Денис Токарев - Маффей. Вселенная

Хоть это и не входило в прямые обязанности следователя, но он сам захотел провести опрос жильцов этого дома. В корпусе только этого подъезда находилось 179 квартир, большинство из которых сдавались в аренду. А это, серьёзно усложняло задачу. Потому как постоянные хозяева квартиры более трепетно относятся к своему жилищу и тому что делается рядом. А вот квартиранты по своей природе более халатны и как правило предпочитают ничего не видеть и не слышать, даже когда преступление происходит у них под носом. Шестое чувство подсказывало ему, что не может в таком доме что-либо остаться незамеченным: у стен есть уши, а порой и глаза. Главное их найти.

Жильцы охотно делились всем чем знали. А именно – ничем. Уже семь этажей прошерстил майор и ровным счетом ничего путного не услышал. Складывалось такое впечатление, что на момент убийства все вдруг разом оглохли и ослепли. «Ничего, это то же кое-что в нашем деле», мысленно пронеслось в голове, может наш потрошитель не только хирург недоучка, но и работал или даже продолжает работать в органах. О, это много бы объяснило. На седьмом этаже в одной из коммуналок к нему вышла девушка. Он определенно уже где-то её видел, вот только где? Молодая девушка с пышной копной огненно-рыжих волос, спортивного телосложения, с проницательным взглядом нежно зеленых глаз, примерно двадцати лет. «Семён Семеныч», ну конечно! Это же её он чуть на задавил на днях. Ему тогда подумалось что эта юная леди из обеспеченных кварталов. Оказывается, совсем нет, живет в этих трущобах. Он повернулся к ней и произнес избитую фразу, которую сегодня уже говорил сотню раз, и которая теперь будет преследовать его во сне, если конечно ему повезет поспать.

– Здравствуйте, меня зовут Олег Викторович. Я из полиции. (И после короткой паузы добавил). Это ведь вы чуть не попали ко мне под колеса? Точно вы! Можете не отвечать, я вас вспомнил.

Он показал ей жетон полицейского, на котором внимательный взгляд мог прочесть ФИО, номер и код подразделения сотрудника полиции. Ещё в пятидесятых годах в министерстве посчитали пережитком прошлого красные корочки и заменили их жетонами, который каждый сотрудник при исполнении, должен был непременно носить с собой, и предъявлять при первом требовании. Девушка кивнула, и майор продолжил:

– Вчера вечером с восьми до полуночи, где вы были?

– Вчера весь вечер я провела с молодым человеком в ресторане Splendeur (С французского; великолепие, роскошь, сияние, пышность), а потом он довез меня до дома.

Такой ответ удивил Олега, «Странно: живет в такой хибаре, а ездит по ресторанам, на которые ему самому полгода копить. Может промискуитетом занимается? Хотя нет непохоже. Вроде бы приличный взгляд. „Ночные бабочки“ совсем по-другому выглядят и смотрят на мужчин по-особому. Он знал это по собственному опыту».

– Возле дома вы не заметили ничего странного, может слышали что-то?

– Боюсь, что нет. Что произошло?

– Трёх молодых людей обнаружили сегодня в клумбах у подъезда. Все они мертвы.

– Господи какой ужас! Кто это мог сделать? Вы найдете убийцу?

– Не волнуйтесь, от правосудия никто не уйдёт.

Майор потянулся было дать визитку, но вспомнив отдернул руку и произнес:

– У вас ведь осталась моя визитка?

– Да есть: по-моему, она лежит в сумочке.

– Хорошо, если что-то узнаете или вспомните, даже самую незначительную мелочь, обязательно позвоните мне.

Многие люди ассоциируют боязнь летать с катастрофически большим количеством жертв в случае авиационного инцидента. А страх полета заложен у них глубоко на подкорке головного мозга. Если такому человеку предоставить все статистические данные и факты о погибших в авиакатастрофах (а они ничтожно мизерны по сравнению с другими видами транспорта), в 99,9% случаев – как об стенку горохом: доказать ничего не получиться. При этом не важно какие аргументы и факты вы будете им приводить. Человек останется при своем мнении. И даже в случае, если самый ныне безопасный вид транспорта преодолеет психологическую отметку и достигнет ста процентов безопасности, люди все равно будут говорить, «Я боюсь летать» и выбирать другие виды транспорта. Потому что дело тут совсем не в безопасности, а в совершенно иных вещах. Если будет время обязательно напишу на эту тему статью, подумал Боженников глядя в иллюминатор, в котором тяжелые грозовые облака, яркими всполохами расчерчивали ночное столичное небо. Его размышления прервал голос командира воздушного судна:

– Уважаемые пассажиры, приносим свои извинения, но посадка в Шереметьево невозможна по погодным условиям. Мы вынуждены уйти на запасной аэродром в Нижний Новгород, благодарим за понимание.

Первой мыслью было немедленно информировать главный центр об уходе на запасной, но видимо пилот уже заранее предупредил ЦУП (Центр Управления Полетами). А те в свою очередь, передали информацию дальше. Потому что профессору пришло короткое и вполне доходчивое сообщение из главного центра: «После прилета в Нижний-Новгород, не принимайте не каких попыток самостоятельно добраться до нас. Как только появиться первая возможность прилететь в главный центр, вас сразу же информируют». «Значит придётся ждать, опять…», «Уметь ожидать, не перегорая изнутри, – это целая наука», подумал ученый. Впрочем, он неплохо владел этой наукой.

Помимо группы профессора, состоящей из девяти человек, в салоне находилось ещё около тридцати пассажиров, которых Юрий никогда раньше не видел. Для здоровенной махины МС-21-800, салон в котором находилось порядка сорока человек, выглядел довольно мрачным и безжизненным. Одни лишь непрекращающиеся молнии на мгновения освещали салон, словно в ясный солнечный день.

– Будьте любезны закройте пожалуйста шторку иллюминатора.

Говоривший сидел по правую руку от Боженникова, и являлся ведущим микробиологом из Японии (видимо с русскими корнями, потому как говорил вполне сносно, хоть и с акцентом). Его звали Мэзэру Симидзу. (имя переводилось как «интеллектуальный, победный»). И как только профессор опустил шторку иллюминатора, японский коллега, тут же добавил:

– Простите я боюсь летать. А вид «разверзшегося неба, испускающего молнии», пугает меня еще больше. Как думаете, то что твориться сейчас по всему миру быстро утихнет?

– Мэзэру, что именно вы имеете в виду?

– Вы разве не слышали? Сейчас во всем мире не спокойно! После того как внезапно целые страны перекрыли свои границы, люди оказались заперты внутри других государств и не могут вернуться домой к семьям. В городах стали повсеместно вводить ограничения по передвижению населения, по сути, объявив для всех жителей домашний арест. Сделав смехотворное заявление, что все принятые меры идут исключительно на борьбу с «вымышленным вирусом». Народ не поверил в очередную байку. И протестующие вышли на улицы, громя всё на своем пути.