Н. Гранд - Космострим 2. Противостояние

В Национальном Космическом центре спешно формировался новый отдел по изучению аномалий пространства. Чтобы попытаться помочь Рэму и всему космофлоту, которые находились где-то очень далеко.

«Пульсар» мчался в темноте, натужно гудя двигателями. После выстрела комгорсов звездолет тряхнуло так, что у всех членов экипажа искры из глаз посыпались. Если бы не страховочные ремни, ребят разбросало бы по всей кабине. Они пришли в себя не сразу.

– Где это мы? – Надежда первая смогла четко сформулировать мысль, пристально рассматривая при этом панель управления. Та искривлялась во все стороны, не теряя при этом своей целостности.

– Понятия не имею, – напряженно ответил Рэм, стараясь не материться. Он потирал ушибленную руку. И ногу. И голову. У него возникло ощущение, что досталось всему телу. Он не отрывал взгляда от собственных рук, которые то вытягивались в тонкую нить, то сжимались до размера горошины. Никакого дискомфорта при этом он не чувствовал. Разве что мозг отказывался верить в происходящее.

– Мы что, живы? – всхлипнула Альбина. Она замерла в своем кресле и с ужасом разглядывала обстановку кабины, которая причудливо изменялась в пространстве, как жидкость в невесомости. – А что за хрень вокруг происходит?

– Я определенно жив, – хрипло ответил Ян, тоже потирая все тело. И на всякий случай ощупывая его на предмет целостности. – Только тут все так странно… Что с нашими телами? И звезды… Где звезды? – выдохнул он, указывая в иллюминатор.

– Это всем интересно, – хмыкнула Надежда. – Мирн, что вы думаете? – она обернулась к вамфимцу, чье хриплое дыхание прорывалось через динамик и позволяло надеяться, что этот член экипажа тоже жив.

– Я думаю, что это и есть тот самый пространственный диверт, куда оружие комгорсов отправляет объекты, – смог произнести он, поправляя дыхательную трубку с кислородом. Он был очень удивлен, что она не порвалась от ужасной тряски. – Это мало изученная петля пространства, из которой не выбраться. Считается, что любой объект, попавший сюда, мгновенно распыляется.

– И мы что, тоже распылимся? – истерично вскрикнула Альбина, пытаясь вскочить с кресла. Но ремни безопасности отбросили ее назад. – А когда именно? Отсюда ведь никто не возвращался, да?

– Так. Отставить панику! – твердо произнес Рэм. – Никто никуда не распылится. Во всяком случае, без моего капитанского приказа! Сейчас немного придем в себя и будем решать, что делать дальше.

Послышался четкий щелчок. Все обернулись на Альбину.

– Я проверила стримки, – слабо ответила та на невысказанный вопрос. – Связи нет. Контент никуда не уходит. Я их выключила, чтобы не сажать батарею.

– Там батарея на сто лет работы рассчитана, – усмехнулся Ян. – Думаешь, мы будем болтаться тут дольше?

– Болтаться где? – истеричные нотки в голосе Альбины усилились. – В этом жутком диверте?

– Где бы то ни было, главное, что мы живы, – успокаивающе ответил Рэм. – А это значит, что весь космофлот Земли тоже где-то неподалеку. Предлагаю поискать наши звездолеты. Хотя, – он быстро осмотрел панель управления, – ничего не понимаю. Системы корабля работают, но как-то странно… Не полная мощность… Сбои… Гиперпространственный двигатель вообще отключился… – он попытался запустить его снова, с трудом попадая меняющимися пальцами на меняющиеся кнопки. Но двигатель не отзывался. – Что за черт?

– Мы же находимся в пространственном диверте, – отозвался Мирн. – Некоторые физические законы, свойственные нашему миру, тут могут не работать. Поэтому и сбои.

– А что на Вамфиме знают о диверте? Вы изучали его? – осторожно спросила Надежда.

– Немного. Достоверных данных о нем нет, отсюда действительно никто не возвращался. Так что все наши знания чисто теоретические… Мы знаем, что пространство не однородно, оно состоит из нескольких слоев. Нам всем хорошо известно гиперпространство, где нивелируются категории скорости и расстояния. Это используется для перемещений по Галактике. Есть гипопространство, где отсутствует категория времени…

– Ого! – поразился Ян. – А туда тоже можно попасть?

– Можно, и даже можно вернуться. Но эти исследования закрыты из-за бесперспективности. Все, кто туда попадал, теряли разум и память, а потом умирали в течение нескольких часов. Потому что прожили свою жизнь мгновенно и одновременно каждую секунду до самой смерти. В обычном теле существовать в гипопространстве невозможно. Но некоторые приборы там успешно работают, регистрируя физические закономерности. Мы изучаем прошлое нашей Вселенной с их помощью.

– И будущее? – насторожился Рэм.

– Это невозможно, приборы не обладают разумом. А искусственный интеллект там не работает. Поэтому узнать будущее мы не можем. Или эта информация мне недоступна. А мы сейчас находимся в каком-то другом слое, который тоже явно отличается от привычного нам. Возможно, гипердвигатели не работают, потому что отсюда невозможен переход в гипер… Куда ты летишь, Рэм? – Мирн обратил внимание, что пилот разворачивает корабль.

– Назад, к нашим. Обычные-то двигатели работают, мы не так далеко улетели от военных. Будем рядом с ними через несколько часов. Если, конечно, они находятся на прежнем месте, а не сорвались куда-то подальше.

– Они нам помогут? – перестала расстраиваться Альбина. – Возможно, что-то придумают, и мы вернемся?

– Зная вашу расу, – осторожно произнес Мирн, – я сомневаюсь в правильности этого решения.

– Это ты о чем? – нахмурилась Надежда. – У нашей расы вообще-то принято помогать друг другу. Они нас тут не бросят.

– Хм… Тогда так. Зная особенности поведения вашей расы в экстремальных условиях, учитывая, что это военные… Я бы туда не совался.

– Мирн, давай по делу, – перебил его Рэм. – Ты что, чувствуешь опасность?

– От вашей расы я ее постоянно чувствую! Хотя ты прав. Сейчас опасности нет. Мне просто не хочется туда лететь. Они ничем нам не помогут. Зачем общаться с бесполезными разумными?

– Потому что на миру и смерть красна, – усмехнулся Рэм, но посмотрел в испуганные глаза Альбины и осекся. – Я имел в виду другую пословицу – одна голова хорошо, а две лучше. А там их тысячи!

– Хорошо, командир, – обреченно согласился Мирн и задумался о чем-то своем.

Медленно потянулись часы ожидания. Кабину пилота никто не покидал. Сначала было страшно остаться в одиночестве среди постоянно меняющегося мира. Но, как ни странно, после пары часов мозг привык и к этому. И теперь люди просто корректировали свои действия, учитывая новые формы объектов и собственных тел.

Мирн выяснял характеристики нового пространства. Он выпросил у команды разные предметы и сейчас производил с ними различные манипуляции, загружая данные в наручный искин. Иногда он сообщал результаты исследований команде.