Георгий Мартынов - Сто одиннадцатый

Похоже на небольшой зал. Дерево стола и кресел, материал пола – цвета переспелых вишен.

В комнате нет бассейна. Зато в соседней – бассейн, огромный, целый искусственный пруд в закрытом помещении. Сходство усиливают растения и цветы, которых очень много на «берегах», у самой воды. Зубчатые листья ярко-зеленые и светятся.

Вдали, сквозь ряд прозрачных стен, можно видеть помещение с пультом и экранами. Виден даже дежурный, а за последней стеной, снаружи, – мачты с решётчатыми чашами – антеннами.

Со всех сторон видны анфилады помещений, в которых почти нет мебели, но много растений. Комната с круглым столом не имеет наружных стен, и свет зарослей сюда не достигает. С потолка равномерно льётся чуть зеленоватый сильный свет.

На столе лежат большие листы бумаги или чего-то очень напоминающего бумагу кремового цвета.

Шесть кресел из девяти, стоящих вокруг стола, заняты. В одном из них – Вензот. Он в обычной серебристой плёнке оператора пульта. Остальные пятеро – в светло-жёлтых.

Говорит один из них:

– Сторожа верхних слоёв, точнее, восемнадцать из тысячи ста восьмидесяти шести, заметили чужеродное тело в самый момент его соприкосновения с нашей атмосферой. Потому остановить это тело и спасти его от сгорания не удалось. Оно летело с очень большой скоростью, о чем свидетельствует тот факт, что ему понадобились две с половиной секади, чтобы достичь плотных слоёв атмосферы и сгореть без остатка, как метеорит. Восемнадцать сторожей верхних слоёв полностью использовали время, бывшее в их распоряжении, полностью оправдали надежды, которые возлагали на них наши предки и мы сами. Здесь вы видите не только наружный вид аппарата, но и его внутреннее устройство во всех ракурсах.

– Все снимки расшифрованы? – спрашивает Вензот.

– Кроме одного.

– Кто работал над расшифровкой этого одного?

Светло-жёлтый называет несколько имён.

– Все темно-синие! Странно! Чем объясняют это они сами?

– Тут одно объяснение. Прибор работает на принципах, ещё неизвестных нашей инженерной мысли.

– Как же так? Когда я предположил, что эта цивилизация двадцатой степени, вы сами поправили меня, уверенно объявив степень пятнадцатой…

– До этого прибора мы тогда ещё не добрались, Вензот!

– А Норит сто одиннадцать определяет, по личному знакомству с ними, десятую степень. А теперь вы хотите уверить меня, что и эта оценка занижена. Как же так?

– Цивилизация и наука, идущие по совсем иному пути…

– Мы находимся, – продолжает Вензот, – на седьмой ступени. Седьмой! Как же может существовать что-либо непонятное нам у тех, кто на десятой?

Молчание.

– Прервём совещание! Соберёмся в расширенном составе через пятнадцать тысяч секади. Этого хватит на повторную попытку расшифровать объект. Нет смысла решать что-либо, не зная точно, с какой ступенью мы имеем дело!

Один за другим все шестеро подходят к стене, отделяющей комнату от помещения с бассейном, и непонятным образом вдруг оказываются за нею. Четверо поспешно погружаются в бирюзовую воду, а Вензот и тот, кто докладывал о результатах работы над снимками чужого космического аппарата, внезапно исчезают вообще, будто их тут никогда и не было.

Бытовая техника цивилизации седьмой ступени в действии!

в которой появляется надежда узнать наконец, кто производит все н…ские чудеса

Когда Саша закончил своё сообщение о новом, совсем не похожем на все предыдущие н…ском чуде, Кузьма Серапионович воскликнул:

– Ну что ты на это скажешь! Выходит, что я и моя жена видели одного и того же зверя. От жены убежал, а прибежал к мужу. Вот ведь какое совпадение!

Он был, конечно, удивлён, но в значительно меньшей степени, чем все остальные, присутствующие в кабинете капитана Аксёнова. Это было естественно, если вспомнить, что Кузьма Серапионович успел уже как бы «растратить» своё удивление на берегу озера и рассказывал до прихода Саши о том же самом животном, правда не зная этого.

– Ну и как, Саша, – спросил он, – очень она перепугалась, моя жёнушка?

– Было немного, – ответил Саша. – Как же могло быть иначе? Но ничего страшного не произошло с нею. За Веронику Петровну можете не беспокоиться. Сейчас она находится у нас в доме. По дороге на озеро зайдите! Кстати, ключ от вашего дома у меня.

– Дайте-ка его сюда! – сказал Аксёнов. – Второй ключ имеется? – спросил он.

– Был и второй, но, однако, давно потерян.

– Этот ключ пока останется у нас. Надо осмотреть следы и сфотографировать их. Заходить в дом, пока это не будет сделано, все равно нельзя никому.

Сержант доложил, что машина у подъезда.

– Вы только представьте себе, – обращаясь почему-то к майору из области, сказал Кузьма Серапионович, – ведь и вправду было чего испугаться. Да ещё пожилой женщине, которая находится в доме одна. Белое, как только что выпавший снег, даже ещё белее, пожалуй, как ни странно это звучит, чудище с оранжевыми глазами, да ещё на концах не то щупальцев, не то каких-то выросших на голове шевелящихся змей! Действительно, дьявольское отродье! Это она, Вероника Петровна, значит, правильно сказала.

– Поезжайте, Кузьма Серапионович! – сказал Аксёнов. – Не будем терять времени. – Потом, обратившись к своему подчинённому, коротко объяснил ему суть дела и приказал: – Смотрите внимательно! Зверь может появиться не обязательно из той же проруби, в которую он бросился. Наверное, там есть и другие. Но где бы и когда он ни появился, не упустите его! Желательно поймать живым…

– У нас будет сеть.

– Собаку взяли?

– В машине Ерохин со своей Нормой.

– Эта справится. Можете ехать! По дороге остановитесь у дома Кустовых, но не больше чем на пять минут.

Кузьма Серапионович и сержант вышли.

– Мало надежды! – сказал Аксёнов.

– На что?

– На то, что животное появится из озера. Судя по словам Кузьмы Серапионовича и младшего лейтенанта Кустова, животное это, так сказать, сухопутное. По крайней мере, у меня такое впечатление. Несмотря на «утиные лапы», похожие на спортивные ласты. Вероятно, оно кинулось в прорубь со страху и, разумеется, утонуло. А тогда можно рассчитывать найти труп только весной, когда растает лёд. Если от трупа что-нибудь останется, – прибавил Аксёнов.

– Может быть, оно вроде амфибии, – предположил кто-то.

– Это возможно! Найти подо льдом дорогу к проруби может только водяное животное или амфибия. Но водяное животное не смогло бы добраться до озера из дома, где появилось.