Дина Лампитт - Ускользающие тени

— Занимательное зрелище, — сухо пробормотал герцог Бедфордский, случайно оказавшись в пределах слуха Фокса.

— Чертовски занимательное, — фыркнула герцогиня. — Но на месте короля я бы уделила время и другим английским красавицам.

— Особенно ее ничтожной дочери, — довольно громко прошептал Фокс и был награжден пронизывающим взглядом.

А юная пара продолжала танцевать на виду у всех. Сара учила Георга движениям «Бетти Блю», ирландского народного танца.

— Мне хотелось бы, — заговорил король когда они сделали поворот, — расширить земли, примыкающие к Кенсингтонскому дворцу.

— В самом деле, ваше величество?

— Да, я думаю, будет приятно и удобно, если они дойдут до самого Холленд-Парка. Тогда, вероятно, мы могли бы встречаться во время верховых прогулок.

— Повинуюсь воле его величества, — ответила Сара. Голубые глаза блеснули, пальцы короля крепче сжали ее руку:

— Я запомню это, леди Сара. В будущем обещаю поймать вас на слове.

— Почту за честь, ваше величество, — ответила девушка, и пара обменялась ласковыми взглядами.

Потом Георг вздохнул:

— К сожалению, я должен вернуться в общество других гостей, хотя гораздо охотнее провел бы весь вечер с вами.

— Как вам будет угодно, ваше величество. — И Сара опустилась в одном из своих неподражаемых реверансов, а король поцеловал ей руку.

Маленькое общество решительно гудело от сплетен, и герцог Ньюкасл, старый циник с проницательными глазами, сказал Фоксу:

— Странные дела творятся с вашей родственницей!

— Что вы имеете в виду, ваша светлость?

— Вы знаете, что я имею в виду. Черт побери, ей должна быть уготована неплохая судьба!

— Вы думаете?

— Я уверен в этом.

Фокс еле заметно улыбнулся с лукавством, соответствующим его имени. Но, как только дверь кареты захлопнулась за ним, он забыл об осторожности, заведя подробные расспросы, несмотря на неодобрение Кэролайн. Лицо Сары было скрыто в темноте; ее раздражало бесцеремонное вмешательство, которое последовало так быстро за встречей с царственным обожателем.

— Если уж вам угодно знать, мы говорили о парке, танце «Бетти Блю» и принцессе Августе, — недовольным тоном произнесла она.

— Прости, что ты сказала?

Сара усмехнулась:

— Я учила его величество новому танцу, обсуждала его намерения расширить земли Кенсинггонского дворца и сообщила, что, по вашему мнению, им управляет собственная мать.

— И ты сказала это?!

— Я сказала, что вы считаете, сэр, что королю Англии не следует позволять немке командовать собой.

— Ты шутишь?

Сара неохотно призналась:

— Я, в самом деле, сказала так, но упустила тот факт, что это ваши слова, и выдала их за свои собственные.

— Сара! — трагически воскликнула Кэролайн. — Как ты могла! Ты не только оскорбила чувства короля, но и навлекла неприятности на всех нас!

— Напротив, король сказал, что ему понравилась моя откровенность и отсутствие притворства. Он сообщил, что это одна из лучших черт моего характера.

— Тогда он безумно влюблен, — заключил Фокс. — Ни один человек не стерпел бы этого, если бы не был влюблен до беспамятства. Черт, да это совершенно меняет дело! — И он ударил в потолок кареты своей эбеновой тростью. — Быстрее, Хокинс! Мне необходим бокал шампанского. Живее к Холленд-Хаусу, старина!

— Слушаюсь, сэр.

Засвистел кнут, и экипаж устремился в ночную мглу. Начинал падать снег — первый в 1761 году.

Снег шел целых три дня, преображая парк в чудесную страну, сияющую в вихре пухлых хлопьев. На четвертый день снег прекратился, и вся молодежь Холленд-Хауса, закутавшись потеплее, высыпала на улицу — обследовать свои изменившиеся владения.

Сразу за особняком лежал парк древних искривленных деревьев, созданный во времена якобинцев, когда был только построен Холленд-Хаус, а ниже, за террасой, располагалось несколько запущенных аллей, называемых Чащей. Эти аллеи в виде колесных спиц сходились к центральной лужайке, где стояли две каменные скамьи и классическая статуя полуобнаженной девушки. С радостным воплем Чарльз Джеймс проскочил по заваленной снегом террасе к аллеям, а затем, отряхнув белую пудру со штанов, устремился к Чаще и исчез меж деревьев. Возбужденно крича, остальные ринулись за ним.

В Чаще росли старые грабы, теперь увенчанные высокими снежными коронами, от которых прогнулись ветви. Дергая за нижние из них и стряхивая на преследователей целые потоки снега, Чарльз Джеймс устремился к центру лужайки, где вскарабкался на постамент, нахлобучил свою шапку на голову статуи и принялся притворно ласкать ее облепленную снегом грудь.

— Ты скверный мальчишка, Чарльз, — заявила Сьюзен, глядя на него и пытаясь казаться строгой.

— Я всего лишь грею бедняжку, — ответил он, потом подмигнул, спрыгнул, но не удержался на ногах и плюхнулся в сугроб, откуда появился спустя мгновение, подобно усмехающемуся белоснежному арктическому эльфу.

— Настоящий снеговик — прекрасная пара этой статуе, — басисто сострил Сте и, набрав полную горсть снега, швырнул его в брата.

Мгновенно завязался бой снежками, в который две юные леди оказались вовлеченными вопреки их желанию, поскольку их не радовала перспектива чувствовать, как ледяные струйки растаявших снежков стекают им за шиворот.

— О, прекратите! — плачущим голосом вскричала Сара, удивляя мальчишек, — трепет любви, который она испытывала всякий раз, вспоминая о восхищенных взглядах короля, заставлял ее забыть о ребяческих играх, возбуждал странные чувства, которые толком не понимала еще и сама девушка.

— Ну вот, испортила игру, — пробурчал Чарльз. — Да что с тобой такое, Сэл? Не становись взрослой и скучной!

Она набросилась на него, внезапно почувствовав себя виноватой, потому что Чарльз тоже по-своему, любил ее, и оба покатились по снегу, визжа и брыкаясь. А потом, еще до того, как она огляделась, Сара поняла, что мир вокруг нее преобразился. Посреди прекрасного зимнего дня вдруг налетел порывистый ледяной и страшный вихрь, от которого у Сары заколотилось сердце и перехватило дыхание.

— Что случилось? — спросил Чарльз Джеймс, заметив напряженное лицо своей юной тетушки. Она не ответила, медленно поднявшись и глядя перед собой, будто не замечая ничего другого.

В конце аллеи, прямо напротив нее, отчетливо различимая с того места, где в снегу стояла Сара, возникла неподвижная, как будто прикованная к месту фигура. Сара узнала блестящие рыжеватые волосы и изумленное выражение лица, и ее сердце с размаху ухнуло в пятки. Она напрочь забыла о таинственной незнакомке, не видела ее со дня своего пятнадцатилетия. А теперь женщина снова появилась здесь, стояла в снегу и смотрела на Сару в упор!