Сергей Зайцев - Салех

«Может, заставили того, что с амулетом, в карманах мертвецов порыскать, – подумала Нима, – наверняка видели, как я обшарила того научника».

Потом произошло всё и как-то одновременно. Амазонки разошлись по флангам, взяв сектора для обстрела и краем глаза приглядывая за Нимой, через барьер рискнули пройти сразу двое, Рэнфри и Тэн, а сама Нима увидела нечто странное. Даже не столько увидела, сколько почувствовала направленный в спину взгляд. Он изучал прибывших, бесстрастно и без интереса, фиксируя то, что нарушило его покой. Взгляд задержался на спине Нимы, потом скользнул в сторону и пропал. Нима оглянулась, покрутилась на месте, сделала пару шагов вперёд, к центру Салеха, и тут за её спиной раздались крики наёмников, прошедших барьер вслед за ней. Звуков с той стороны барьера Нима не слышала, но Рэнфри орал за троих, а Тэн так яростно поминал всю умершую родню и пантеон своей родины, что компенсировал отсутствующие причитания случайных свидетелей.

Один из недавно нанятых членов команды Рэнфри сейчас наполовину торчал из купола, а барьер с каждой секундой растягивал его по всем плоскостям. Лицо у человека уже посинело, глаза налились кровью. Но самым страшным было именно то, что он оставался жив, таращась безумным взглядом на командира и стоящих по ту сторону границы людей. Его будто размазывало по границе остановленного времени, тонким слоем растягивая вверх и в стороны. Это продолжалось недолго, до тех пор, пока сначала не треснула ткань одежды, а затем разорвалась и плоть. Барьер на секунду окрасился ровным алым свечением разбрызганной крови, а затем снова засветился ровно и почти полностью погас спустя секунды.

Все это время наёмники с той и с другой стороны, молча стояли, не в силах поверить, что это произошло. Потом к Ниме шагнули сразу двое, Сиг и один из безымянных матросов. На их груди вспыхнуло то же белое сияние, и за барьером остались Джейми, Тукк и последний из наёмных бойцов. Широкоплечий верзила, с искажённым от страха, боли потери и злости лицом размахнулся и едва не снёс Ниме голову пудовым кулаком. Амазонки успели вовремя, отведя удар и повалив мужчину на мостовую. Завязалась жестокая драка, в которой досталось всем. Матрос все же изловчился и попал нанимателю кулаком в живот, но удар прошёл вскользь. Нима только отшатнулась, согнувшись от боли, но устояла на ногах. Пластины брони защитили от силы удара, но врезавшиеся в кожу металлические края не добавили хорошего настроения.

– Это мой брат был! Мой брат! – не то рыдал, не то ревел матрос, прижатый к земле двумя женщинами. Он уже успокоился и теперь только вздрагивал в позе эмбриона, заслоняя ладонями широкое, залитое кровью и слезами лицо.

В самом начале, испытав такой же ужас от увиденного, как и остальные, Нима даже собиралась что-то предложить. Попытаться перебросить амулеты прошедших тем, кто остался по ту сторону. Попробовать, во всяком случае, такой способ, как прохождение с чужим артефактом на шее. С последующим возвратом, но все же. Она могла бы сказать, что объясняла подробности заказа и недаром просила уточнить численность команды. Она могла бы напомнить о том, что предупреждала именно об этом: амулеты нужны для того, чтобы пройти барьер, а не ради украшения. Могла бы даже рассказать про отвлёкший её взгляд из Салеха.

Но после удара в солнечное сплетение это желание улетучилось. Пусть сами решают, если такие злобные твари. Она им помогать не станет. Нима отошла подальше, присела на крупный обломок рассыпавшегося от времени или какого-то взрыва здания поблизости, и отвернулась спиной к остальным. Рядом тут же появилась одна из её охранниц. На скуле у женщины расползался здоровенный фиолетово-красный кровоподтёк, должный в скором времени превратиться в шикарный синяк. Впрочем, если Нима правильно понимала это место, с каждой минутой они будут все больше врастать в Салех, их метаболизм замедлится до критического уровня, а раны утратят возможность видоизменяться. Повезёт еще, если кровоподтёк хоть как-то изменится. Иначе амазонка будет ходить с ним до победного конца. Или до самой смерти. За спиной происходило какое-то движение, возня, споры, брань и резкие слова. Вроде бы, командир решился попробовать идею с переброской своего амулета для Джейми и оставшегося матроса, но точно Нима не поняла.

Следуя за Нима, шествовавшим по чуть изогнутым улицам города, мёртвого неведомо сколько веков, Рэнфри старался понять не только мотивы их нанимателя. Но хотя бы дальнейшее развитие той, прямо скажем, неоднозначной ситуации, в которой они оказались. Влезть в мозги их заказчика было совершенно невозможно. Может быть, талантливый сыскарь из Королевской службы, поднаторевший в этом деле, и мог бы разобраться в том, что двигало казавшимся спокойным Нима, но не Говард. Его знаний людей хватало, чтобы понять предлагающих новый найм, договориться о более выгодных условиях, или управлять своими подчинёнными.

Но чем руководствовался Нима, предложивший этот безумный найм? Кому принадлежали на диво молчаливые и угрюмые телохранительницы, больше походившие на конвой, чем на охранниц? И, самое главное, что находилось в центре города?

Загадочность, заносчивость и высокомерие Нима, так характерное для аристократа, иногда давало трещинки, и сквозь эту невозмутимость проглядывало что-то еще. Чёрная маска, конечно, скрывала большую часть лица и эмоций, но вспыхивавшие во взгляде искорки говорили, что на самом деле, их наниматель не такой уж и примороженный. «Но почему он так опасается своих охранниц?» – Рэнфри, оглянувшийся, чтобы проконтролировать шедших почти в полной тишине наёмников, и проследить, не пропал ли кто в развалинах, заметил, как амазонки тщательно соблюдают дистанцию до Нима. То ли из уважения, то ли для того, чтобы нанести быстрый и неотразимый удар, – «Или это они опасаются Нима? Что за черт…»

Возбуждённый шёпот Джейми не услышал бы только глухой. Взрывник, в последние часы приобрётший некую задумчивость, не балагурил, как обычно на заданиях, и не орошал всех потоками своих шуток. Несмотря на его уверения, они не были столь уж безобидными, и редкая вылазка обходилась без того, чтобы рыжему не намяли бока. Но сегодня – в этом нескончаемом дне – Стукач бездумно шёл, неся снаряжение и оружие, и только сейчас, вынырнув из своих невесёлых, судя по выражению его лица, мыслей, обратил внимание на одну из странностей окружавшего мира. Действительно, солнца на небе не было. Рэнфри поймал себя на мысли, что ему это не казалось странным, пока Джейми не произнес «Даже размытого пятна не видно… Откуда вообще берётся этот свет?».

Это место вызывало непонятное чувство. Несмотря на то, что вокруг во все стороны тянулись руины и развалины зданий, сознание словно не замечало этого. Говард понял, что все это время воспринимал окружающее пространство в лучшем случае на двадцать ярдов. Ну, может быть, на тридцать. Хотя обычно эта дистанция была втрое-вчетверо больше. А сочащийся сверху серый сумеречный свет нисколько не походил на дневной. Солнца не было. Но и ощущения давящего сверху потолка, если бы они внезапно попали в пещеру или оказались в огромном подземелье, тоже не возникало.