Владимир Васильев - UFO: враг неизвестен [Враг неведом]

Хризалиды – биологически низшая форма жизни по отношению к нам, правда с одной оговоркой относительно устройства мозга. Наиболее близка она к некоторым земным насекомым. Прочный хитиновый скелет в состоянии выдержать достаточно сильный взрыв, но мы, слава богу, уже достигли той мощи оружия, которая для них смертельна. Клешни очень опасны в ближнем бою, но цель хризалидов – вовсе не убийство. Они вводят в тело жертвы яйцо и впрыскивают чрезвычайно активный яд-катализатор, полностью перестраивающий метаболизм пораженного организма. Темп роста клеток убыстряется в миллионы раз, сравниваясь с темпом метаболизма самих хризалидов. Жертва начинает копировать генную структуру хризалида и превращается в такое же существо с поразительной, непредставимой для нас быстротой. Понятно, что для этого нужно огромное количество энергии. Именно поэтому промежуточной форме – еще не хризалиду, но зомби – не страшны даже выстрелы из хэви плазмы. Их жаждущий топлива организм попросту поглощает энергию выстрелов или взрывов и пускает ее на ускорение трансформации. Это кажется абсурдным и невозможным, но – увы! – это именно так. Мозг хризалидов прекрасно развит, из чего можно заключить, что это хитрые и сообразительные твари, и уж конечно, очень опасные. Каждая особь несет в организме до двадцати яиц-эмбрионов. Если их вовремя не остановить, число хризалидов в зоне террора будет расти в геометрической прогрессии, и, возможно, они перекусают всех, от гражданского населения до оперативников. Даже странно, что взяв две базы человекозмей ни один из икс-комовцев не подвергся атаке хризалида. Роковое и трагическое совпадение, но – кто знает? – не столкнись мы с этими тварями на этой неделе, не пришлось бы нам очень туго в будущем?

«Можно подумать, что нам не пришлось туго в настоящем, – отстраненно подумал Пир, тупо глядя в светящийся экран проектора. – Нам с Костей Беловым…»

Пир не знал что до гораздо более страшного испытания осталось всего двое суток. Все это время он механически тренировался, отвечал на вопросы психологов, слушал выкладки научников и стратегов, а в голове и в душе зияла гулкая пустота. Команда слетала на захват большого скаута, вынесла шестерку мутонов; Ник Завадски вернулся веселым и азартным: в этой миссии он уложил двоих, доказав, что не потерял боевых навыков. Пира на задание не взяли. Наверное, давали время успокоиться и придти в себя.

Можно подумать, что ему суждено когда-нибудь стать прежним.

Двадцать четвертого июля утренние тренировки были прерваны сигналом «ALERT»; уже в тревожном рукаве стало известно, что сектоиды высадили террор-группу вблизи Барселоны. Не успели еще икс-комовцы полностью облачиться, как в рукаве показался де Григ. Стратег был короток и прямолинеен.

– Пир! Если чувствуешь, что тебе лучше остаться – оставайся.

Лихачев молча покачал головой. Остаться? Ни за что. Теперь он должен воевать за двоих, за себя и за Костю. И еще за всех погибших в ходе проекта. И ему предлагают остаться? Абсурд.

– Нет, Брюс. Я не могу остаться.

– Понятно, – ответил де Григ. – На миссию отправляются: Завадски!

Ник тотчас убежал в ангар, к «Рейнджеру», грохоча ботинками по квадратным плитам.

– Лихачев!

Пир направился следом.

– Дориго!

Адам оскалился, хлопнул кого-то по плечу и рысцой потрусил за товарищами.

– Воронин! Гейслер! Шадрин!

Оперативники один за другим грузились в «Рейнджер», а оставшиеся молча ждали своей очереди. Очереди занять место в боевом самолете – или разочаровано уйти в командный и бессильно глядеть на экраны, глядеть как побеждают – или гибнут – друзья.

– Пеев! Язерский! Чукарин! Самусенко!

Все. Десятка. Дистанционщик МакМаннаман уже давно в «Рейнджере», тестирует свою хитрую аппаратуру.

Двое из стариков – Тюрамаз и Сегерсен вопросительно взглянули на де Грига. Замшефа впервые появился в тревожном рукаве лично. И никогда раньше отбор на миссию не происходил подобным образом.

– Брюс, – хрипло спросил невозмутимый швед. – Что-то случилось?

На терроры обычно посылали самых опытных. Оставлять таких бойцов, как Тюрамаз и Сегерсен на базе без веской причины никто, конечно же, не стал бы.

Де Григ поднял тяжелый взгляд на четверку оставшихся икс-комовцев – кроме шведа и турка в тревожном рукаве остались здоровяк Чжешуа и Хелен Бреди.

– Мы засекли боевой крейсер над Атлантикой. Он неторопливо тянет на восток, к Европе. Не исключено, что террор в Барселоне – лишь отвлекающий маневр перед нападением на базу.

Сегерсен кивнул:

– Понятно. И если худшие опасения оправдаются, нам вчетвером отбивать базу?

– Да, Густаф. Наверное, вам в помощь дадут кого-нибудь из пилотов… Но боюсь, что для них такая работа станет верным самоубийством.

– Тогда нечего их и дергать. Попробуем вчетвером…

– А если это будут тоже сектоиды или этериалы с их чертовой псионикой? Если, не приведи господь, человекозмеи и хризалиды? А?

Сегерсен пожал плечами.

– Ладно, – де Григ безнадежно махнул рукой, и в тот же миг, заглушая его слова, взвыла турбина «Скайрейнджера». Железная птица с икс-командой внутри медленно тронулась и, все убыстряясь, вкатилась в стартовый коридор. Рев двигателей стал нестерпимым.

– Удачи! – пошевелил губами Тюрамаз, не услышав собственного голоса.

Спустя пять минут полностью облаченные в боевое оперативники сидели перед информэкранами в командном центре.

Завадски пихнул Пира локтем.

– Не кисни, старик! Сейчас мы им вжарим, клянусь гвоздем, на котором висел портрет моей бабушки в мэрии Таунсвилла!

Засмеялись все, кроме Пира.

– Извини, Ник, – сказал Пир тихо. – Что-то мне паршиво…

Завадски опустил руку Пиру на плечо.

– Все в норме, Пир. Все в норме…

До Барселоны был от силы час лету. Наверняка даже меньше. Поэтому ван Торенс нарисовался на коммуникационном экране спустя пятнадцать минут после старта.

– Привет, орлы! Как самочувствие? – поздоровался он.

– Пир киснет, – сообщил Дориго. – Можно я ему спирта дам?

Брови ван Торенса поползли на лоб.

– Спирта? Не от него ли ты был таким отважным на последних миссиях, а Адам?

– Так я тебе и сказал, – огрызнулся Дориго.

Пир поднял стеклянный взгляд на Дориго.

– Дай, – попросил он. – В самом деле…

Дориго несколько секунд оставался неподвижным, потом вытащил из нагрудного кармана маленькую плоскую фляжку и свинтил колпачок.

– Держи, старик…

Пир глотнул, чувствуя как огненный смерч опалил горло, а по телу разлилось успокаивающее тепло. Во рту разом высохло, зато прояснились мысли.

– А-а! Тудыть твою!

Он вернул ополовиненную фляжку Адаму.