Виктор Гутеев - Тим. Часть II

– А почему сразу не дать ему свободу? – не успокаивалась Вилма, – мне претит сама мысль, что мы будем использовать труд невольника, так нельзя, сразу говорю, я против. Как мы внукам это потом расскажем? Я не хочу этим пачкаться…

– Пачкаться? – перебил её Дарьял, и Тим впервые в жизни увидел, как на его лице проявились чёрточки злости, – пачкаться, – повторил Дарьял, быстро взяв себя в руки, – вопрос в том, ради чего пачкаться, – добавил он более миролюбиво.

– Я против, – упрямо поджав губы, заявила Вилма, – а как быть с совестью? – задав вопрос, она обвела всех взглядом, – неужели вы готовы взять этот груз на душу?

– А тебе не приходило в голову, что ради твоей свободы кто-то уже взял этот груз? – задал Дарьял ей встречный вопрос, – ты не думала, что среди нас уже есть человек, на душе которого лежит такой камень, который нам при всём том, что довелось посмотреть, даже не снился?

Дальше Дарьял практически дословно пересказал слова Тима о том, как и при каких обстоятельствах ему пришлось участвовать в пытках и казни пленных Сурийцев. Слова свои Тим хорошо помнил. В тот памятный вечер освобождения Дарьяла и Киры, в пляжном домике, под парами игривых напитков Тим поведал старшему товарищу в мельчайших подробностях всё, что пришлось сделать. На тот момент почему-то стояла острая необходимость перевалить на близкого, понимающего человека хоть часть своей постоянно зудящей боли. Он не собирался никому об этом рассказывать, но в тот день был просто не в силах удержаться, чтобы не поделиться рвущей душу историей. И хоть после он просил Дарьяла никому никогда не рассказывать, сейчас Тим нисколько на него не обижался. Он понимал, какие цели преследует глава поселения, и надеялся, что приведённый им пример подтолкнёт большинство к принятию правильного решения.

– Вот на что пошёл один из нас ради того, чтобы нам собраться за этим столом. А сразу дать ему вольный статус я категорически не готов, – вернулся Дарьял к прерванному разговору, – объясню, почему. Пока мы качественно, а главное, количественно не окрепнем до такой степени, что сможем дать отпор кому угодно, отсюда никто не должен выбраться и дать о нас информацию. Ещё раз повторю, этот человек не будет здесь притесняться. Он будет иметь ровно те же права, которые здесь имеет каждый из нас. Я больше чем уверен, что наше к нему отношение будет лучше, чем к нему относятся сейчас. А теперь прошу каждого кратко высказать своё решение.

– За покупку, – высказался первым Варг.

– Я за, – вторил ему Фрост.

Когда очередь дошла до Вилмы, та, бросив короткий взгляд на Тима, тоже высказалась за покупку невольника.

– А почему в таком случае нам не купить и лекаря? – неожиданно для всех подала идею Кира, – вспомните, когда Залина разрезала ступню, сколько проблем было.

– Молодец, девочка, – поддержал Дарьял, – посмотрим, как это осуществить. Итак, – подвёл он итог, – решено единогласно. Тим, – повернулся к нему Дарьял, – как имеющий статус гражданина, невольников покупать будешь ты. Утром отправимся в город, я проведу встречу с партнёрами Тири, а после займёмся своими делами. Поклон за приют и пищу, – поблагодарил он, поднимаясь из-за стола. Выезжаем в шесть, – сказал он Тиму, прежде чем за ним хлопнула дверь.

Столица Союза Миров Сайдона растёт на глазах. Раздаваясь вширь и ввысь, гигантский город постепенно заполняет собой всё видимое впереди пространство. Густая застройка надвигается, словно высокая каменная стена. Перед ней широкая дорога, петлёй обвившая город. Над дорогой нескончаемым потоком даже в этот ранний час скользят тысячи больших и малых лаеров.

Перед городом раскинулась совершенно дикая, безлюдная местность, захваченная лугами, болотами и лесными массивами. Тим знал, что окруживший мегаполис широкий растительный пояс создан намеренно, а вот перед ним сотни и сотни километров заняли бесконечные сельскохозяйственные угодья, где поля, сады и питомники чередуются с цехами и редкими поселениями.

На общем опрятном фоне уродливыми кляксами выделяются огороженные ряды длинных одноэтажных зданий. Угрюмые и мрачные вместилища работающих здесь невольников наглядно говорят о реалиях дня.

Полугрузовой лаер, не нарушая потока, скользит в сторону города. Очередное невольничье поселение промелькнуло за бортом.

– Ирония, – разрушил Дарьял тишину кабины, – мы оба мрачнеем лицами, глядя на поселения невольников, и в то же время сами едем покупать невольников.

– Думаю, вывези меня кто-нибудь с Сармана, – ответил на это Тим, – посади с собой за стол и дай надежду получить свободу, этот день стал бы для меня одним из лучших. Не думаю, что, оказавшись у нас, они много потеряют.

– Так-то оно так, – выдохнул Дарьял, – но всё же не по себе от того, что предстоит купить человека.

Дальше ехали молча. Скользя над полотном дороги, лаер приближался к городу. Рассматривая идущую попутно технику, Тим представил, как по сходящимся к городу дорогам в столицу со всех сторон течёт беспрерывный поток продовольствия и товаров.

На дорогу упала тень. Посмотрев вверх, Тим увидел идущий на посадку транспорт. Известно, что на поверхность садятся только малые межзвёздные корабли, однако снизу плавно опускающаяся громада маленькой совсем не казалась. Утробно грохоча двигателями, чёрная махина на какое-то время зависла, после чего медленно пошла вниз, скрываясь за стеной высотных зданий.

– Дальше сам, – ткнув в проекцию пальцем, Дарьял уступил управление лаером электронным системам города.

Откинувшись на спинку, он несколько секунд наблюдал за посадкой корабля, после чего повернулся к Тиму.

– Вот так, мой мальчик, – заговорил он, – могли мы пять лет назад даже помыслить о том, что видим сейчас? Мы в лаере, летим в город, который в тысячи раз больше наших охотничьих угодий на Вироне. Здесь же садится космический корабль. Мы наяву видим то, что раньше даже представить не могли. Поразительно.

– Так не везде, – ответил Тим.

– Но зато здесь как, – пропустил Дарьял его слова, – если до сих пор есть места, подобные этому, боюсь представить, как было до войны. А ещё больше боюсь представить, что заставило наших предков всё разрушить. Каждый раз, отправляясь в город и видя невольников, я чувствую нереальность происходящего. Абсурд. Откуда такая злоба, почему здесь всё пропитано алчностью? – задавал он скорее себе, чем Тиму вопросы, – почему человек, который улыбается тебе вечером, на утро готов отдать тебя за горсть монет? Что случилось, что здесь настолько сломалось?

Тим промолчал. Подобные ощущения были знакомы, однако в виду наличия проблем более насущных, глубоко в их суть он никогда не вдавался. Не собирался и сейчас, считая, что копаться в давно прошедшем – пустая трата времени.