Фрэнк Герберт - Зеленый мозг. Долина Сантарога. Термитник Хеллстрома

Но бандейрант, сидящий там же, отозвался:

– Перестань, крошка. Ты говоришь точно так, как тетка, которую арестовали в Итабуне.

– Что за тетка?

– Да она распространяла карсонитскую литературу в деревне по ту сторону границы. Полиция ее взяла, когда она уже успела избавиться от двадцати экземпляров. Бо`льшую часть они забрали, но ты знаешь, насколько опасны подобные книжки, особенно вблизи границ Красной зоны.

На входе послышался шум, раздались радостные выкрики:

– Привет, Джонни! А вот и счастливчик Жуан!

Вместе с прочими посетителями кабаре Рин повернула голову ко входу, отметив, что ее спутник продемонстрировал полное безразличие к происходящему. Семеро бандейрантов, войдя в зал, притормозили, словно уперлись в барьер приветственных слов.

Возглавлял эту компанию офицер с командирским знаком отличия на лацкане – золотой бабочкой, и доктор Рин сразу обратила на него внимание. Это был среднего роста смуглокожий человек с волнистыми черными волосами, кряжистый, однако двигающийся с неожиданной грациозностью. Тело его излучало силу. Лицо же, по контрасту с телом, было узким и аристократическим, и доминировал на нем аккуратный нос с горбинкой. Среди его потомков наверняка можно было найти аристократов высшей пробы.

Рин для себя определила тип, под который подпадал этот офицер – брутально-привлекательный. И вновь отметила, насколько умело Чен-Лу демонстрирует абсолютное равнодушие ко всему, что его окружает. Так вот зачем (или за кем) они явились сюда в этот час!

Подумав так, она вдруг особенно остро ощутила собственное тело. Роль, отведенная ей во всей этой истории, на мгновение подняла в ней волну отвращения. Она так много отдала, чтобы оказаться здесь в это время, но чего от нее хотят? Никому она не нужна как доктор Рин Келли, энтомолог! Только как Рин Келли, ирландская красавица, женщина, выполняющая совсем иные обязанности, да еще и получающая от этого немалое удовольствие! Если бы она не любила эту свою работу, то вряд ли питала бы к ней порой такую ненависть.

Рин понимала, как смотрится на фоне пышных смуглокожих женщин, собравшихся в кабаре. Рыжеволосая и зеленоглазая, с тонкой светлой кожей, украшенной веснушками на плечах, лбу и носу, она казалась в этой оранжерее экзотическим цветком, да еще и в платье с глубоким вырезом и золотым значком МЭО на груди.

– Что это за человек, там, у входа? – спросила она.

Улыбка, подобная легкой ряби от утреннего бриза, скользнула по губам Чен-Лу.

– Который из них, дорогая? – уточнил он, обернувшись к входу. – Там их… семеро.

– Хватит притворяться, Трэвис!

Миндалевидные глаза изучающе посмотрели на нее, а затем вновь обратились к группе у входа.

– Это Жуан Мартино, командир бандейрантов и сын Габриэля Мартино.

– Жуан Мартино? – переспросила Рин. – Именно тот, кому удалось полностью очистить земли Пиратинги?

– Он на этом прилично заработал, дорогая. Вполне достаточно для Джонни Мартино.

– Сколько?

– Вот что значит практичная женщина! – усмехнулся китаец. – Они поделили между собой пять тысяч крузадо.

Чен-Лу откинулся на спинку дивана, поморщившись на едкий дым, поднимавшийся из отверстия в столе. И подумал: Пять тысяч – хорошие деньги, чтобы уничтожить Джонни Мартино, если возбудить против него дело. А с помощью Рин я обязательно добьюсь своего. Барон Байи будет счастлив заполучить такую красотку. И вот что мы будем иметь: Джонни Мартино, капиталист, синьор Байи, прошедший подготовку у янки.

– По Дублину ходят слухи, правда, не подтвержденные, будто он замешан в деле, – произнесла Рин.

– Слухи? И что говорят?

– Обсуждают проблемы в Пиратинги. В их связи упоминают его имя и имя его отца.

– Понимаю.

– Необычные слухи, должна я заметить.

– Вы находите их зловещими?

– Скорее странными.

Странными… Слово ударило его, вызвав гнетущее ощущение, напомнившее о письме, которое принес курьер и которое заставило его вызвать Рин. Письмо было из Китая и начиналось так: «Ваша странная медлительность в решении стоящей перед нами проблемы заставляет нас поставить перед вами весьма неприятные вопросы». Из всего письма он выделил это предложение и это слово. Чен-Лу понимал нетерпение, которое скрывалось за полученным письмом – вести о надвигающейся на Китай катастрофе могли в любой момент стать всеобщим достоянием. А он знал, что в головной конторе есть люди, которые ему не доверяют, просто потому, что среди его предков были белые.

Понизив голос, он проговорил:

– «Странные» – это не то слово, каким можно охарактеризовать то, что бандейранты делают в Зеленых зонах.

– А я слышала совершенно дикие истории, – прошептала Рин, – про их секретные лаборатории и эксперименты. Работают там над мутациями, что незаконно.

– Заметьте, Рин, – отозвался Чен-Лу, – что все истории о странных, гигантских насекомых, которые мы слышали в последнее время, исходят именно от бандейрантов. Вот в чем тут единственная странность.

– Но это логично. Люди находятся на переднем крае, где может происходить подобное.

– Конечно, вы как энтомолог не должны верить в эту чушь.

Рин пожала плечами, чувствуя себя некомфортно. Конечно, он прав. Обязан быть прав.

– Логика, – продолжил Чен-Лу. – Использовать непроверенные слухи, чтобы поддерживать предрассудки среди местного населения? Вот единственная логика, которую я тут вижу.

– Вы хотите, чтобы я поработала с командиром бандейрантов? – спросила она. – Что вы собираетесь выяснить?

Вы должны выяснить то, что я попрошу вас выяснить , подумал Чен-Лу. Вслух же он произнес:

– А почему вы решили, что ваш объект – Мартино? Это тоже из разряда слухов?

– Разумеется, нет, – отозвалась она, ощущая, как в ней поднимается злость. – Или у вас не было особой цели, чтобы вытаскивать меня из Дублина? Просто желали полюбоваться моей красотой?

– Лучше не скажешь! – воскликнул Чен-Лу и, повернувшись, позвал официанта. Тот подошел и, склонившись, стал слушать, после чего, отойдя к группе, все еще стоявшей у входа, начал говорить с Жуаном Мартино.

Командир бандейрантов оценивающе посмотрел на Рин, после чего перевел взгляд на Чен-Лу. Тот приветственно кивнул.

Несколько женщин, словно бабочки, окружили группу. Краска, наложенная на веки и ресницы, делала их похожими на насекомых с фасеточными глазами. Мартино же, отделившись от своих, направился к столу, над которым поднимался янтарный дым. Остановившись напротив Рин, он поклонился Чен-Лу.

– Доктор Чен-Лу, полагаю? – спросил он. – Какое удовольствие видеть вас! Но как региональный директор МЭО смог опуститься до столь неизысканных удовольствий? – Он обвел рукой шумное задымленное помещение кабаре. И подумал: Я сказал ему все, что хотел, и так, чтобы он понял.