Павел Шушканов - Дом на вершине. Сборник рассказов

– Вот, полюбуйтесь на него!

Женя стоял у края стола, а за другим его концом возвышался в своем кресле Сергей Григорьевич.

Лариса Сергеевна выхватила карту памяти из пальцев Жени и громко положила перед директором. Стук метала о полированный стол отозвался в его ушах глухим эхом.

– Вот это она и есть? – тихо спросил директор.

Лариса Сергеевна кивнула. Она не любила директора, считала его мягким к ученикам и несправедливым к учителям, а, точнее, к ней, но вынужденно уважала.

– И что же там? Ответишь мне, Женя?

– Певичка. Иностранная певичка! – выпалила учительница, не дожидаясь ответа.

Женя переступил с ноги на ногу.

– Вообще-то она актриса, – тихо сказал он, почти бесшумно.

– А вы спросите, где он взял эту фотографию. Не иначе как сохранил с закрытого канала. Не удивлюсь, если в их семье смотрят закрытые каналы, учитывая, что его отец работает в консульстве, – последнее она сказала, будто плюнула. – Допустим. Но хранить это на личной карте, это уж слишком. И я вам больше скажу – необходимо проверить личные карты памяти всего класса, а может быть и всей школы.

Сергей Григорьевич снял очки и потер пальцами глаза.

– Ну, это вы уже перегибаете, Лариса Сергеевна.

– Неужели? А вот этому парнишке через пять лет будет восемнадцать и карту он получит пообъемнее с закрытым разделом покрупнее. Что у него там окажется на ней, вы представляете. А если это будут гол…, – она запнулась и мельком глянула на Женю. Тот молча стоял и перебирал пальцами.

– Нет, определенно нужно взглянуть на его скрытый раздел.

– Ну, вы же знаете без меня, что это возможно лишь с санкции народного суда.

Лариса Сергеевна открывала и закрывала рот, готовясь сказать что-то еще.

– Вот что, оставьте нас ненадолго. Я должен поговорить с учеником.

– А вы уж поговорите! Поговорите!

Когда закрылась дверь, стало тише. Сергей Григорьевич снова надел очки и принялся разглядывать карту памяти.

– Пять мегабайт. Ого! Заграничная?

– Папа привез.

– Понятно. А стандартная где?

– Отказались. Папа заявление писал.

Директор понимающе кивнул и вернулся к карте.

– Лучшее детям, значит.

Женя пожал плечами. За окном стремительно темнело.

– Ты хоть знаешь, как зовут эту актрису?

– Одри вроде. Сергей Григорьевич, я не специально! – начал было Женя, но директор остановил его жестом.

– Одри. Мне нравились фильмы с ней. Она хорошая актриса и фильмы хорошие. И многие девочки, думаю, хотели бы подражать ей, но закрытые каналы смотрят не во всех семьях, Женя. Скажи, тебя кто-то попросил достать снимок? Кто-то из девочек?

Женя промолчал.

– Ладно. Может, ты просто хотел похвастать, что на вашем телевизоре есть доступ к зарубежным фильмам. Я это осуждаю, но это не преступление. Просто мальчишество.

Женя кивнул.

– Хранение информации – большая ответственность, Женя. И к этому нужно подходить серьезно и со всей ответственностью. Одри чудесная актриса и, возможно, прекрасный человек, но фотографиям с ней не место на личной карте памяти, понимаешь? Даже в секретном отделе. Эта карта, – он поднял блестящий прямоугольник перед собой, – твой багаж знаний. Книги, личные данные, заметки. В перспективе – конспекты лекций, диплом и диссертация, научные труды. Это вещь, которая должна помочь тебе стать лучше, чем может быть человек.

Сергей Григорьевич запнулся и отвернулся к окну. Он выглядел старым.

– Что я несу? Ты же мальчишка.

Темнело. В кабинете автоматически зажегся свет, но черное окно и корешки пыльных книг в широких шкафах поглощали, казалось, добрую его половину.

– Это сотри и отдай отцу, – он пододвинул карту к ученику. – Скажешь всем, что потерял. Завтра отец твой напишет заявление, и получишь новую, стандартную. На этом все, иди.

– Сергей Григорьевич…

– Знаю. Пожалуйста.

Женя вышел в коридор. Двери в пустые классы были раскрыты, обнажая ряды обезлюдевших парт. Из кабинета химии пахло ацетоном, а в кабинете математики горел свет. Уборщица возилась там со шваброй, периодически звякая железным ведром.

Из дверей в его класс вышла Ира, как ни в чем не бывало, хотя уроки уже давно закончились. В темноте ее форма казалась черным платьем, а прическа… В самом деле, неужели никто не видит этого сходства, просто поразительного?

Она прошла мимо и протянула ему на ходу свой портфель.

Они шли, тихо цокая по кафелю коридора. Их шаги отзывались от стен пустой школы. А коридор такой длинный и темный впереди, только их тени протянулись на полу, отброшенные светом из кабинета математики.

– Ира…

– Марк, нам нужно поговорить.

Марк понял, что притворяться спящим уже не получится, даже отвернувшись к стенке и размеренно дыша, и, вздохнув, повернулся. Тусклые часы на столике показывали без четверти два.

– Почему не спишь?

Лицо Лизы не выглядело ни раздражённым, ни обиженным, скорее слегка озадаченным.

– Марк, нам нужно жениться.

– Здрасьте, – Марк рывком сёл в кровати и нащупав на прикроватный столике очки, нацепил их на нос. Действительно без четверти два. Все бы ничего, если бы завтра не понедельник, который по определению легким не бывает. – А ничего, что до конца года баланса ещё три месяца?

– А что это решит, Марк? Кварталом раньше или позже, мы выберем спутника. Ты не видишь, что необходимость уже есть?

Марк пожал плечами. Вздохнул снова. Разговор явно не на пять минут.

– Хорошо, если ты так решила, со следующего месяца начнём искать спутника. Точнее, спутницу. Ты же сказала, что мы должны жениться, а не выйти замуж.

Он притворно зевнул и потянулся к будильнику. Лишних десять минут с утра не повредят. Можно пожертвовать зарядкой.

– Ну вообще то…

Марк устало потёр глаза.

– Ты назначила свидание?

– Два свидания, Марк.

Он выжал из себя улыбку.

– Нет проблем. Только не в четверг – у нас собрание.

Марк поднялся и пошарил ногой под кроватью в поисках второго тапка.

– Ты куда, Марк?

– Попью воды.

Он прошел на кухню не включая свет, налил полстакана воды из прозрачного графина, побродил глазами по содержимому холодильника, а потом аккуратно выглянул в спальню. Лиза уже спала. Он прикрыл дверь, прихватил стакан и недопитую бутылку вермута из шкафа и тихо прошуршал потертыми тапками к лестнице в подвал.

У прежних хозяев тут был гараж, но Марк машину не водил и использовал просторное помещение под кабинет и мастерскую. Случайного посетителя тут встречали два стеллажа с книгами по квантовой физике, стол с чертежами, удобное кресло и второй маленький стол с закрепленной над ним большой линзой. На столе пылился забытый паяльник.

Марк сел в кресло, залпом выпил воду и наполнил стакан вермутом.