Кир Неизвестный - Армагеддон. Коллекция

– К черту все эти домыслы, к черту эту сингулярность, китайцев, японцев, индусов! Всех к черту! И страну эту проклятую – к черту! Напьюсь сегодня, просто вдрызг надерусь! Мутной самогонки, что Анатолич приторговывает из-под полы. А потом будь что будет, все равно уже деваться отсюда некуда!

Густая уже сообщила о карантине их поселка и скорее всего завтра появится оцепление, а это значит, что он тут застрял на вечно и не видать ему своей родины уже никогда. – Он прокрутил ключ, пикап взревел двигателем, проворачивая колеса по гравию, и он умчал, поднимая облака пыли, в трактир, дожить этот ненавистный день.

– О боже! Сережа, Сережа! Что с тобой? – В отчаянии она заламывала руки на груди. Её Сережа, с которым они счастливо прожили два с половиной года, сейчас в диких муках корчился на дубовом полу, костенея на время самыми невообразимыми формами. Его кожа плавилась синими волдырями, просвечивая темными жилами капилляров. Его белки глаз, как и кожа, окрасились ярко синим, а изо рта, выталкиваемая судорожными движениями кадыка, пульсирующими толчками выплескивалась, отвратительно воняющая, зеленая жижа.

– Сергей! Сергей! – Она подбежала к нему, взахлеб пытаясь что-то еще сказать, но не могла произнести какие-то очень важные слова – слезы душили её. Тогда она взяла его голову в руки и, словно укачивая, начала раскачиваться, гладя Сергея по волосам. И он, как бы отвечая на её ласку, притих, обмяк углами локтей и коленей, выдохнул из себя последний глоток жижи, задышал ровнее. А она вспомнила песню, которая нравилась им обоим и стала потихоньку напевать:

И тут она почувствовала, что Сергей как-то странно притих, обмякши бесформенно у неё на руках. Она попыталась прощупать пульс и поняла, что самое страшное случилось.

Анатолич, несменяемым часовым, стоял за стойкой и натирал очередной стакан, в воздухе пахло жареными сосисками и свежим хлебом. Сэм начал думать, что это один и тот же стакан и он, в руках бармена, выполнял функцию четок, когда нужно было что-то заговорить или произнести молитву. А может, таким образом, Анатолич снимал с себя некий груз ответственности, наказывая себя бесполезным, повторяющимся Сизифовым трудом. В последние дни многое на кого находило, и на Сэма тоже накатило страхом за будущее и за то, что останется здесь до конца. Он не боялся смерти и принимал её как данность – сначала жить, потом умереть. Но он боялся умереть на чужбине, вдали от своих корней. А еще он понимал Анатолича и завидовал ему, завидовал, что у него был его стакан, а у Сэма не было. Но, ничего, он сейчас это исправит доступным для него способом:

– Анатолич! Привет! Налей мутной и поскорее, пожалуйста! – Бармен, видя состояние лесоруба, не стал расспрашивать, а просто выполнил просьбу – достал из-под стойки трехлитровую банку непрозрачной, белесой жидкости, налил, специально припасенный для таких случаев, граненый стакан, а рядом, на тарелке, протянул черный хлеб с зеленым луком и сала куском. В трактире заиграла ритмичная незнакомая мелодия, наполненная латинскими напевами. Сэм посмотрел на жидкость в стакане и понял, что боялся её всегда, видел как мужики, выпив этой жидкости, продолжительно крякали и пытались потом заставить себя дышать. Но после, по их лицам, он понимал, что приходило облегчение. И сейчас он не стал себя мучить долгими приготовлениями, махнул, не глядя в стакан…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.