Вик Веймар - Министерство Глупости

– Запудривание мозгов Министерством – преступление не более ужасное, чем запудривание расширенных пор записной красоткой.

– Как ты можешь такое сравнивать? Кому и когда испортила жизнь пудра на расширенные порах?

– Речь не о пудре, и даже не о порах, а о необходимости эти самые поры маскировать.

– Ну, а что в этом такого?

– Да нет, ничего. Зачем вы, девушки, это делаете?

– Ну, потому что расширенные поры неприглядны, с пудрой кожа смотрится более эстетически привлекательной.

– Ну, вот, с истиной – то же самое. В том виде, в каком она есть, она мало кого устраивает.

– Слушай, но мы же – люди, мы стремимся к красоте и совершенству, что в этом плохого?

– Да, только порой эти стремления ведут нас совершенно в противоположную сторону.

– Слушай, ну с тобой просто невозможно разговаривать! Ты – просто мастер демагогии 80-го уровня!

– Спасибо! Таких комплиментов мне ещё никто не делал!

– И всё-таки я не понимаю, как можно жить без каких-то нравственных ориентиров, без четкого понимания того, какими словами какие понятия мы обозначаем. Без общего знаменателя…

– Это ведь всё – условности. В какой-то момент они сильно упростили нам жизнь, зато потом они же её и усложнили, они же довели её до крайности. Условности как раз и стали катализаторами Перехода.

– Но ведь жизнь без них невозможна!

– Боюсь, это утверждение мы не сможем ни подтвердить, ни опровергнуть. Не волнуйся, Аннет, никуда не денутся эти твои условности! Они до сих пор есть и останутся с нами ещё на долгое-долгое время. На наш век их точно хватит. Другое дело, их будет становиться меньше, и они будут менять форму.

– Ладно, истина – слишком претенциозное понятие и слишком заюзанное – буквально до тошноты. Навязшая в зубах пошлость. Я так понимаю, с правдой дела обстоят так же – ни определений, ни рамок?

– Есть и определения, и рамки. Только у каждого они свои.

– Я хотела бы понять, какие они у Министерства.

– С точки зрения Министерства правда – это то, что с тобой резонирует. Системообразующий элемент человеческого организма.

– Это же ахинея какая-то! С кем – со мной? Со мной, Аннет, резонирует одно, а с тобой, Тымоком, совсем другое! Что правдой-то будем называть?

– Ты – своё, а я – своё.

– У меня такое чувство, что Министерство хочет свести своих вассалов с ума! Лишить слова смысла и дать всяким простор для разночтений!

– Аннет, разночтения были всегда, это не придумка Министерства. Как раз их-то оно и хочет пусть не избежать, но хотя бы минимизировать.

– Без точных определений каждый сможет творить, что хочет! Начнутся преступления, беззакония, беспорядки! Мы же все вымрем!

– Аннет, не забывай, Переход ведь случился не просто так. Его совершили только те, в ком есть потенциал приспособиться к новым реалиям. А что касается правды, она, как ни странно, не такая уж и разная при всем своём многообразии. Ну, вспомни детство. Разве тебе было нужно объяснять, что такое хорошо и что такое плохо? Многие вещи ты ведь понимала интуитивно. А сказки, мультики? Если там и был какой-то злодей, которому ты по каким-то причинам симпатизировала, то всегда ведь было то, чем он тебя зацепил. Нет абсолютного зла, как нет и абсолютного блага. У нас, людей, формулировки, понятия и определения могут быть разными, а вот природа-то у нас одна. Мы изначально запрограммированы на добро, а зло придумали только для того, чтобы его оттенять.

– Да? А как же маньяки? Убийцы? Психи? Их понятие добра и блага тебя тоже устраивают?

– Они удовлетворяют коллективный запрос, которые возникает на подсознательном уровне. Это такие волки – санитары леса. Это материальное проявление некого бага в системе, побочный эффект свободы, данной человеку. По задумке природы человек устроен совершенно. Но совершенство скучно само по себе. Вот и человек в какой-то момент начинает скучать и копаться в своих «заводских» настройках, играться с ними. Игра эта – настолько же азартная, насколько и опасная. В результате мы приходим к пудренью носов и мозгов. А от этого уже и до маньяков не далеко.

– Извини, Тымок , я, чувствую, просто не вывезу всю эту идеологию… Для меня – это слишком! Зашквар!

– Аннет, мне кажется, ты всё драматизируешь! А драмы в голове разыгрываются исключительно от скуки. Скажи мне, сколько маньяков пытались изнасиловать тебя за последнее время? Сколько из них выслеживали тебя? Сколько прятались в кустах?

– Да мне и без маньяков в этом вашем новомирье страшно жить! Потому что люди, у которых каша в голове, те, у кого нет четких определений для базовых понятий – для меня самые настоящие маньяки! От таких не знаешь, чего ждать!

– То есть я, по-твоему, – маньяк?

– Ты – нет… Ты – хороший и добрый, но мне просто кажется, ты немного запутался.

– Пусть так, не буду спорить. Но смотри: у тебя вызывают страх твои убеждения, в то время как никакой реальной угрозы во внешнем мире нет.

– Неадекватные люди – это очень даже реальная угроза!

– Они неадекватны только твоему представлению о том, какие они должны быть. Разве это преступление? Для себя самих и друг для друга они, возможно, более чем адекватны. Реальная угроза, Аннет – это не твои домысли и опасения, реальная угроза – когда тебя уже схватили за жопу!

– А ты думаешь, меня не хватали? Меня не насиловали? Интересно, как в этой ситуации мне помогла бы мысль о том, что всё это – мои домыслы и опасения, или что насильник – всего лишь порождение какого-то там коллективного запроса. Думаешь, меня бы это успокоило, как-то облегчило бы мою участь?

– Аннет, ты путаешь причину и следствие. В ситуациях, когда нужно действовать, думать некогда. И в этом-то вся прелесть, вся истинность и правдивость таких ситуаций. Такие ситуации всегда либо дарят силу, либо отбирают её. Результат зависит от того, умеешь ли ты обращаться с силой как таковой. Твои действия, твое поведение определяются совокупностью всего твоего предыдущего опыта – мысленного, чувственного, физического. И если опыт этот основан на восприятии, не пронизанном бесплотным страхом и вечным беспокойством, действия твои будут точны и максимально эффективны – в том плане, что опыт взаимодействия с этой реальной угрозой принесёт тебе свои плоды, даст ответы и инсайты, станет трансформационным.

– Ты хочешь сказать, сама виновата? А вдобавок ещё, что насилие нужно как-то оправдать?

– Я этого не говорил. Никто не застрахован ни от маньяков, ни от других неприятностей…

Тут Аннет вскипела и не дала Тымоку договорить:

– Неприятности? Так ты это называешь? Ты считаешь, изнасилование – это всего лишь неприятность?

– Смотри, как сложно не придираться к словам! Хорошо, назови это трагедией, катастрофой – тебе от этого станет легче?