Фрэнк Герберт - Зеленый мозг. Долина Сантарога. Термитник Хеллстрома

Курьеры на потолке принялись складывать сообщение в элементы танца, после чего малыми группами вылетели из пещеры.

Мозг полюбовался цветом и красотой движения своих подданных, после чего снизил уровень чувствительности сенсоров и, погрузившись в себя, принялся размышлять над проблемой белковой несовместимости.

Мы должны продемонстрировать свою несомненную полезность для человечества, думал мозг, и быть в этом абсолютно убедительными. Если нам удастся это сделать, к людям может прийти понимание того, что взаимозависимость различных биосистем есть основа самой жизни.

Мы нужны им, а они нужны нам. Это очевидно, но не для них, и груз доказательства этой аксиомы лежит на наших плечах. Если нам не удастся этого сделать, Земля действительно умрет.

– Скоро стемнеет, шеф, – сказал Виеро. – Тогда и отправитесь.

Открыв фонарь кабины, он заглянул внутрь.

Жуан стоял в стороне, все еще ощущая слабость и морщась от периодических судорог, которые схватывали его левую ногу над тем местом, где находился энергетический пакет. Прямое питание и специализированные гормоны, поставляемые из пакета, были лишь приблизительно ориентированы на нужды конкретного человека, и организм Жуана довольно напряженно реагировал на эту интервенцию.

– Под кресло я положил еду и то, что может понадобиться в экстренных случаях, – сообщил Виеро. – Еще еда будет находиться в ящике лебедки. У вас будет два эжектора с двадцатью зарядными цилиндрами и один карабин с разрывными пулями. Простите уж, что боеприпасов маловато. Под вторым сиденьем лежит дюжина пенных бомб, а здесь, в углу, я закрепил ручной эжектор. Заряжен полностью.

Виеро выпрямился и посмотрел на палатки, после чего шепотом обратился к Мартино:

– Шеф! Я не верю Чен-Лу. Я слышал, что он говорил, когда думал, будто умирает. Не может же человек так сильно измениться!

– Мы должны воспользоваться этим шансом, – сказал Жуан. – Только вместо меня должен отправиться кто-либо из вас – тот, кто посильнее.

– Прекратим эти разговоры, шеф! – И вновь Падре перешел на шепот: – Подойдите поближе, словно мы прощаемся.

Жуан, поколебавшись мгновение, исполнил просьбу Падре и сразу почувствовал, как нечто тяжелое и металлическое опустилось в висевший на ремне подсумок, оттянув его. Жуан запахнул полевую куртку, чтобы скрыть подсумок, и спросил:

– Что это?

– Эта штука принадлежала моему деду. Пистолет «Магнум» калибра.475. Там пять патронов, и здесь – еще пара дюжин.

Виеро опустил коробку с патронами в боковой карман куртки Жуана.

– В вашей ситуации особой пользы от него не будет, – заметил он, – но против людей работает эффективно.

Почувствовав, как слезы подступают к его глазам, Жуан проглотил горький комок, вставший в горле. Все в команде Мартино знали, что Падре постоянно таскает с собой этот старый пугач и никогда с ним не расстается. То, что Виеро решился на это сейчас, свидетельствует о том, что он, вероятно, собирается умереть.

– Да пребудет с вами Бог! – сказал Виеро.

Жуан повернулся и посмотрел на реку, чья гладкая поверхность была в пятистах метрах от лагеря. С места, где он стоял, виден был и противоположный берег, покрытый дикой растительностью, освещенной послеполуденным солнцем. Джунгли поднимались там вверх волнами, в лучах солнца четко отделенные друг от друга. Снизу растительность была темно-зеленой, а выше – полынно-белесой, с желтыми, красными и охряными пятнами. Над пальмами и кустарником возвышалась огромная гирантера, на ней свили себе гнезда местные соколы, а слева от нее нагромождение лиан закрывало заросли деревьев пониже.

– Горючего там на пятнадцать минут? – спросил Жуан.

– Да. Может, плюс минута, – отозвался Виеро.

Если, кроме течения реки, у нас ничего больше не будет, нам не справиться.

– Шеф! На реке иногда дует ветер, – сказал Виеро.

Господи! Неужели он думает, что мы поплывем под парусом? Жуан посмотрел на Виеро, на его изможденное лицо, похожее скорее на маску.

– Ветер – вещь опасная, – продолжил Падре. – Поэтому я использовал один из грейферных якорей, чтобы сделать подводный парус. Он будет плыть под водой, выровняет аэрокар по течению и обеспечит хоть какую-то тягу.

– Отлично, Падре! – одобрительно кивнул Жуан.

И подумал: Кому нужен этот фарс? Все равно мы умрем, рано или поздно, здесь или где-нибудь вниз по течению. Там же семьсот километров, а то и восемьсот! И столько препятствий – быстрины, пороги, водопады. А тут еще и сезон дождей начинается, и река превратится в кромешный ад водоворотов и плавника. Даже если они не утонут, их запросто достанут насекомые с их кислотой и хитрыми ядами.

– Проверьте все хорошенько, шеф, – произнес Виеро и указал в сторону аэрокара.

Да, заняться делом, чтобы не думать… Он уже осмотрел машину, но еще одна проверка не помешает. В конце концов, их жизни будут зависеть от этого железа… По крайней мере, некоторое время. Их жизни…

А возможно ли все-таки спасение? Есть ли хотя бы малая надежда? Этот аэрокар предназначен для работы в джунглях. Для насекомых он непроницаем и вообще построен с расчетом противостояния внешней агрессии. Нет, нельзя тешить себя пустыми надеждами , подумал Жуан. Однако он принялся осматривать машину – в который раз и просто на всякий случай!

Белая краска на поверхности аэрокара была почти полностью смыта кислотой. Сплющенный при посадке поплавок полозкового шасси, которое представляло собой продолжение изгиба днища аэрокара, был вручную выпрямлен и приведен в рабочее состояние. Теперь по нему можно было забраться на крыло, и оттуда – в кабину. Весь аэрокар без лабораторного отсека был длиной около пяти метров, причем последние два метра занимали ракетные двигатели, которые обычно прятались в специальном отсеке между лабораторией и кабиной, теперь же были открыты со всех сторон. В разрезе кабина аэрокара представляла собой овал. Его полуовальные секции завершались переборкой, на ее левой части располагалось переплетение гнездовых и вилочных коннекторов, когда-то соединявших кабину с лабораторным отсеком, а справа был люк, выходивший на крыло, с которого можно было спуститься на шасси.

Жуан осмотрел люк, удостоверился, что все коннекторы должным образом заизолированы, после чего взглянул на правый поплавок шасси. Рваная дыра на нем была заделана тканью и бутиловым герметиком.

Ощущался запах ракетного топлива, а потому Жуан опустился на колени и заглянул под аэрокар, где находилось днище нижнего бака. Виеро выкачал горючее, навел пластырь на пробоину, после чего вновь залил топливо.

– Будет держать, если вы во что-нибудь не врежетесь, – сказал он.