Максим Макаров - Лето в Кралепоре

Антон зашел в избу и стал греметь там.

– Вот что значит одному-то жить! – крикнул он изнутри. – Ничего сыскать нельзя! Правда, хозяйка тоже запихнуть куда может. Или обменяться! Они все такие жадные. Ничего просто так не отдадут.

– У нас то же самое! – подтвердил Скороходов. – На грядке растет морковь, штук двести – а ни одной взять нельзя, только поменяться. А у меня раз не было, на что меняться; так на меня так кричать стали, ох! Я обиделся. Антон Платоныч, без хозяйки ведь можно хорошо жить?

– Хорошо! Никто тебя не ругает. Бочку свою я, видать, на улице оставил. Братцы, поглядите, нет ли где на улице. Она такая деревянная с ручками.

Антон бросил ведро в колодец, достал до дна, но ничего не нашел. И в холодном погребе нет бочонка с квасом, и под липами, и у северной стены. Антон насупился:

– А ну, пойдем! – словно он звал в поход. Через один дом он остановился.

– Сёма! Счас работать будем. Собери бригаду. И смотрите, чтоб никто не выходил! Встаньте у деревни сбоку! И если кто пойдет, смотрите, нет ли бочки моей!

– Никак украли, Антон Платоныч?

– Видимо, да. Украли, кому не надо! Ничего, сейчас разберемся. – Антон стал решительно ходить по деревне, а Фини и Стю были вынуждены его сопровождать. Антон шел вдоль домов и озабоченно бубнил про себя.

– У нас жуликов-то нет, но баловство встречается. Небось дети для игры взяли. Пойдем!

Он пошел прямо в чащу, за которой цветут обширные поляны.

Медведи играют в городки, но по особым правилам. Фигуры из чурок можно ставить где угодно, в разных хитрых или труднодоступных местах. Фигуру надо не просто разрушить, но и выбить чурки за пределы воображаемого квадрата, при этом пока квадрат не разбит, нельзя подходить близко. В противном случае правила велят играть по другой стратегии, что еще сложнее. И без этого непросто бросить биту таким образом, чтобы она прошла через ветки, не застряла в них, не отклонилась. Чурки стоят под ветками, в ямках, возле коряг. Для игры требуется очень много бит. Они есть.

Антон присмотрелся и заметил за деревьями контуры, похожие на бочку.

– Надо поскорей сбить «часовых» с тех позиций. Иначе не подойдешь. А полезешь поперек игры – такой рев поднимут. Это быстро!

Антон стал играть вместе с маленькими. Он бросал сильнее и точнее, но его биты тоже иногда застревали в ветвях, отскакивали в траву. Один медвежонок сбегал домой за новыми битами. Вероятно, придется бежать снова: коряга на 50% скрывает «часовых» и нужно бросать почти вровень с землей. Но там кочки.

Стю фотографировал с дальней дистанцией. На него не смотрели. Антон Платоныч изловчился и почти вышиб часового из квадрата. Других он тоже выбил. За корягой должен был выпасть часовой, однако его «голова» торчит.

– Надо пропихнуть – с расстояния! – под командой Антона медвежата целились по бите, которая опрокинула ту чурку. Наконец, им повезло, и часовой выкатился.

– Теперь можно! – Антон грузно вломился в кусты. – Где бочка-то была? Тут лежала. – Он отошел назад, на исходную позицию. – Отсюда я видал ее, но как будто не похожа теперь. Может, укатилась. – Он пошел еще дальше.

– Не, это не моя совсем. Это ж вообще не бочка.

Вдали идет шорох. Медвежий нос ловит запахи.

– Кабан!! – крикнул Антон Платоныч. – Никак старые желуди ищет.

– Пойдем снимем? – спросил Стю. Фини поежился.

– Я не знаю… какие размеры у здешней фауны. Крупный вряд ли, но…

– Кабаньи фото всегда редкость. – Стю знаками показал, что хочет поглядеть на кабана. Антон Платоныч кивнул и стал сильней проламывать чащу. Медвежата ему помогают. Внезапно запах стал сильней. Антон надулся и побежал с пригорка в сторону ручья. Там в середины лета вызревает знатная малина; кабаний запах был несильным, поэтому Стю рассчитывал снять небольшое животное. Он бежал легко, но из благоразумия держался за широкой спиной Антона.

Врезался.

– Опаньки.

– Это кабан? – Стю высунулся и защелкал камерой. Сделав несколько снимков, он решил рассмотреть детально. Кабан размером с половину медвежьего сарая. Фини остолбенел.

– Это надо… подальше снять! Вблизи весь не поместиться!

Стю стал хрустеть чем-то. Кабан грозно обернулся, но тут Антон крикнул:

– А ну! Чего смотришь! Это не твоя малина!!

Он зашумел, замахал руками, и медвежата тоже стали кричать, вопить, полные восторга. Кабан испугался и ринулся прочь. Сколько в нем центнеров, можно определить по фото (Стю успел его снять в полный рост). Антон Платоныч побежал к малине и стал толкать ее, другие стебли и подпрыгивал; он думал, что кабан, привлеченный вкусным запахом, мог раздавить бочонок с тонкими стенами. Внутри него особая выстилка, но она тоже тонкая. Бочки так и не нашлось. Впрочем, Антон Платонович не нашел и запаха ее меда, и потому не стал расстраиваться.

– Кабаны чтоб не ходили, мы ловушки понаставили. Только не помню уж, где! Но это сразу видно будет. Земля как обвалится… надо успеть увернуться.

Фини вспомнил слова «мистера Скорохода» относительно неизвестных лесных путей. Журналисты посоветовались и решили идти исключительно за спинами медведей.

– Что, нашли? – спросил Скороходов, грызя прутик.

– Пока не успели. Кабана только видали. Здоровый тип! Против такого, если они толпой будут, только пулеметы и помогут.

– У вас есть огнестрельное оружие, мистер Антон? – спросил Фини.

– Откуда! Мы же не армия. Без ружья, конечно, опасливо.

– Можно купить охотничье ружье в городе – заметил Скороходов, – нужно только справку дать, что ты не псих.

– За справкой ехать надо. Да ну их, отобьемся так! – Антон сел и стал почесываться в задумчивости. – Где же бочка может быть. Пойду по запаху поищу.

– Святые камни, когда это закончится! – сказал Фини шепотом. Стю так же шепотом ответил:

– Ну и что! Зато очень интересно получается! Запоминая все слова!

– Уговорили…

Антон ходил между домов, выискивая нужный запах; он всплеснул лапами и опять пошел к чаще, но уже в другую сторону. Возле новых домов стоит один совсем старый, из черных бревен растут вьюнки. Антон нахмурился и подошел к двери. Заперто.

– Мартыновна! Мартыновна, откройся! – из-за дубовой двери донеслось – не то писк, не то скрежет:

– Меня дома нет!

– Не ври, ты есть! Откройся, проверить надо!

– Ничего я тебе не дам! Не отдам!! – в избушке помещается самая старая жительница деревни. Антон решил не выбивать дверь, тем более что и дверь, и засов из прочного дуба. Но он продолжил стучать.

– Не отдашь?! Значит, ты взяла, раз так говоришь! А ну отдавайся! Открывайся!

Та стала кричать в сторону деревни:

– Ах ты паразит такой! Убивают!

Прибежал ее дальний родственник, Антон Пахомыч, тоже бригадир. Они недоуменно переглянулись с Антоном Платонычем, после чего стали махать руками и смешно гримасничать. Антон Пахомыч не слишком понял в чем дело, но хотел показаться страшным; Антон Платонович решил, что он заодно с Мартыновной. Они надували щеки и смешно гримасничали. Пускать в ход кулаки не стали, и решили драться на старых оглоблях. Те вмиг переломились. Антон Пахомыч выдернул проворно березовый кол, к которому бельевую веревку натягивают; Антону Платоновичу такая затея показалась неправильно. Рядом нет такого же кола. Но он не растерялся и схватил большое полено.