Павел Кучма - Работа над ошибками

– Надя, я не понимаю, о чём ты говоришь? Честно!

– Слава, – весёлым голосом спросила Надя, – ты разве не помнишь, что мы празднуем двадцать пятого мая каждый год?

Он почувствовал, как холод пробрался вовнутрь его грудной клетки и, заморозив сердце, остановил его работу. То, что произошло утром, можно было сопоставить с тяжёлой контузией. Произошедшее в машине – тяжёлым ранением не совместимым с жизнью. Сейчас же был контрольный выстрел в голову. Он был мёртв!

Черты лица его мгновенно заострились, как у покойника. Сгорбившись, как старый дед, и съёжившись, как от мороза, он проковылял в кухню, подволакивая за собой правую ногу. Подойдя к кухонному гарнитуру, схватил трясущимися руками стакан с водой и моментально его осушил. Вода, попав не в то горло, вызвала приступ сильно кашля.

– Слава, что там у тебя случилось? – тревожно спросила Надя.

– Повтори ещё раз, что ты сказала, – прокашлявшись, сказал он.

– Слава, ты же прекрасно знаешь, – удивлённо сказала Надя, – что двадцать пятого мая день рождения моей мамы. Более того у неё юбилей в этом году – шестидесятилетие! Мы с детьми обязательно должны лично её поздравить.

Он, почувствовав слабость в ногах, присел на стул и, закрыв свободной рукой глаза, произнёс:

– Двадцать пятого мая… День рождения твоей мамы…

– Ага, – отозвалась Надя. – Завтра с утра, если ты не забыл, нужно забрать подарок, а послезавтра поедем на дачу к маме. В этом году она решила отпраздновать свой юбилей на природе.

– Двадцать пятое мая… Решила отпраздновать на природе…

– Ладно, Слава, перемена заканчивается, сейчас прозвенит звонок. Мне надо идти в класс. Давай до вечера, целую!

– До вечера, – ответил он и убрал телефон от уха.

Злость и обида нарастали в нём с каждой секундой всё сильнее. Сердце бухало, как молот в наковальню, нагнетая запредельное давление в артериях малого и большого кровяных кругов. Дыхание с хрипами вырывалось из горла. От переизбытка кислорода кружилась голова. Перед глазами всё поплыло. Одновременно со слезами из глаз, покатившимися по щекам, с кончика носа сорвалась капля крови и упала на пол.

Он со злостью швырнул стакан, который ударившись о стену, разлетелся мельчайшими осколками по кухне. Сжал телефон в руке с такой силой, что костяшки пальцев побелев, захрустели, а экран пошёл мелкими трещинами. Утираясь другой рукой, он, размазав кровь со слезами по лицу, гневно прорычал сквозь стиснутые зубы:

– Юбилея не будет! Только через мой труп!

Успокоившись, он зашёл в ванную комнату и, заткнув пробкой дыру слива в ванной, включил воду. Раздевшись, залез в тёплую воду и попытался максимально расслабиться. Ощутив, как тепло и слабость растекаются по всему телу, он откинул голову на край ванной и закрыл глаза.

Приняв ванну, он привёл свой внешний вид в порядок и из ванной комнаты прошёл на кухню. Поставив на газ чайник, он затёр накапавшую на пол кровь из носа, и принялся убирать осколки от разбитого стакана. Убравшись, он выпил чашку крепкого кофе, переоделся и зашёл в детскую.

Подойдя к кровати детей, он взял с её нижней части мягкую игрушку Руслана и сказал вслух:

– Пойдём, прогуляемся, дружок.

После чего вышел из квартиры.

Детский сад, в который водили Руслана, находился в пяти минутах ходьбы от дома. Подойдя к забору, он вспомнил, что с недавнего времени в целях безопасности на территорию детсада можно было попасть только с помощью бесконтактной карты-пропуска. Достав кошелёк, открыл отдел, где хранились карточки и несколько раз пересмотрел их по очереди, но нужной там не оказалось. Сняв с плеча сумку, поискал карту там, но результат оказался тем же.

– Твою же мать! – выругался он.

В чём заключалась безопасность, при внедрении пропускной системы на территорию детсада, было не ясно, но кто-то в управлении образования города после внедрения системы получил прекрасный денежный откат, а в квитанции об оплате появилась новая строка.

– Да пошли вы со своим пропуском и безопасностью на ху… на хутор бабочек ловить! – сказал он и перелез через забор.

Войдя в холл здания, он проигнорировал вопрос пожилой женщины, которая в данный момент исполняла обязанности вахтёра, и стал подниматься на второй этаж, где располагались старшие группы. Вахтёрша вышла из-за администраторской стойки и, проследовав за ним, строгим голосом спросила:

– Молодой человек, вы к кому?!

Он остановился, натянул на лицо чарующую улыбку, и елейным голосом, тщательно выговаривая каждое слово, произнёс:

– К любовнице! Она здесь воспитательницей работает! Да, вы, её знаете! У неё вот такие, а ещё вот такая, – сперва, он раздвинул руки на уровне груди, а затем опустил в район таза, – красавица одним словом! Пока жена на работе, дай думаю, навещу. А то ведь весна, гормоны, ну вы, сами понимаете. Кстати, а как у вас тут обстоят дела со свободными помещениями? Нам ненадолго – полчаса вполне хватит.

Вахтёрша, не ожидав, такого поворота события, вытаращила глаза и стояла, как фонарный столб.

– Ладно, сориентируемся, не первый раз, – сказал он многозначительно, после чего серьёзным тоном добавил. – Мадам, позвольте откланяться, знаете ли, дела!

Подойдя к двери в группу, он посмотрел на лист формата А4, на котором было написано – «Перед входом в группу снимайте обувь».

– Обязательно! – громко сказал он и, открыв дверь, вошёл в группу.

Станиславский сказал, что театр начинается с вешалки. А вот детсадовская группа с раздевалки. Войдя в раздевалку, он открыл шкафчик Руслана и положил в него мягкую игрушку. Закрыв шкаф, подошёл к дверному проёму и громко постучал в открытую дверь. На стук обернулась помощница воспитательницы, убиравшая грязную посуду со стола. Посмотрев на него огромными голубыми глазами, она спросила:

– Вы, за Русланом?

Ему очень хотелось съязвить, наговорив трёхэтажный слой ахинеи, на её глупый вопрос, так как их сын уже третий год ходил в этот сад, а эта королева красоты с наклеенными ресницами, которыми она хлопала, как дойная Бурёнка, жила в соседнем с ними подъезде, но сдержал себя и, улыбнувшись, сказал:

– Ага!

– Подождите, я его сейчас позову, – сказала нянька и скрылась за дверью одного из помещений группы.

– Жду! – сказал он ей в след.

Ему показалось, что ожидание длится вечность, хотя прошло несколько минут. Он готов был сорваться с места и, забежав в дверь вслед за нянькой, заорать на весь детсад: «Руслан, сынок, как я рад тебя видеть!» Но, не двигаясь с места, сверлил взглядом дверь.

Наконец дверь открылась, и в проёме показался Руслан, который с улыбкой на лице направился к нему. Внешне Руслан был его точной копией. Высокого роста для своего возраста с худощавым телосложением. Лицо имело слегка вытянутую форму, и изящно сужалось к подбородку. Черты лица были выразительными: прямой и высокий лоб, густые брови, чуть срастающиеся на переносице, большие глаза тёмно-зелёного цвета, радужка которых была окаймлена карим ободком, слегка были опущены в уголках, породистый нос с горбинкой со среднего размера крыльями, небольшой рот с маленькими, но не тонкими губами и острый подбородок. Он почувствовал, как к горлу подступил ком, а на глазах выступили слёзы. Руслан, подойдя к нему, сказал: