Похоже, что сон все же сегодня ему не светит. В темноте он так и не смог разобрать, кто была та, что пришла неизвестно откуда, лишь наутро он узнает, что это была сестра из хирургии, со второго этажа. Так вот поспать она ему действительно не дала. Снова музыка, курево, разговоры, а потом вообще черт знает что началось.

Но к пяти утра заснуть все же удалось. Проснулся Нарыв через час. Сразу понял, что проснулся он не сам, его разбудили непонятные крики в коридоре.

Нарыв решил выглянуть и увидел следующее:

В ближнем конце коридора на раскладушке лежит старичок. Непонятно почему он не в палате и почему он привязан к койке, может потому что одет он как-то странно, да и в общем он выглядит как-то подозрительно (Б.О.М.Ж.).

Воды, воды: - кричит он.

Кричит он так продолжительное время, потом вдруг появляется сестра. Она подходит к нему и сильно бьет ему кулаком в нос. Он кричит, но быстро затыкается, так как велика возможность получения еще одного очень неприятного удара.

Молчи, козел. Не мешай людям отдыхать!

Нарыв в нерешительности закрыл дверь. "Наверное, этому бедняге немного больно", - подумал он.

Время шло. Теперь было уже совсем светло. Больница быстро просыпалась, слышалось все больше криков и разговоров в коридоре. В десять произошло нечто ужасное, не трудно догадаться, что именно - завтрак:

Операция

Итак, пришел день операции. Но, я думаю, нужно наверное, рассказать то, что пришествовало этому самому дню. Напомню, остановились мы на том, что закончился первый день и первая ночь Нарыва в больнице. От того дня, до дня сегодняшнего прошло аж целых десять дней. Вот то, что случилось за эти дни, в кратком изложении, конечно.

Первые дни в больнице тянулись довольно медленно. Но Нарыв привыкал.

Привыкал ко всему, возможно так получалось из-за того, размышлял он, что русский человек, удивительно закаленный и готовый под час к чему угодно, гораздо быстрее привыкает к трудностям, чем наоборот, к удобствам. Ну а что касается неудобств, а точнее удивительных странностей, то их было здесь просто навалом. Например, - анализы. Кровь из пальца на сахар у Нарыва почему-то брали не один раз, а целых пять. А из вены, наверное, раз восемь. Самое главное было в том, что лаборантки, которые выполняли эту работу, попадались все время разные. Когда же Нарыв интересовался, почему ему столько раз подряд повторяют анализ ему отвечали примерно так: ничего не знаю, наверное, потеряли приведущий анализ или ошиблись. "Ну а зачем вообще эти анализы?" - спрашивал Нарыв. "Как это, зачем? На операции вам будут делать наркоз. А для этого введут много различных препаратов. Так вот, если у вас аллергия на эти препараты, то по вашей крови мы это узнаем". Это были анализы.

Дни шли. Грусть медленно покидала Нарыва, уступая место чему-то другому, непонятному и неизведанному.

Ну вот и пришел день операции. Нарыв, сам не зная почему (хотя в общем он знал, просто не хотел в этом сам себе признаваться), ужасно трясся от страха. Операцию назначили на девять утра, Нарыв проснулся в восемь, трясся час, потом еще один. В одиннадцать зашла сестра и сообщила, что сейчас взяли шейку бедра и эта операция продлится два с лишнем часа, а потом надо еще будет помыть все в операционной. "Ну вот, - облегченно вздохнул Нарыв, - у меня есть три часа".

Но удачно провести три часа к сожалению не удалось. Прошло пол часа, Нарыв лежал на кровати, разглядывая бегающих по стене тараканов. Дверь открылась.

Пойдем. Все готово. На второй этаж.

Нарыв в след за нянечкой поднялся на второй этаж, зашел в операционную.

Его усадили на стул, что стоял в углу и приказали раздеваться до гола. В операционной шныряло множество людей в белых халатах, гремела ужасная музыка, и самое странное - было ужасно накурено.

К Нарыву подошел тот самый хирург, что вправлял ему руку и с которым он был уже знаком. В руках доктор держал щипцы, руки были облачены в плотные перчатки. В небольшие металлические щипцы была зажата, как вы думаете что, именно сигарета. Врач поднес сигарету к марлевой повязке, там было предусмотрительно вырезано небольшое отверстие. Хирург с наслаждением затянулся.

Проходи, - проговорил врач. - Начнем.

Нарыв подошел к операционному столу. С трудом залез на него и: его начали привязывать. Потом поставили капельницу, начали вводить препараты.

Голова Нарыва закружилась, и он провалился в темноту.

Вот так была сделана операция. Кости поставили на место, для лучше срастания поставили несколько спиц. Сначала говорили, что все прошло нормально, потом выиснилось, что на наркоз у Нарыва куча аллергических противопоказаний. Удивлялись, что Нарыв во время операции посинел, а потом позеленел. Еще задели вену, сообщили, что он потерял много крови. Это вышло случайно. Но Нарыв не обиделся. Он знал, все будет хорошо:

Через недельку сняли швы, и Нарыва выписали. Рука медленно заживала, а через три месяца убрали и гипс.