Алексей Брусницын - Новейший Завет

– Ну что, Малыш, опять по нолям? – весело спросил шеф.

– Да нет, Борис Ефимович, сегодня в минус ушли, – в тон ему ответил Даниэль, хотя не очень хорошо понимал, чему тут радоваться. – Вот пришлось краску купить, – он достал из кармана и поставил на прилавок пустой баллончик. – Паскуда Шломик опять наскальной живописью занимался.

– Ты меня огорчаешь, – хозяин нахмурился. Он вообще очень часто огорчался даже по незначительным поводам и тут же сообщал об этом. – Натравить бы полицейских на идиота, но не хочу я, чтоб про инфравизоры узнали…

– А хотите, я в засаде буду сидеть? – предложил продавец. – Когда в следующий раз станет пакостить, я его так прихвачу – мало не покажется. И в полицию за гизану́т! 4 4 Гизану́т – ивр. расизм.

– И не жалко тебе сном ради этого жертвовать? Или на сверхурочные рассчитываешь? – подмигнул Карлсон. – Такой маленький пацак, а такой меркантильный кю!

Очевидно, это была цитата, но Даниэль не стал уточнять её происхождение, не желая нарваться на проповедь по поводу утраты культурной парадигмы и рекомендации прочитать или посмотреть цитируемое произведение, обычно давно не популярное. Чтобы оскорбиться, ему хватило эпитета «меркантильный».

– Можете вообще за это не платить. Так поймаю. Бесит.

– Ладно, Малыш, не напрягайся, – Борис Ефимович по-приятельски ударил продавца по плечу. – Не стоит стервец того. А в полиции скорее ему поверят, чем тебе. Шломик ведь заявит, что ты сам всё это подстроил, лишь бы честному са́бру 5 5 Цаба́р – ивр. разновидность съедобного кактуса. Так в Израиле называют евреев, родившихся на территории страны. «Снаружи колючий, а внутри нежный». насолить…

– Как по мне, вот это и есть самый настоящий гизанут, когда в полиции верят не тому, кто говорит правду, а тому, кто здесь родился!

Борис Ефимович рассердился. Но вовсе не из-за критики местных порядков; кроме прочего он был яростным борцом за чистоту русского языка.

– Малыш, ты меня очень огорчаешь… Как это дурацкое «как по мне» должно звучать правильно, ты хоть знаешь?

– В смысле? Как это может ещё звучать?

– «По-моему», Малыш, «по-моему», а не «как по мне»!

– А. Ну может быть… Но, как по мне, это неважно.

Карлсон в отчаянии схватился за голову. И тут же разразился гневной тирадой о том, что это просторечное выражение, которое каких-то двадцать лет назад было частью нейролингвистической характеристики исключительно дремучего быдла, но каким-то непостижимым образом, видимо, с увеличением культурного и языкового влияния этой зловонной помойки – Интернета просочилось во все слои общества и абсолютно не к лицу относительно интеллигентному человеку, коим должен являться продавец книжного магазина…

Нравоучение могло бы продолжаться ещё долго, но было прервано хлопком двери чёрного хода.

Через мгновение взору собеседников явилась Дори́т. У обоих перехватило дыхание. Прекрасная мулатка – плод любви украинки и эфиопа – была облачена в сверкающее изумрудное платье, целомудренно прикрывающее ноги до самого пола, но с более чем щедрым декольте. Густые черные волосы её были собраны в высокую причёску и прихвачены лёгкой бриллиантовой диадемой с крупным кровавым рубином, младшие братья которого украшали уши. Африканская принцесса – не меньше. Антураж книжного магазина вокруг неё смотрелся странно и неуместно.

– Эрев тов 6 6 Добрый вечер. ивр. , мальчики! – произнесла Дорит низким, источающим соблазн голосом и ослепительно улыбнулась.

В качестве ответного приветствия Малыш очень нелепо помахал ей рукой и, не выдержав её прожигающего насквозь взгляда, покраснел и потупил взор.

– И тебе, это самое… Добрый вечер, До́ра, – выдавил Карлсон. – Куда это ты так нарядилась?

– Так в канадском посольстве приём сегодня, – красавица перевела свой лучемёт на него.

– Да-да, конечно, помню… – теперь Борис Ефимович зарделся и зачем-то выдвинул пустой ящик антикварной кассы. Когда Очиповский попытался вернуть его на место, тот не защёлкнулся, а со звоном отъехал обратно.

– Офигеть, как ты шикарно выглядишь! – поспешил на помощь шефу Малыш.

– Вы очень галантны, Даниэль, – Дорит улыбнулась надменно.

Малышу захотелось спрятаться под прилавком. Карлсон, чертыхаясь, продолжал воевать с кассой.

– Ладно. Не скучайте. Ялла, бай, лехитрайот 7 7 Ялла, бай, лехитрайот! – устоявшаяся форма прощания у израильтян. Содержит в себе три языка: «ялла» араб. – давай, «бай» англ. – пока, «лехитраот» ивр. – до свидания. ! – Дора ловко развернулась на высоченных каблуках и пошла на выход модельной походкой.

Мужчины пролепетали ей вслед:

– Ты поаккуратней там…

– Пока, Дора!

Когда вновь хлопнула задняя дверь, Малыш спросил нарочи́то беспечно:

– И чего заходила-то?

– Реакцию на парадный прикид проверить, – вздохнул Карлсон.

– Да уж… Прикид – что надо… – вздохнул и Малыш…

– Так! – Борис Ефимович с треском задвинул наконец ящик кассы. – Дело к тебе есть, – он показал Даниэлю фотографию в своём стретчере 8 8 Стретчер – разновидность телефона. Экран из гибридного материала на основе кристаллической решётки с памятью растягивается в три положения – телефон, планшет, монитор. , растянув его до размеров планшета. – Вот этого типа пробить надо: где живёт, чем занимается. Сейчас фото и данные скину. Есть имя с фамилией…

– Так я его знаю! – обрадовался Малыш.

Карлсон удивлённо вскинул на него глаза.

– Пойдём-ка ко мне, надо поговорить.

Дом, на первом этаже которого находилась «Русская книга», возведённый более ста лет назад, был великолепен. Во времена британского мандата его стены сложили 9 9 Времена английского мандата – период в истории Израиля с 1922 по 1948 год, когда территории современных Израиля, Иордании, Западного берега реки Иордан и сектора Газа находились под управлением Великобритании в рамках мандата Лиги Наций. целиком из «золотого» иерусалимского камня, в отличие от более современных домов, у которых каменной была только облицовка, а сами стены – бетонными.

Располагался дом поблизости от административного центра города. Улица, на которой он находился, была мощёная, пешеходная, вся в магазинчиках, бути́ках и ресторанчиках по сторонам отполированного миллионами ног булыжного тротуара.

На машине подъехать к дому можно было только с заднего двора, огороженного высокой стеной из того же «золотого» камня, над которой была ещё одна стена из густых кустов с глянцевыми, как будто пластмассовыми листиками. Кованая калитка имела высокие, с копьевидными навершиями прутья, доходившие до арки из переплетённых веток куста. Автоматические автомобильные ворота отъезжали за стену, когда надо было пропустить машину во двор, где свободно размещалось до трёх автомобилей.