Виктор Коншин - Побег

«Первые трое суток вам предоставляется круглосуточная связь с оператором, уполномоченным информировать вас о вызывающих вопросы условиях эксперимента. Эта связь осуществляется через побочную программу, которую вы сейчас видите на экране. После она будет заблокирована. Оператор будет отвечать и на вопросы, заданные в основной программе для ввода текстовой информации, однако текст ответа будет отображаться в данной программе. Для открытия данной программы вы можете использовать клавиши «ctrl» и «z», нажатые вместе. Для возврата к главной программе требуется комбинация «ctrl» и «x». Чтобы получить полный список доступных команд, в любой момент эксперимента вы можете ввести «executive protocol» в главной программе.»

Ответ, что, очевидно, был заготовкой, наводил на мужчину тоску. У него едва хватило усердия, чтобы дочитать его до конца. Однако вариант «не читать» им не рассматривался. Всё же, это было новой информацией. Правилами, по которым он будет существовать здесь. И их было важно знать. А потому мужчина прочитал ответ и во второй раз, методично, вслух.

– …в главной программе, – бормотал тот, щурясь на обезличенные строки. – И это их «вербальный контакт»? Да я уже будто с жестянкой болтаю…

В порядке закрепления основ здешнего бытия, он попробовал применить сочетание с клавишей «x». Текст администратора сменился набранным мужчиной «вапролКажется» и следующими за тем вопросами. Попробовал и с «y», вернув инструкцию. И там набрал свой ответ:

«Буду знать. А что насчет обеда? Или, может быть, позднего завтрака? Если не трудно, ответьте попроще. Я хоть и техник, но предпочитаю общаться с людьми,»

Всё, что он печатал, выводилось сразу на экран под первым сообщением от администратора. И когда он прервался, отыскивая глазами кнопку, что стирала бы уже написанное, на экране появились новые строчки. Мужчина раздраженно вздохнул, Большие объём и скорость появления ответа прозрачно намекали на его автоматичность. А это значило, что ему не только не дают договорить, но и в целом не слушают. Есть ли тогда смысл смотреть такой ответ?

«До окончания текущей стадии эксперимента запрашиваемое снабжение будет предоставляться по мере возможности и вне зависимости от вашей активности. В адаптационный период предполагается наличие у вас необходимости в обустройстве испытательной камеры под индивидуальные нужды. При переходе к следующему этапу будут введены условия снабжения: фиксированное время предоставления запрашиваемого, а именно 00:00, и нахождение информанта(вас) в состоянии сна. Запросы снабжения подаются в свободной форме посредством программы снабжения. Для открытия программы снабжения вы можете использовать комбинацию клавиш «ctrl» и «s».»

– Опять формальщина… – процедил он сквозь зубы, чувствуя себя так, будто при нем винт с крестообразным шлицем вкручивают плоской отверткой. – Ну и ладно. Не мог бы я с этим ужиться, остался бы дома, – заключил мужчина, косясь на клавиатуру.

На ней в действительности не было кнопки «backspace», из чего пришлось сделать соответственный вывод: что было напечатано, остается напечатанным. Никаких правок. Однако мужчине от этого не было ни жарко ни холодно. «Такие уж причуды у них» – подумал он, уныло глядя на экран. Из упрямства мужчина сперва дописал своё незавершенное предложение, добавив «а не с машинами». И сразу после этого, нажав на «enter», вывел следующее обращение:

«Вот как? Хорошо. Ну а всё-таки, что в меню? У вас, должно быть, отменно кормят в институтской столовой.»

Ожидая очередного мгновенного ответа, он пристально смотрел на экран. Пробудившийся организм понемногу приходил в чувства, одно из которых особенно угнетало мужчину. От мыслей о еде у него остро засосало под ложечкой, вдобавок к тошноте от голода. Последний раз он ел что-то более-менее серьезное уже как двое суток назад. После того, как сдал все необходимые анализы для участия в эксперименте. И вот пора бы уже заморить червячка… Да только перед глазами его же текст. А над ним прошлое объяснение администратора. Прошло с полминуты, но ничего нового на мониторе не появилось. Мужчина отвернулся от машины, взглянув на часы. 13:12.

– Время бежит, – с тяжелой ухмылкой отметил он. – А я уже не могу.

Задержав взгляд на циферблате до наступления следующей минуты, мужчина сжал в ладони свой свитер в районе живота, стискивая зубы от жжения. «Неужто я так их задел, что отыграться решили?» – подумал он без особой в то веры. Просто навскидку, предполагая, что они всё же люди, и им не чуждо ничто человеческое. В том числе и мелочная обида. Однако вновь взглянув на монитор, мужчина обнаружил новое сообщение:

«Вы можете запросить что угодно. Это касается как продовольствия, так и всего остального, будь то канцелярские принадлежности, инструменты, книги и прочее. Одобренные руководством запросы будут исполнены в кратчайшие сроки. Необязательно обходиться нашей столовой, хоть она и вправду неплоха»

И оно, в какой-то степени, сбило с толку. Простота и понятность возымели странный эффект – мужчина недоверчиво заморгал, потирая виски. Ему хотелось удостовериться, что это не наваждение, вызванное голодом. А убедившись в этом, он слегка задумался, решив продумать своё обращение, раз уж его на самом деле прочитает человек.

«Что угодно? Хоть трюфеля в золоте? Или это уже слишком для вашего аттракциона неслыханной щедрости?»

И в этот раз снова пришлось ждать отклик. Целых пять минут – он проследил по часам. А из текста выяснилась и причина столь длительного ожидания:

«Уточнил ваш вопрос! Захотите трюфелей – достанем. Но вкус у них на любителя. Да и не так быстро привезем. Однако выбор за вами»

Эти слова были приятны и даже заманчивы. Но мужчина и их принимал с долей скептицизма. Перечитав весь их «диалог», он нажал «ctrl» и «s», открыв другое окно, в котором пока было пусто. Здесь ему предлагалось писать о том, чего бы ему хотелось извне. Писать в, так называемой, «свободной форме». То есть, как только может. В голову мужчины приходило лишь одно соображение, почему это так: его считают старым дураком, который не может точно, по форме изложить, что ему вообще нужно. Для такого отношения есть вполне определенное слово – снисхождение. А разве много кто будет рад, что к нему берутся «снисходить»? Опускаться до одного уровня, подстраиваться под слабого. Именно это он видел теперь не только в пресловутой «свободной форме», но и в сменившемся формате ответов.

– Теперь им в самом деле приходится думать, чтобы донести что-то для такого как я, – усмехнулся мужчина, говоря это вслух для себя самого. – Ну да и черт бы с ними. Пусть донесут сперва что-то поесть. Иначе к «следующему этапу» останутся здесь одни кости.