Фарид Джасим - Окно в Энцелад

– Берегись! – вскричал Смолов. Отскочив в сторону, он дернул за собой девушку, и они оказались на газоне. Провода зазмеились на мокром асфальте в нескольких шагах от них, вспыхивая и потрескивая; с неба ударил грохот, от которого заложило уши. Никита опять выругался, нисколько не стесняясь спутницы; та и сама бормотала матерки, обращаясь к перегородившему дорогу фонарному столбу.

– Нет, ты глянь, че творится! – взревел Никита. Он, похоже, испугался, а неожиданный испуг, как часто бывает, обернулся гневом и яростью. – Сука, твою мать, твою мать!

Анастасия потянула его за рукав.

– Нам пора, – сказала она.

Они обошли преграду и продолжили путь по аллее, прямой стрелой разрезающей парк.

Следующие три минуты шли спокойно и без приключений. На проезжей части образовались глубокие лужи, по которым машины и автобусы плыли, рассекая воду, будто лодки. Прохожих на тротуаре стало еще меньше; все, кто мог, давно попрятались в ожидании конца бури, который наступать никак не собирался.

Перекрикивая шум ветра и дождя, Гонцова заметила:

– А ведь не в нас целится. Или в нас, но мажет.

– Целится кто?

– Была бы я суеверной, сказала бы, что темные силы, – она дернула плечами, – или Нергал какой-нибудь.

– Кто-кто?

– Нергал, – повторила с невеселой усмешкой Анастасия и пояснила: – Это из аккадской мифологии: бог бед, несчастий и внезапных смертей. И вообще, спроси что-нибудь полегче.

Никита матюгнулся и покачал головой.

– Будто убивать не хочет, – продолжала мысль Анастасия, – или не может.

Мужчина ничего не ответил.

– А еще вспомнился морской бой, – говорила девушка, – в школе играли на линованных в клетку листах.

– Поймаю этого игрока, мозги вытрясу, – зло проговорил Никита.

Парк закончился, впереди показался круговой перекресток. Приближаясь к зебре, они замедлили шаг, а потом и вовсе остановились метрах в десяти от бровки. Анастасия с ужасом поняла, что переходить придется нерегулируемый светофором перекресток. Здесь «игроку» промахнуться будет очень сложно.

– Блин… – промолвила она, глядя на нескончаемый поток легковушек, грузовиков и автобусов. На этом участке дороги ливневая канализация справлялась с работой неплохо, и огромных луж не образовывалось, а потому машины ехали довольно быстро, хоть и притормаживали перед самым перекрестком.

Она взглянула на Никиту – тот, похоже, понял ее опасения. Насупился и выпятил челюсть, словно готовился к потасовке. Проливной дождь, плохая освещенность, быстро движущийся транспортный поток – что еще нужно, чтобы стать жертвой наезда? Тут и без Нергала рисков выше крыши.

– Ну что, – она дернула его за рукав, – вперед и с песней?

– Прорвемся, – откликнулся он, высматривая безопасный просвет между машинами.

Прошло несколько секунд, прежде чем он воскликнул:

– Давай!

Взявшись за руки, Никита и Гонцова бросились на проезжую часть.

Первые две полосы пустовали, их проскочили без проблем, а по третьей проезжал троллейбус. Ехал медленно, но порыв ветра (или, возможно, плохая сцепка) заставил одну из штанг соскочить с провода. Троллейбус остановился прямо перед Никитой и Анастасией, загородив дорогу. Из-за него показался капот синего внедорожника, который, пытаясь объехать преграду, выполз на полосу, где в растерянности застыли два человека. Никита потянул девушку за собой, и они, едва уклонившись от давшего по газам внедорожника, обежали троллейбус спереди и оказались на разделительном газоне. Здесь Гонцова облегченно выдохнула, но тут же поняла, что радоваться рано. На противоположной стороне дороги произошло столкновение: одна легковушка въехала в зад другой. Но мчавшийся за ними грузовик тормозить начал слишком поздно. Водитель, видя, что столкновение неизбежно, вывернул руль, и грузовик понесся прямо на двух пешеходов, замерших на газоне.

– Б***! – вскричал Никита и отпрыгнул в сторону, дернув Анастасию за собой. Девушка ощутила волну воздуха от пронесшейся совсем рядом махины. Они не удержали равновесия и упали в мокрую траву. Раздался грохот и звон разбитого стекла: грузовик въехал в троллейбус сбоку и сдвинул его на несколько метров. Удар оказался не слишком сильным, никто из пассажиров, скорее всего, не погиб, но промешкай Никита хоть секунду, Гонцову размазало бы по бамперу.

– Нифигасе, морской бой, – проговорил он, вытирая грязь с бритого черепа.

Анастасия издала нервный смешок и приподнялась на локте, глядя на смятый троллейбус, на водителя грузовика с разбитым в кровь лицом, на суетящихся и причитающих пассажиров.

Она смахнула воду с щек и поднялась на ноги. Никита встал рядом. Одежда потяжелела от приставшей грязи и неприятно липла к телу. Гонцова убедилась, что телефон, оружие и удостоверение все еще при ней, Никита нащупал в кармане флешку. Сломанный зонтик остался лежать на газоне.

– Поскакали дальше, – сказала девушка.

Они взялись за руки и, дождавшись просвета в транспортном потоке, пересекли противоположную часть Северного проспекта, вышли на тротуар Гражданского и продолжили путь на юг.

Метров через сто показалось здание Центральной районной библиотеки Белинского. Крупные буквы синели сквозь ветви кленов, растущих вдоль бульвара, который пролег зеленой полосой между двумя сторонами проспекта. Ветви суматошно метались, терзаемые остервенелыми порывами ветра, стволы гнулись и страшно скрипели.

– Копать-потеть, – проворчал Никита, – опять через дорогу.

– Здесь, кажется, полегче, – сказала Анастасия, отмечая относительно небольшое количество машин. – Идем, мы почти на месте.

Выждав подходящий момент и преодолевая яростное сопротивление ветра, они ринулись на проезжую часть и за несколько секунд достигли бульвара. Ураганный порыв ударил с новой силой, заставив их покачнуться. Деревья заскрипели, справа донесся громкий треск. Анастасия повернулась в сторону и увидела летящий на них ствол.

– Берегись! – успела она выкрикнуть, прежде чем молодой клен, переломленный могучей силой урагана, сбил их с ног, повалил в размокшую землю и придавил, расцарапав лица острыми ветвями.

Сверкнула молния, яркая как тысяча солнц, и ударила в фонарный столб. Тот вспыхнул веером искр и с оглушительным скрежетом накренился, нависнув над придавленными деревом людьми.

– Господи, нет… – пролепетала Гонцова.

Рядом грязно матерился Никита, пытаясь вылезти из-под дерева. Острые ветви вонзились в землю справа и слева, вилкой прижав его к траве. Шквальный порыв ветра нагнул столб ниже, разорванные провода заискрились, зависнув в нескольких метрах над поваленным деревом. Анастасия отчаянно заработала руками и ногами, выползая из-под ствола, благо с ее миниатюрным телосложением это было не так уж сложно, но ветви цепляли и рвали одежду, словно не желали отпускать и пытались задержать как можно дольше. Никита подобрался, уперся руками в ствол и зарычал, приподнимая его над собой и позволяя девушке выскользнуть из цепкой хватки веток. Фонарный столб угрожающе скрежетал, скрипел, сгибаясь все ниже, будто кланяясь могучей, неодолимой силе ветра. Искрящиеся провода колыхались над самым лицом Никиты.