Николай Панов - Судороги

Эндрю ткнул пальцем в Брауна. Браун посмотрел на Эндрю с легким презрением и надел акваланг. Том подал Эндрю трость.

– Ну посмотрим, какой ты у нас герой! – крикнул Эндрю и швырнул трость в море.

Браун надел маску и свалился за борт лодки.

Стелла благодарила отца за скрипку, отсылая СМСки, когда к ней подошел дед Антон и позвал к обеду. Стэлла ела, как всегда, с аппетитом. А после обеда решила лечь отдохнуть. Незаметно для себя она заснула и увидела во сне опять тот же сон. Дно моря, и там вдалеке яркая точка. Плывет она к этой точке, плывет, еще ближе на полметра и… далее сон исчезает. Проснулась Стэлка рассерженная:

– Да ну как же так, в самом деле! Какой раз снится мне этот проклятый сон, и всякий раз я не понимаю – что это за такая точка там?!

– Внученька! Что случилось? – войдя к ней спросила баба Серафима.

– Да все нормально, бабушка, – едва сдерживая эмоции ответила Стэлла. – Все хорошо.

Стелла вышла из дома и направилась к морю. Бабушка Серафима проводила ее тревожным взглядом. Она почуяла неладное. В этот раз Стэлла медленно шла к воде. Да и одета она была в длинное платье с розовыми цветами. Стэлла присела у самой воды. Ей казалось, что вода каким-то образом хочет обмануть ее, скрывает от нее что-то. В этот миг Стэлла смотрела на воду с некоторым подозрением. Затем вздохнула и вспомнила, что даже скрипку забыла дома. «Ладно», подумала она, «доверюсь воде. Может это и не она вовсе так играется со мной. В конце концов в глубине думается лучше. Только вот с дельфинами играть в этот раз не тянет».

И Стэлла стала входить в воду. Наконец, она медленно, без всякого энтузиазма, поплыла. А навстречу ей уже плыли дельфины. Они хотели начать играться с ней, но увидев ее расположение духа, несколько укротили свой пыл. Только один попытался с ней заиграть, но она только нежно погладила его. Заплыв на приличную глубину, Стэлла уселась на камень. Она задумалась, глядя на этот подводный мир. И все-таки здесь ей было хорошо, тихо и спокойно. «Как хорошо», подумала Стэлла, «что я живу в современном миру, без всякого насилия над личностью человека. Как хорошо, что существует наука, которая многое может объяснить. Бедные Гуттиэре и Ассоль! Сколько им пришлось пережить! А ведь я на них немного похожа. Тоже живу у моря. Хотя, в отличии от них, я ой как умею постоять за себя! Степочка, братик, ты скучаешь по мне. Я это не только знаю, но и чувствую. Ничего, я навещу Вас всех! Не в плену ведь я!» Так думала Стэлла, сидя на камне на приличной глубине. Она даже напоминала «Аленушку у ручья», картины Васнецова. «Да что это, в самом деле! Тоска, да тоска какая-то!», подумала Стэлла и начала разминать ноги и руки. Затем просто занялась отработкой движений боевых искусств. Дельфины, увидев такую перемену в ее настроении, закружились вокруг нее. А Стэлка то отрабатывала распорку из системы каратэ, то многоуровневые вращения кикбоксинга. Работала над плоскостями. Отрабатывала Вин Чунь. Только вот таэквон-до на глубине отрабатывать не получалось. И причиной тут был принцип вертикальной оси. Вода есть вода. Она же держит человека. Но в целом все шло хорошо. В общем делала все, что должен знать иммуноандроид. А именно логику второго порядка, как главенствующую над остальной логикой. Впрочем, как уже известно, что тем самым создается многоуровневость логики. Вот так и трудилась Стэлла на дне морском, в дали от посторонних глаз. Она даже «вспотела»! А затем, чтобы расслабиться, стала просто плавать. Наконец, развеяв тоску-печаль, она вновь уселась на подводный камень. А заигравшиеся дельфины ни в какую не хотели отдыхать! Они плавали и резвились, понуждая Стэлку поиграть с ними еще. Но несколько утомившаяся Стэлла вежливо отказывала им. А один из дельфинов так разыгрался, что уплыв достаточно далеко, исчез из виду, а когда Стэлла увидела его вновь приближающегося к ней, то во рту он держал трость черного цвета.

Да не будь Альфред Росс ученым, настоящим ученым, если не возьмется за дело иммуноандроидов со всей скрупулёзностью. Как в свое время Дон Кихот Ламанчский, начитавшись романов о рыцарских подвигах и решивший тоже стать таким героем, так же и Альфред Росс, вновь начитавшись фантастику, не покинул своей детской мечты стать настоящим ученым. И он захотел им стать вновь, хотя и давно уже был им. Он понял, что его путь к знаниям где-то «дал трещину». Что все то, чему его учили, это что-то не то. Даже скорее эти знания не могли многого объяснить. Если бы Сервантес только знал, что среди ученых спустя много лет появится такой «Дон Кихот»! Сам Александр Павлович Нечаев, друг и коллега Альфреда, с тревогой наблюдал за своим товарищем: «А не сошел ли он с ума?».

– Нет, не сошел! – как-то ответил ему на этот вопрос Альфред.

Все бы ничего, да только Нечаев, глядя на Альфреда, задавал этот вопрос самому себе, да и то про себя.

– Вы что, стали телепатом? – Нечаев был в крайнем недоумении.

– О нет, старина! – ответил Росс. – Просто я Вас очень хорошо знаю.

– И что же Вы обо мне знаете такого, чего не знаю я? – прищурился Нечаев.

– Да буквально все, – ответил Росс, продолжая что-то чертить на листке бумаги.

– Так! Начнем с вашего «Буквально все». И что же в итоге? – Нечаев даже привстал с кресла.

– Да все! – продолжил Росс.

– Ну например? – не унимался Нечаев.

– Ну, например, я догадался о том, что Вы вынесли свой вердикт о том, не сошел ли я с ума, – произнес Росс, оглянувшись на Нечаева, – потому что это у Вас это буквально на лице написано.

– И только? – спросил Нечаев.

– Конечно, мой дорогой друг! – Росс улыбнулся.

– Что ж, я весьма рад этому, – произнес Нечаев.

– Да не обижайтесь, Александр Павлович, – произнес Росс. – Дело иммуников оживает. Я не могу забыть о Лие, не забуду и Стэллу. Поймите наконец, Александр Павлович, мы с Вами ученые, и должны сделать все, чтобы дело иммуников приобретало истинно научный смысл.

– Это как? – спросил Нечаев. – Ведь они уже были! Мы знаем про них, и этого вполне достаточно.

– Так же как амебу, инфузорию туфельку, – проговорил в ответ Росс. – Да мы и холеру вроде как знаем, и кишечную палочку, и прочую «требуху». Мы увидели их в микроскоп! А далее что?

– Странный Вы, Альфред, в самом деле, – пробормотал Нечаев. – Как же «что далее?». Лекарство изобрели, чтобы холерой не болеть! Вот что сделали!

– А вот без лекарства ну никак нельзя! – чуть с раздражением ответил Росс. – Неужели моя жизнь зависит от какой-то несчастной таблетки?! Нет, Александр Павлович! Так не годиться! Инфузории инфузориями. Однако, мы не знаем истинных причин появления этих инфузорий. Меня волнуют не сами иммуники, а причины их появления!