Марта Уэллс - Колесо Бесконечности

— С этим все в порядке, парня удалось освободить. Никто больше не пострадал.

По лицу женщины проскользнуло выражение облегчения.

— С ней были и другие, она действовала не в одиночку. Они выглядят как люди, но внутри… — Женщина стала задыхаться.

— Сколько их было еще?

— Не знаю. Я видела четверых… мужчин. — Голос женщины превратился в хриплый шепот.

— Скажи мне — чего она хотела. Скажи…

Женщина судорожно выгнулась и тут же обмякла. Маскелль смотрела, как жизнь угасает в ее глазах. Опустив умершую на пол, Маскелль с помощью Риана поднялась на ноги. Оглядевшись, она заметила, что Мирак и его свита поспешно покинули казарму; их голоса доносились уже со двора.

Мрачно глядя на мертвую женщину, Риан сказал:

— Она больше ничего не знала. Если бы ей была известна цель Марады, она сказала бы об этом в первую очередь. — Подняв глаза на Маскелль, он добавил: — Нужно найти ту деревню.

— Я сегодня же пошлю туда людей, — откликнулся Каруда.

Хирана кивнула на жрецов седьмого ранга, помогавших обыскивать дом Марады:

— Они тоже отправятся, на случай, если те, о ком говорила служанка, все еще там.

«Мне тоже следовало бы присоединиться, — подумала Маскелль, но тут же поправила себя: — Нет, только после того, как Обряд будет завершен».

— Что делать с этими? — спросил Каруда, с сомнением глядя на остальных слуг, все так же безразлично смотревших на своих стражей.

Маскелль взглянула на Хирану; старая жрица чуть заметно покачала головой. Они обе хорошо знали, что было бы милосерднее убить пленников… Однако Маскелль еще не собиралась отдавать подобный приказ.

— Держите их взаперти, — неуверенно сказала она. — Может быть, нам удастся найти способ их освободить.

Глядя на Каруду и Риана, Маскелль поняла, что не одна она сомневается в такой возможности.

День занимался ясный и жаркий — совсем необычный для этого дождливого времени года. Жрецам должно было быть легко определить точный момент равноденствия, когда следовало завершить Обряд.

Песнопения прекратились на рассвете, но камни Марай продолжали неслышно петь. Несмотря на вмешательство Марады и ее странной силы, все в храме было таким, как положено, даже на подозрительный взгляд Маскелль. Она поднялась при первых проблесках зари и вместе с Рианом отправилась в Марай, чтобы удостовериться: там все в порядке. На улицах уже кишели толпы, каналы были запружены лодками, однако все суденышки уступали дорогу барке под императорским флагом, так что Маскелль и Риан добрались быстро.

Войдя в храм, Маскелль коротко совершила медитацию в положенных местах по всему Марай, не соблюдая обрядов, но проверяя все линии силы, все помещения, особенно близкие к Бесконечности, все укромные уголки во Дворах. Она не нашла нигде повреждений структуры — ни в физическом, ни в духовном смысле. После часа такого осмотра они повстречали Вигара, занимавшегося тем же. Маскелль была в дальнем конце галереи лунного двора, когда ровный рокот празднующих толп сменился ревом.

— Может быть, это линчуют Растима, — прокомментировал Риан, опершись на перила между двумя колоннами.

Маскелль бросила взгляд на находящийся под галереей двор и по длине теней определила время. Была середина утра, и ариаденцы должны были уже давно начать представление: старая Мали рассказала Маскелль о намеченных выступлениях.

— Будем надеяться, что это конец пьесы, — ответила Маскелль. — Мне кажется, они должны были давать «Маску ночи». — Благодаря помощи сотни подчиненных управителя празднеств труппа должна была справиться и с декорациями, и с самыми большими куклами.

— Тебе хотелось ее посмотреть?

— Да, но я уверена: если вежливо попросить, они повторят представление для меня вечером, да еще с подробным описанием, как пьесу принимали зрители.

Риан с улыбкой покачал головой, притворяясь, будто не верит.

— Ты так думаешь?

— Более того: не вижу, как я могла бы этого избежать. — Маскелль прислонила посох к стене и потянулась, чтобы немного уменьшить напряжение мышц. Она принесла в Марай белый шар Марады — оставлять его во дворце ей не захотелось — и отдала на хранение управителю храма; тот положил странный предмет в шкаф в своих покоях. Загадочный камень мог быть всего лишь средством сосредоточивать и направлять странную силу Марады — именно такой цели служили посохи Голосов, когда те удалялись от храмов, — и стал пустым и бесполезным со смертью хозяйки, но Маскелль все равно хотела за ним присматривать. — По крайней мере после завершения Обряда я не собираюсь беспокоиться о чем-то более серьезном, чем успех или провал представления.

Тут она увидела бегущего к ним по галерее взволнованного монаха и подумала: «Что заставило меня так сказать?»

Монах остановился и торопливо поклонился:

— Святая мать, Посланник Небес просит тебя скорее прийти во внешний двор, к воротам третьей галереи.

— Хорошо, иду. — Маскелль неохотно последовала за монахом. Ее удивило то, что звали ее во внешний двор: если что-нибудь и могло пойти не так, как надо, это должно было бы случиться в сердце храма, в центральной башне, где находилось Колесо Бесконечности. Церемонии, сопровождающие завершение Обряда, были очень сложны, но играли чисто декоративную роль.

— Что случилось? Возникли трудности с завершением Обряда?

— Мне не сказали, святая мать. — Монах встревоженно посмотрел на нее. Туда явился канцлер Мирак с дворцовыми гвардейцами.

— Но император и его свита должны быть уже во внутренних галереях! Церемонии требовали присутствия Небесного Императора; торжественная процессия прошествовала в Марай еще на рассвете, и Маскелль постаралась при осмотре храма избежать встречи с ней.

— Там они и находятся, святая мать.

Маскелль оглянулась на Риана: тот прекрасно понял важность сказанного монахом.

«Ах, я для того только и существую, чтобы Карающий наслаждался видом моих терзаний!»

Они спустились по лестнице, ведущей ко входу во внутренний двор. На нижней ее ступени выстроилась храмовая стража, и Маскелль прочла в позах воинов напряжение. Они расступились перед Маскелль, и она вышла на террасу внешнего двора.

Солнце ослепительно сияло на воде двух прудов по обе стороны вымощенной камнем дорожки; от густой зеленой травы поднимались волны жаркого влажного воздуха. Ряд пальм, окружавших просторный двор, никакой тени не давал. Там, где дорожка подходила к террасе, стояли Посланник Небес, его молодой сопровождающий и Хирана. Маскелль почувствовала, как напрягся Риан, и мгновением позже поняла причину этого: лицом к лицу со жрецами стояли канцлер Мирак, благородный Каруда и дюжина императорских гвардейцев.