Алина Краснич - Созвездие Русалка

Он упал на решетчатый пол и надсадно вдохнул: ребра обожгло. Повернувшись на спину, он увидел низкие трубчатые провода. С их срезанных концов капало полупрозрачное, с синим оттенком масло. Оно едва заметно мерцало, рассеивая темноту.

Очередной выдох отдался болью в груди. Он захрипел. Дрожащими белыми пальцами сжал горло в попытке успокоиться. Его сердце билось так же сильно и ритмично, как работавший за спиной поршень насоса. Они оба глубоко и жадно глотали влажный воздух.

Тело дрожало от холода. Он поднялся не с первой попытки, ноги не слушались. Поскользнулся, упал. И так два раза, пока не оперся на серебристо-черный борт пустого резервуара размером и формой с ванную.

Синее масло сошло пеной с губ. Он сплюнул в резервуар и поднялся, справившись с подгибающимися коленями. В попытке осознать себя он обвел взглядом круглое помещение без окон: пять капсул. Две пустые, одна разбитая – его. Еще одна с чем-то мутно-фиолетовым внутри, плавающим по частям. В последней спал монстр.

– А!

Он схватился за голову. Воспоминания вернулись ударом набата по ушам.

Экспедиционная разведка дальнего космоса, Созвездие Русалка, система Лямбда Шесть Двадцать Три. Сообщение об астероиде с большими запасами кристаллиса – гарант пропитания для колонии на годы. Элемент открыли всего семь лет назад, как и его удивительные свойства по преобразованию мертвого песка в плодородную почву.

Команда: доктор космологических наук Али Хадди, его помощник – Александр Осовски со степенью в физических и химических исследованиях, инженер и механик Вероника Майерс, второй пилот Ли Куин, первый пилот и капитан команды – он, Тейт Вальсонг.

– Я Тейт. Тейт Вальсонг, капитан миссии в Лямбда Шесть Двадцать Три, Созвездие Русалка, – повторил он, надорвав от натужности легкие и закашлявшись.

Новые воспоминания. Они вышли на орбиту звезды слишком далеко от астероида. ИИ неверно рассчитал координаты. При сближении одна из планет продемонстрировала заметное магнитное поле. Намного сильнее, чем сообщали спутники. Часть техники вышла из строя, другая работала на пределе.

– Это атипично, – сказал тогда Хадди, задумчиво почесывая двойной подбородок. В тучном теле профессора уживались дюжий ум и прекрасная память. – Планета подобной массы не может иметь такого поля. А если и да, мы бы обнаружили его по излучению. Но вот странность: наши спутники не уловили спектральных изменений.

– Что это значит?

Тейт пил кофе, пока Хадди и Осовски возбужденно обсуждали находку. Они пребывали в полном восторге.

– Это может стать величайшим научным открытием! – молодой Осовски, чьи кости выпирали из тела так сильно, что по ним можно было чертить геометрические фигуры, абсолютное большинство из которых стало бы треугольниками, провел пальцем линию от планеты к звезде на экране картографа. – Орбита искажена. Там аномалия. Вероятно, она и закрыла от нас поле.

– Я бы не спешил с выводами, – подбирая слова, ответил Хадди. – Это может быть ошибкой в расчетах. К тому же, отчего мы раньше не наблюдали аномалию?.. Подобный источник гравитации должен был сообщить о себе задолго до нашего приближения.

– Может, ее раньше там не было?

В рубку вошла Майерс, тряхнув прической из сплошь заплетенных косичек. Несмотря на масляной след на воротнике серого комбинезона, она была очень красива с ее шоколадной кожей и ладной фигуркой. Тейт задержался на ней взглядом чуть дольше, чем следовало.

На лицах ученых мелькнула боязливая эмоция, которую Тейт наблюдал не раз: с таким выражением сообщали о критическом повреждении корабля. Точно так командир сказал ему о смерти матери по возвращении с давнишней миссии.

– Эт-то научно невозможно, – наконец, нервно улыбнулся Хадди.

– Невозможно, – подтвердил Осовски и уткнулся в карты.

Тейту не понравилось воцарившееся напряжение. А еще ему не нравилось, что корабль работает на износ.

– Это помешает добраться до астероида?

– Тут могут быть некоторые трудности. Орбита искривлена, для расчетов потребуется много времени. Недели, возможно, месяцы.

– Капитан, у нас столько нет, – влезла Майерс. – Батареи не выдержат, мы и так работаем на максимальной мощности. Если не выдвинемся сегодня, не хватит запаса на обратный путь.

– А резерв?

Майерс покачала головой и бросила тряпку, которую до того держала в руках, на стол рядом с картографическим экраном.

– Тебе лучше меня известно, что в такой нестабильной среде трогать резерв нельзя. Бог знает, на что еще наткнемся.

Она вздохнула и прислонилась к столу спиной, опершись на него ладонями. Вся ее поза выражала сосредоточенность и уверенность в противовес нервозности ученых.

– Верно.

Тейт подошел к карте. Звезда как звезда, полторы солнечной массы, возраст схож. Четыре планеты на орбите, все не больше Меркурия, и около двух десятков крупных астероидов. Кто бы мог подумать, что здесь что-то не так?

– Подозрительно все это, – Ли Куин курила как паровоз, отчего ее голос шуршал наждачной бумагой, – карта была четкой, когда нас отправили. Как бы они иначе астероид нашли? И что теперь? Какая-то аномалия?.. Спроси меня, так дело пахнет жареным. Надо уносить ноги и нашу ласточку вместе с ними.

Куин сидела в кресле первого пилота и следила за системами, спустив массивные наушники на шею. Короткие черные волосы топорщились над ними ежиком. Она перебирала пальцами по панели управления. Из-за магнитного поля ИИ сбоил. Тейт опасался, что компьютер выйдет из строя.

– Что будем делать?

Майерс скрестила руки на груди, оба ученых повернулись к Тейту. Три пары внимательных глаз впились в его лицо.

– Если вернемся без разведки, убытки будут огромные. Правительство этого не спустит. Далеко нам до астероида?

– Если поддать скорости, будем там часа за два.

– Сколько займет операция?

Осовски заломил руки немыслимым зигзагом и возвел глаза к потолку, принявшись считать в уме. Он забормотал под нос:

– Выпустить зонд, отснять поверхность, доставить робота, взять пробы, вернуть… Дня три чистой работы. Если все пройдет как надо.

– А если поторопиться?

Тейт добавил в голос тяжелых ноток. Осовски скривился так, будто вместо четких линий его заставили чертить круг.

– В лучшем случае два. Это если все пройдет как по маслу и ничего не сломается. Придется совсем не спать.

– Ничего, кофеиновых шариков у нас много, – подмигнула Майерс. – Закончим побыстрее и будем свободны как птички.

Ее смеющиеся серые глаза отразились в панели потухшего экрана. Тейт машинально оглянулся, настолько ярким было воспоминание, но вместо рубки обнаружил себя в комнате с разбитыми капсулами.