Эрвина Ловелл - Меланиновый синдром

Абсолютно дезориентированная, Ангелина даже позабыла про ушибленную лодыжку, и металась из стороны в сторону, и кричала, но ей не отзывалось даже эхо. Она все время протирала глаза, как будто надеясь, что этот мираж исчезнет.

Невольно бросилось во внимание то, что пивные бутылки не валяются под ногами где попало, а разложены в неком порядке, точно бы кто-то специально отсортировал их согласно какой-то системе. А стоило Геле отвлечься на несколько секунд, как эти же бутылки и прочий мусор уже оказались сложенными в масштабную, геометрически правильную, балансирующую конструкцию, которая грозилась вот-вот обрушиться прямо ей на голову. Ангелина боязливо отступила. Панорама все еще опасно пошатывалась перед ней, но и не думала падать.

Даже самые размашистые шаги получались мягкими и бесшумными, потому что грунт под ногами был сплошняком присыпан окурками, их было преувеличено много, как будто землю накрыли ковром, сплетенным из сигаретных бычков.

Но самым странным оказалось другое: декоративный, стилизованный под старину фонарный столб, которого уж точно на «Белке» никогда не было. И он торчал прямо из бетонной стены, параллельно земле, в паре метров над ней. Лампа на нем то загоралась донельзя ярко, то медленно угасала, чтобы потом вспыхнуть в разы сильнее.

Чуть в стороне от «бутылочной структуры» в аккуратном порядке также стояли банки из-под алкоголя с каким-то флуоресцирующим содержимым. Бетонные стены были по-прежнему исчирканы всякими надписями и рисунками, но Ангелина не могла ничего рассмотреть или прочитать, потому что внезапно забыла, как это делается.

Что за абсурдная, фантасмагорическая картина! Геле подумалось, что либо она уже вернулась домой и давно спит в своей кровати, либо ударилась головой сильнее, чем ей показалось вначале.

Но она позабыла обо всем на свете, когда взгляд остановился на очень знакомой фигуре.

– Маша! – радостно воскликнула Ангелина и уж было хотела рвануться к однокласснице, но что-то заставило ее остаться на месте. – М-Маша? – уже более настороженно позвала она, почему-то не решаясь подойти ближе. Наоборот, возникла острая необходимость увеличить дистанцию между собой и подругой до максимума.

Маша была повернута к ней спиной, сидела на импровизированной лавочке и, с треском ломая полусгнившие рейки, подкидывала их в костер.

Ангелина округлила глаза и с открытым ртом уставилась на это сюрреалистическое зрелище: в костре вместо огня светились электрические лампочки накаливания, от которых на удивление исходило сильное тепло, прямо как от настоящего пламени.

Не оборачиваясь на Гелю и вообще никак не реагируя на ее присутствие, Маша продолжала бросать рейки в «костер». Некоторые лампочки разбивались вдребезги, потухали, отчего становилось все темнее и холоднее.

Но, к счастью, это было не единственным освещением здесь. Темноту рассеивал слабый красный свет, у которого не было источника. По крайней мере, Ангелина так и не смогла его высмотреть.

– Зачем ты пила и курила? Ты же не куришь, – голос Маши, глубокий, лишенный интонаций и отбрасывающий эхо, заставил вздрогнуть.

– Н-не знаю, – ошарашенно ответила Геля и начала пятиться назад, по какой-то причине очень боясь, что Маша повернется к ней лицом.

«Это не Маша… Это не может быть она! Ты же не Маша? Тогда кто ты?»

– Нужно чистить организм от токсинов. Ты же будущая мать!

– Чт-то?

Когда Маша, не оборачиваясь, медленно встала, Ангелина, ведомая одними лишь инстинктами, кинулась к недостроенной стене, к выходу, но не тут-то было. Убегая, она впечаталась лбом прямо в бетон, по инерции откинула голову назад, отступила на несколько шагов, схватилась за нос, надавила на переносицу, чтобы понять масштаб трагедии. Но ни крови, ни боли не почувствовала, только легкий дискомфорт.

Надписи на стене залюминесцировали едким розовым цветом.

– Ты такая молодая, а твой организм уже полон токсинов. Ты ешь неправильную еду, ты в таком раннем возрасте начала употреблять алкоголь, ты не следишь за своим здоровьем. Так дело не пойдет, – услышав шепот Маши прямо над своим ухом, Геля, едва не рыдая, начала судорожно шарить по бетонной стене, которая теперь почему-то ощущалась идеально гладкой, без каких-либо неровностей; на ладонях не оставалось ни царапины. Вместе с бессильным шоком пришло совершенно ужасающее осознание: это не бетон. Это вообще не «Белка»! – Ему это не понравится.

– К-кому?

– Отцу твоих будущих детей. Ты должна его уважать.

Все тело сковало, а горло сдавило слезами. Но когда Маша хлопнула в ладоши, Ангелина была готова поклясться, что прямо сейчас умрет от доселе не испытываемого ужаса.

– Мы должны взяться за твое здоровье!

– Помогите! На помощь! Кто-нибудь! НА ПОМОЩЬ!!!

Отсюда не было видно фонарей деревни; все, что находилось за пределами «заброшки», окутал густой белесый туман, полностью лишая обзора.

Ангелина не поняла, как так получилось, что в какой-то момент она оказалась лежащей на той самой стене, в которую с таким отчаянным упорством ломилась – стена вдруг стала полом. Лихорадочно мотая головой из стороны в сторону, Геля сразу же попыталась встать на ноги, ухватившись за злополучный фонарный столб, который теперь тоже стоял вертикально. Однако руки соскользнули, и Ангелина с коротким вскриком тут же шмякнулась назад, на «пол».

Из незастекленного окна под бывшим потолком первого этажа вдруг начал вырываться красный, на этот раз более яркий свет, и раздаваться приглушенные голоса. Не задумываясь о мотивации своих действий, Ангелина поползла к этой пробоине в теперь уже полу, но когда до цели оставалось буквально полметра, стала скатываться вниз – мир снова перевернулся, поменяв пространственные координаты. Соскальзывая со стены, Геля с визгом пыталась ухватиться за что угодно, за фонарный столб в том числе, но поверхность оказалась такой безупречно гладкой, что это не представлялось возможным.

Опять очутившись на земле и борясь с головокружением, Ангелина с горем пополам уселась и бессознательно провела рукой по волосам, ожидая, что в них запутались окурки. Но нет – ни бычков, ни травы, ни грязи.

Геля медленно встала и сразу же ничком повалилась на «пол» – мир вокруг будто содрогнулся от ее падения. Усилием воли она все-таки заставила себя подняться; окружающее пространство снова пошатнулось, но в итоге все же нашло точку равновесия. Ангелина сделала пару неуверенных шагов вперед и почти сразу споткнулась, едва не сбившись с ног, потому как налетела на пивную банку, наполненную некой флуоресцирующей жидкостью. Содержимое банки тут же опрокинулось… наверх.

Страха странным образом не ощущалось… точнее, ощущался, но он стал еще более отрешенным. Притупленные инстинкты перестали кричать об опасности. Разум больше не цеплялся за стремительно ускользающую действительность, полностью погрузившись в эту парадоксальную реальность.