Дмитрий Боррони - Мой город 6. История Марьи и ее путешествие во времени и пространстве

Письмо Софьи Николаевны Марье

Я понимаю Ваше беспокойство, но можете за это быть спокойны. Нас будут финансировать, но об этом потом. Сейчас поговорим о другом. О тех, кто будет жить в центре. Именно, о тех, кто будет жить в нем. Это будут люди обеспеченных семей, которые не нужны их дети и они хотят от них поскорее избавиться. Да, это будет пансион. Те, кто будут жить в этом пансионе на полном обеспечении и будут Вашей работой. Уверяю Вас, что работы будет много, а чаевые щедрые. Что касается остальных членов этого общества, то им тоже место будет в центре. Может быть это жестоко, но всех в этом мире мы не можем спасти, а тех, кого мы спасти в состоянии, способны оплатить некую сумму инвалидом, которые не могут оплатить свой пансион и свое лечение в нем. До скорой встречи. С уважением, Софья Николаевна.

Из воспоминаний Марьи

Сегодня ко мне в гости пришла Софья Николаевна. По письмам, которые она писала мне я уже знала хоть что-то о ней. А что-то это не то что ничего. Все любят в этой жизни деньги. Деньги – это главное в жизни. Деньги – это власть. Каму нужны эти деньги? Впрочем, надо задать другой вопрос на эту тему; кому они не нужны? Ирония этих двух вопросов в том, что ответ всегда предсказуем и очевиден: деньги нужны всем, всегда. Кому не нужны деньги? Я не знаю таких людей, которым не нужны были деньги. Инвалиды не исключение из общих правил. Все знают, что инвалидам как никому в этом безумном, кровожадном и алчном мире нужны деньги. Инвалиды не могут себе заработать, а на пенсию в 10 т р. Не проживешь. Это просто смешно прожить на такую мизерную и смешную пенсию. Хотя почему смешную? Нищенскую насмешливо-издевательскую. Это определение как нельзя лучше подходит к этому слову. Нас просто заставляют умирать. Ведь на такую пенсию не прожить. Но правительство нашло выход из этого положение. Поднимают пенсию в год на сто рублей, а то лишь проиндексируют на копейку, и живи как хочешь. Это просто издевательство над инвалидами, просто их вымирание. Законы просто не работают. Их просто нет, а если есть, то они только для богатых. Жаль, что это люди не понимают. Но перейдем к Софье Петровне, и я расскажу о нашей с ней встречи.

Итак, начнем. Я встретила Софьей Николаевной довольно скоро. Софья Николаевна пришла ко мне невзначай. Как говорится свалилась как снег на голову. Первое мое впечатление о ней создалось довольно мрачное. Целеустремленная женщина себе на уме. Холодная и расчетливая особа. Кто знает, что у нее на уме? Как говорится; женщина-загадка, а тут сволочь, сволочь и есть. Высокомерная хладнокровно-расчетливая особа. Так можно охарактеризовать эту женщину. Впрочем, все по порядку. Софья Николаевна попросила меня рассказать о себе. Что я и сделала. Правда я рассказала не все. Как говорится если все рассказать о себе, то и рассказывать нечего. Если говорить все о себе, то значит вряд ли можно сказать, что этот человек нормальный. Я рассказала ей о своей судьбе, как произошло так. Впрочем, истории все одинаковы. Моя история банальна. Прокатилась на электричке, и осталась без ног. Что касается про моих родителей, а в частности о Клавдии Ивановны и ее деятельности в КПСС, я ничего не рассказала. Просто обмолвилась, что она умерла, а отца нет.

Софья Николаевна внимательно выслушав меня, она посочувствовав мне, сказала:

– В этой жизни ни в чем нельзя быть уверенной полностью. – она сделала небольшую паузу, и добавила. – Вот мой сын, – привела она пример, – Павел. Он потерял глаз по неосторожности. – затем она пояснила. – Он играл с ручкой в классе, и неосторожно выколол себе глаз. – затем она продолжила. – Вы Марья тоже остались инвалидом, но Вы остались инвалидом по своей вине, а не по неосторожности. – затем она сказал. – Все в этом мире неидеально, но и идеальный мир неидеальный.

– Что Вы имеете в виду?

– Если бы этот мир был бы идеален, то идеальный мир был бы той пятой в мире идеальной не идеальности которой был бы по своей сути неидеальным.

– Я не понимаю. Вы что имеете в виду что если бы все было идеально, то я потеряла бы ноги, так же как я их потеряла тогда, несколько лет тому назад?

– Я этого не говорила.

–тогда что?

– Я скажу так. – начала Софья Николаевна. – Человек по своей природе неидеален. Он болен, и потому его идеал скрыт в его фантазии. – затем она предположила. – Согласитесь, ведь у Вас, наверное, тоже есть идеальное неидеальное идеальство. – затем она предположила. – Ведь Вы тоже неидеальны, и иногда, наверное, Вы говорите кому-то об этом. – затем она поинтересовалась. – У Вас есть друзья или подруги, которым вы говорите о своих горестях и несчастьях? Та, кому Вы изливаете свою душу.

– Есть.

– Кто она?

– Ее зовут Лика.

– Кто она, Лика? Расскажите о ней подробнее.

– Зачем?

– Может быть и она станет работать в нашем центре.

– Вы хотите знать о Лике?

– Да. Хочу.

– Что же, извольте. – тут я начала свой рассказ. – Лика – моя близкая подруга. Можно сказать, что она моя немезида, а я ее.

–то есть Вы заклятые подруги.

Я подтвердила:

– Именно.

– Что же, продолжайте.

Я продолжила:

– Она мне помогает, поддерживает если не во всем, то во многом.

– В чем же она Вас поддерживает?

– В моих начинаниях.

–то есть это ее идея вашей работа в центре?

– Она сказала мне оду вещь.

– Какую вещь?

– Она сказала мне, что я должна помочь этим детям. Кто поможет им, кто если не я. Я пойму их и направлю по пути, который приведет к исцелению.

На секунду задумавшись, Софья Николаевна сказала:

– У Вас мудрая подруга. – затем поинтересовалась. – Где она? Я бы хотела с ней познакомиться.

– Ее нет. – ответила я, и пояснила. – Она гуляет с Моей дочкой.

– Дочкой? – удивилась Софья Николаевна. – У Вас есть ребенок?

– А что такова? Почему Вы удивляетесь? – затем я предположила. – Знаю. Я же инвалид. Инвалид без ног. А кто захочет переспать с той, у кого нет ног? – я сделала настороженную паузу, и вопросила. – Я права? Вижу, что так оно и есть. – затем я добавила. Но не волнуйтесь – небрежно бросила я. Мой ребенок Вам не помешает, и он не будет ходить в Ваш центр.

– Почему?

– Ведь он для богатых. – бросила я злобно, – Не для таких, как мы, нищих. – затем я добавила. – Именно, нищих. Для нас ничего в этом мире нет, только для богатых. А для нас, – я сделала долгую понимающею паузу, и добавила. – могила и то денег стоит, а о жизни инвалида что говорить?

Софья Николаевна долго молчала. Она понимала, что Марья по своей логике права; в этом мире нет жизни инвалидам, только прозябанием и долгим молчанием сидя у окна и смотря в него на стоя́щие вблизи деревьев, и их тихим шелестом листьев.

– Может быть Вы правы Марья. – Тяжело вздохнув ответила Софья Николаевна, и добавила. – Может быть Вы и правы.