Виктор Цокота - Звезды бессмертия (Книга 1)

Уверенно обходил тримаран и неподвижно стоящие, совершенно невидимые в тумане даже в лучах сигнального прожектора корабли. Завидев приближающуюся волну света и услышав довольно мощный голос двигателя "Юлии", их вахтенные давали тревожные частые гудки, в ответ на которые с катеров раздавался дружный рев сирен. Таня морщилась - сирены ее раздражали.

- Ты бы шла в кубрик, девочка,- ласково посоветовал ей Аксенов.--Там их меньше слышно. Да и спать удобней в постели.

Девушка послушно поднялась с кресла и пошла отдыхать. Это было часа два назад, и с того времени Аксенов, словно влитой, неподвижно стоял у пульта управления, а Олег, склонившись над освещенным штурманским столиком, торопливо делал записи в вахтенном журнале. Все шло хорошо. Олег не забыл отметить, какие усовершенствования внес экипаж в систему автоматического управления судном.

Подумав немного, в конце дописал: "Особых происшествий нет. Экипаж чувствует себя нормально".

Закрыв журнал, он отправил Аксенова отдыхать в кубрик, пообещав непременно разбудить его в шесть утра, а сам занял его место у пульта управления.

Где-то впереди, чуть левее по курсу, на ночном небе стали появляться фиолетовые просветы. Туман с каждой минутой тяжелел и, оседая густой плотной массой, низко разливался над поверхностью воды, все плотнее прижимаясь к ее еще невидимой глади, все дальше и дальше открывая светлеющий горизонт. Двумя ровными цепочками уходили вдаль красные и белые пирамидки буев. Путь впереди был совершенно свободен.

"Самое время попробовать",- подумал Олег. Минуту-другую он еще колебался, но желание все сильнее овладевало им.

"Не спеши, делай все обдуманно",-мысленно приказал он себе, а потом повторил эту фразу вслух и поднес к губам микрофон рации, настроенной на приемники сопровождающих катеров - рацию ближней связи, как называли они ее между собой.

- Товарищ Гарькавый, как самочувствие? - нарочито равнодушным голосом спросил у командира группы катеров.

Подполковник прокашлялся и бодрым голосом четко отрапортовал:

- У нас все нормально. Ночная вахта прошла спокойно. Половина команды отдыхает.

На ведущем катере зачем-то продули микрофон, а затем как-то нерешительно и чуть тише Гарькавый произнес:

- Ветровое стекло у нас малость заливает, Олег Викторович, уж больно крутая идет за вами волна. Может быть, пора...

- Вас понял хорошо. Через минуту примите конец. А потом постарайтесь не отстать.

Снизив ход до восьми узлов, Слюсаренко выскочил на корму и, помахав руками кому-то едва различимому там, на катере, с завидной ловкостью отдал конец и быстро вернулся в рубку.

Встав у пульта, он положил руку на рукоятку фиксатора скорости и начал постепенно передвигать ее все выше и выше. Вслед за его рукой на табло все выше поднималась алая полоска, фиксируя почти синхронное выполнение команды: 25... 30... 35 узлов в час.

Легко рассекая воду, оставляя за собой высокий пенистый бурун, судно стремительно неслось вперед. Где-то далеко позади остались катера сопровождения. Их уже не было видно. Корпус тримарана почти не вибрировал. Неслышно работал реактор. Только водопад брызг победно стучал в прозрачный купол да ветер весело посвистывал в снастях, которые Олег так и не убрал в пазы.

Но что это? Какая-то белая точка появилась на горизонте. С каждой минутой она увеличивалась, росла прямо на глазах.

Вот уже видны красно-зеленые вспышки речного кода.

Корабль? Шагнув влево, Слюсаренко заглянул в глазок стереотрубы. Прямо по курсу навстречу "Юлии" мчался огромный метеор.

Встречный корабль снова дважды подал сигналы речного кода: "Ухожу вправо. Делай, как я!"

Олег хотел было вручную отсемафорить необходимый ответ, но вовремя спохватился. На табло пульта управления дублировались красные и зеленые огоньки сигнальных прожекторов: "Вас понял. Беру вправо".

Олег облегченно вздохнул. Электроника работала четко. Просто капитан встречного корабля, как видно, хорошо знал расписание, в виду чего был удивлен неожиданной встречей и поторопился дать сигнал бог весть откуда появившемуся судну.

Тримаран очертил на воде плавный эллипс.

"Юрий Гагарин",- едва успел прочитать Олег на борту вихрем пролетевшего мимо корабля.

Часы-индикатор показывали ровно 05.30 утра. А мозг его уже настойчиво сверлила "крамольная" мысль о Том, смогла ли бы "Юлия" догнать его... Пожалуй, да... А перегнать?

Руки Олега в этот миг уже щелкали тумблерами на панели "курс".

Тримаран описывал еще плавную дугу разворота, а Олег нажатием нескольких кнопок уже упрятал в пазы ненужные сейчас мачты и снасти и в тот момент, когда "Юлия" легла на заданный курс, включил двигатели обоих поплавков.

Корабль рванулся вперед. Передняя часть его корпуса и поплавков поднялась высоко над водой, почти до середины обнажив все три киля.

45... 49... 57... 60 узлов в час. Контрольное табло информировало, что тяжелые подвижные балансиры поплавков и гондолы ушли в крайнее переднее положение. Такого Олег не ожидал. Позднее он запишет в бортовом журнале:

"Проведены испытания одновременно трех водородных реакторов, а также механических движителей и двигателей на форсированном режиме. Результаты значительно превзошли ожидаемые. Достигнута скорость шестьдесят узлов. Считаю возможным ее дальнейшее увеличение при обязательном одновременном утяжелении носовой части, киля и подвижных балансиров.

Следует отметить отличную работу проектировщиков, коллективы предприятий, изготовившие реакторы и двигатели, группу комсомольцев и специалистов-кибернетиков, блестяще выполнивших очень сложный монтаж всех узлов и схем механической части тримарана".

Это будет потом. А сейчас он, словно зачарованный, смотрел, как их судно, четко подав необходимые световые сигналы речного кода, легко обошло метеор справа, как быстро отстал он, как появились на несколько мгновений в зоне видимости, а потом промелькнули и исчезли за кормой катера их эскорта.

Через пять минут, не снижая бешеной скорости, он снова развернул тримаран и мчался теперь навстречу восходящему солнцу. Единственное, что где-то далеко в подсознании все настойчивее беспокоило его в эти захватывающие минуты стремительного полета по сверкающей в солнечных лучах воде, была интуитивно возникшая боязнь того, что корабль оторвется от речного зеркала. Тогда неизбежна катастрофа...

Олег стал плавно поворачивать рукоятку фиксатора скорости и одновременно отключил двигатели поплавков.

- Правильно, капитан. Суть вполне ясна. Дальше рисковать не нужно.

- Андрей Иванович? Вы видели?

- Я здесь уже двадцать пять минут. Могу засвидетельствовать перед Государственной комиссией - испытания проведены отлично!