Сергей Хортин - Профессионариум. Антология фантастических профессий

– Ох-хо-хо… Мочь-то могу, только ведь я – такая же функция. Обучаю сотрудников и выявляю непростых новичков. Она ведь рисковала не только собой и Андреем. Урони она этот контейнер, вывозили бы мы с тобой сейчас трупы тысячами. Опасное это дело – своевольный сотрудник. Очень опасное.

Семейный совет был недолгим, но бурным – видимо, потому, что большинство составляли женщины. А женщина в восемьдесят лет понимает о жизни больше, чем мужчина в сорок, и если ей удаётся вспомнить молодость – то она говорит очень умные речи.

– Сейчас Клашке восемнадцать, – сказала прабабушка, – и ей забили головку мечтами о карьере. Биохимия – это прекрасно, но это для мальчика. И все эти технические непроизносимые профессии – тоже для мальчика. И реклама – тоже! Я сорок лет в рекламе, я знаю, как снимаются сюжетки! С тебя семь потов сойдёт, пока совместишь всё – и цвет, и свет, и симулякры, и фоны, и звук, и указания психологов, чтоб они сдохли!

Семейство поёжилось. Всем стало ясно, что прабабушка сейчас сорвётся с нарезки и примется проклинать всех, кого вспомнит. Но каким-то чудом обошлось.

– Девочка должна получить свободную профессию, которой можно заниматься, когда захочешь, – продолжала старушка. – Надоело – отдыхай хоть неделю, хоть две. Потом опять трудись.

– А на что жить? – спросила возмущённая Клашка.

– Муж прокормит!

Потом было минут десять яростного и бестолкового спора. Мужчины (правнук Василий и муж внучки и отец Клашки Павел) объясняли, что никого они кормить не собираются: женщина рожает, когда захочет, и государство предоставляет ей всё для счастливой жизни, от здоровенного пособия до возможности жить в прекрасном пансионате вместе с младенцем. Но прабабка была неумолима: нужна профессия, которая не делает из женщины корочку от выжатого лимона, и точка.

– Тренер компаньонов, – сказал наконец дед Виталик. – Учиться два года. Но туда берут только с двадцати. Что Клашке делать, пока не стукнет двадцать?

– Они считают, что она до двадцати наберётся жизненного опыта? – ехидно спросила прабабка.

Сама Клашка сидела в углу и ждала, пока кончится это столпотворение, спорщики выдохнутся и можно будет сообщить о своём твёрдом решении: институт видеоарта, и ничто иное!

– Можно работать, сидя дома!

– Дома она одичает!

– Это работа для пожилого человека!

– Для пожилого зануды!

– Когда дома ребёнок…

– Это самое перспективное направление!..

– Это же скука смертная!..

– Если у тебя десять клиентов…

– Вот! Нашла! Первый этап тренинга – сорок часов…

– Тренер компаньонов должен знать языки, а наша Кларочка…

– А вы знаете, какой среди тренеров процент шизофреников?!

Тут Клашка не выдержала, встала и очень тихо убралась из гостиной.

Она не хотела опаздывать на свидание с Иваном.

Иван ей очень нравился. Это был взрослый мужчина, двадцати девяти лет, стройный, спортивный, режиссер арт-шоу, причём успешный режиссёр. Клашка мечтала – вот поступит в институт, вот будет проходить практику в его компании «Рубин», вот там и останется на интереснейшей работе, в молодом и весёлом коллективе.

О браке она пока что не задумывалась – ей хватало поцелуев в ночных парках. И он тоже не торопил – считалось неприличным ложиться в постель впопыхах и с кем попало. А свадьба… Клашкина старшая подруга Нюта обвенчалась со своим Артёмом, когда носила второго ребёнка, ну и что?

Клашка вывела из гаража свой скутер и задала ему программу номер два – доставку к китайскому ресторанчику, где она любила сидеть с Иваном. Скутер квакнул, докладывая: принято, сейчас встроюсь в трафик. После чего не было необходимости смотреть по сторонам, и Клашка включила экранчик с сюжетками.

В «Пекинском садике» Ивана не оказалось. Поставив скутер на стоянку, Клашка поднялась на террасу – оттуда была видна дорожная развязка, где пересекалась дюжина эстакад, машины и скутера неслись по ней с немалой, но прекрасно рассчитанной скоростью, и Клашка думала – хорошо бы устроиться в «Золотой трафик» дежурным диспетчером, деньги явно небольшие, но учёбе такая работа не помешает.

Коммуникатор подал голос. Клашку вызывал Иван. Но вместо его лица она увидела экран с текстом.

«Малышка, прости, – писал Иван. – Я не приду. Я устал и больше ничего не хочу. Ты замечательная, но у нас бы всё равно ничего не вышло. Я устал. Понимаешь? Смертельно устал. Не хочу, чтобы ты узнала о моём уходе из новостной ленты. Я думал, что любовь к тебе позволит удержаться. Не получилось…»

– «Серебро»… – прошептала Клашка.

Она знала, что Иван иногда баловался «серебром». Но он утверждал, что знает все дозы – и для стимулирования, и для кайфа. Стимулятор ему был необходим – когда работаешь в «Рубине» и сдаёшь заказ, двое суток без сна – норма жизни.

Клашка стремительно собрала на коммуникаторе задание для скутера и переслала его в диспетчерский центр. Пока она спускалась с террасы, скутер получил программу и был готов через три минуты встроиться в трафик. Клашка помчалась в «Рубин». Иван так всё организовал, что его съёмное жильё было как раз напротив служебного входа «Рубина», и главное было – ворваться в служебные помещения компании, к сотрудникам. У кого-то наверняка был код-ключ, чтобы попасть в ту квартиру, и Клашка даже догадывалась, у кого именно – у Марточки. Марточка растила сына от Ивана, парню было шесть лет, так что – дела давние, на нынешнюю жизнь не влияющие; Марточка давно завела себе кого-то другого…

Скутер сообщил, что через двадцать секунд будет тормозить.

Клашка вбежала в маленький холл и поднялась на второй этаж. Там кипела работа – собирали новую сюжетку.

– Иван дома, – сказал его главный художник Влад. – Клашенька, потом, потом…

Он был под «серебром» – так что взывать к совести бесполезно.

– Марточка, мне нужен код-ключ, дай, пожалуйста, – попросила Клашка.

Её голос должен был проникнуть в ви-ар-шлем Марты в ближайшую паузу работы.

Ожидая её ответа, Клашка присела на табурет и включила коммуникатор. Экран показал письмо Ивана, и тут до неё дошло – она же это письмо не дочитала! Можно было, пока скутер нёс её к «Рубину», но она, видимо, плохо соображала, мысленно была и в «Рубине», и в жилище Ивана.

«Клашка, я редко делал тебе подарки, – писал Иван, – и вот сейчас, когда всё решено и всё сделано, я могу оставить тебе только одно. Вот пароль моего компаньона. Он хороший, умный, страшно много знает. Хочешь – оставь себе, а не оставишь – продай, компаньон восьмого уровня – дорогая игрушка…»

– Не понимаю… – прошептала Клашка и вдруг закричала: – Марта, да скорее же! Может быть, мы успеем!