Виктор Ночкин - Русский космос

– Слышал, Кааба способна к иным сфирам летать, – сказал Паплюх. – Опускаться… может, им нужно, чтоб ветви двигались в разных направлениях, именно для этого, для посадки? Чтоб поверхность сфиры, на которую она опустится, прогрызть, горы там своротить, туннель сделать… Дадал побери! У меня только двенадцать патронов осталось, на три зарядки!

Тимур скосил глаза: меню «крысы» на мониторе показывало наличие восьми пиропатронов. Они перезаряжались одновременно во все сопловые штанги, по четыре за раз… Мало, совсем мало.

Вместе с Ядром взору открылась и Земля. Вдруг стали ощутимы расстояния, Тим понял, что до Ядра ох как далеко – лететь и лететь, – ну а до Земли куда больше. Иллюзия того, что можно, подобно великану, встать на ее поверхности, вознесшись головой почти до орбиты, лопнула, обнажив истинное положение дел, развернув перед взором космические бездны, нечеловеческие расстояния межсфирии.

Они вновь достигли тени, пространство погасло, и защитные шторки шлема раздвинулись. Но огненное обиталище Метатрола выкатывалось из-за сфиры и вскоре зальет потоками света ту часть ветви, куда перебрались иеросолдаты.

– Недалеко уже, – сказал Паплюх. – Вон надстройки какие-то…

Конец ветви напоминал посох отца Карена с округлым набалдашником. Приближаясь к шарообразному утолщению поглотителя, они отключили мини-ракеты, вновь задействовали реактивники и начали подниматься. Во всей этой суматохе Тимур как-то упустил из виду обломок платформы, а когда вспомнил о нем и посмотрел вверх, чуть не вскрикнул: тот был совсем низко.

– Врежется! – помимо воли воскликнул Тим, но тут же сам себя поправил: – Нет, мимо пролетит…

Иеросолдаты неслись дальше, поднимаясь над оконечностью ветви. Они уже приближались к высшей точке «набалдашника», когда протянувшееся на несколько километров тело вновь согнулось. Утолщение надвинулось на них, проворачиваясь, – и под ногами разверзся поглотитель.

Там были разновеликие шестерни с острыми зубьями, гибкие манипуляторы, способные захватить добычу и впрыснуть суперкаустики или кислоту в особо твердые материалы, буры, которые состояли из выращенного в виде заостренной спирали цельного синтетического алмаза, головки кумулятивных зарядов – и все это выдвигалось на подвижных станинах, меняло угол и длину, выпячивалось из стен гигантского открытого зала на конце ветви и вновь исчезало в них…

Тусклая бездна, наполненная всполохами, снопами искр и ритмичным механическим движением, открылась под иеросолдатами. Двигаясь в направлении, заданном равнодействующей последних выхлопов, напарники летели прямо в иридиевые объятия двух шестерней с заточенными треугольными зубьями. Они вращались, одна на треть выступала из стены, вторая, закрепленная на подвижной оси, была видна целиком.

Внезапно шлемофон заполнило цунами помех – и сразу стихло. Один за другим начали гаснуть огоньки цифр и пиктограмм на мониторах под боковыми окошками.

– Рома! – закричал Тимур. Его перевернуло вверх тормашками, напарник исчез из поля зрения, зато взгляду открылся брошенный георг, влетающий в разверстую пасть ветви. Следом рушился обломок платформы. Солдат и остатки челнов что-то влекло внутрь поглотителя, хотя ни одно из щупалец, поблескивающих мириадами треугольных чешуек, пока не коснулось их.

Совсем близко промелькнули зубья шестерни, за ними – манипулятор, тянувшийся к георгу, потом перед глазами возникла далекая раскаленно-красная полость в нижней части зала, куда их тащила невидимая сила.

В скафандре погасла вся электроника, хотя система жизнеобеспечения в ранце за спиной еще действовала. Тимур попытался включить «крысу», направив вверх, чтобы она выволокла тело из поглотителя, но процессор мини-ракеты также вырубился, пиропатроны не сработали. Мимо, будто атакующая змея, пронесся кольчатый манипулятор, несильно зацепив плечо. А потом пространство раскрасилось в оранжево-рыжие цвета, и словно гигантский куст, состоящий из дрожащих огненных радуг, расцвел в нем.

После удара манипулятора вращение замедлилось, мчащийся ко дну поглотителя Тимур разглядел, как зубья двух экскаваторных челюстей сомкнулись на истребителе, смяв, будто картонку, и разошлись, оставив на месте машины лишь обломки. Вылезший со дна манипулятор присосался к самому большому, поволок вниз, к наполненной жаром полости. Часть георга разлетелась мелким крошевом, накалившиеся крупицы обозначили пучок раскинувшихся в пространстве силовых жгутов – это напомнило Тиму фотографии солнечной короны, где потоки плазмы вытягиваются вдоль линий магнитного поля параболами и петлями. Вот каким образом, помимо манипуляторов и своего собственного движения, ветвь подтаскивала объекты к поглотителю.

Тимур больше не видел Романа, крапленная звездами чернота космоса тоже исчезла из виду. Теперь со всех сторон были сверхтвердые композиты, иридиевые и алмазные поверхности, сыпались искры, абразивы вращались, тряслись, извивались и вибрировали в дымной полумгле, а снизу подымались клубы пламени. Это могло показаться нелепым, устаревшим, слишком грубым и неестественным для высокотехнологичной космической станции – но видно было, что в движении разномастных механизмов присутствует своя система, все они подчинены жесткой программе перемалывания, дробления, расщепления затянутой в пасть Горнего мира материи.

Хотя Тимур падал уже несколько долгих секунд, до дна поглотителя было еще далеко. Пролетев мимо бура, который быстро выдвигался из гнезда, готовясь встретить обломок платформы, он увидел в стене ниже длинное прямоугольное окно, закрытое не то бронированным стеклом, не то чем-то еще, полупрозрачным… Фигура за ним! Человеческая, но… Что-то было с ней не так: какие-то выступы, похожие на рога… Да кто же это?! Казалось, долговязое человекообразное существо внимательно наблюдает за буйством энергии в поглотителе. Через мгновение окно исчезло вверху, но еще пару секунд на сетчатке жил странный, напоминающий фавна силуэт.

Должно быть, Романа уже нет, лишь слепой случай уберег Тимура от смерти. И это не могло продолжаться долго: вокруг проносились обломки, крутились буры, вращались шестерни, и каждое мгновение человека в скафандре могло сплюснуть, раздробить, разрезать. Вдруг он увидел далеко слева узкий полукруглый выступ в отвесной стене, а над ним – темную нишу. Скафандр окончательно вышел из строя, наполнявшая шлем газовая смесь, перенасыщенная собственными выдохами Тимура, больше не питала его, скорее медленно удушала. Реактивник тоже не действовал. Тим рванул одну из штанг «крысы», выдрал из картриджа неиспользованный патрон, сколупнул капсулу с воспламенителя и ударил себя в живот, крепко сжав обеими руками.