Марта Уэллс - Стихия огня (Иль-Рьен - 1)

Каде притенила глаза и направила взор к замку.

— Разве у них нет других дел? — Качнув головой, она повернулась к Боливеру. — Воинство уже ходило на приступ?

— Нет, но я был в деревне, а там говорят, что из пруда вынырнула карга, и вообще вокруг бродит всякая нежить, на которую брешут псы и которой пугаются овцы.

Лицо Каде сразу объяснило всю степень опасности. Она задумчиво качнула головой:

— Воинство скоро явится сюда.

Томасу смертельно не понравилось ее смятение и отчаяние.

— Вот что, ты уже сделала достаточно. Отошли меня назад, в дом Авилера, а сама оставайся здесь! — отрубил Томас.

Каде замотала головой:

— Нет-нет, они добиваются именно этого. Если я позволю им охотиться за собой в этих местах, тогда они решат, что могут делать со мной все что угодно.

Томас чересчур хорошо понимал это. Но что он мог поделать с этой ситуацией? Чем помочь? Ему же самому надо выбираться отсюда. Но оставить ее здесь один на один… И тут страх за ее жизнь царапнул по сердцу…

Расхаживая, Каде теребила волосы.

— Этот край очень силен, он может продержаться против них даже без моего участия. Но деревня… проклятие, деревня. — Она остановилась и сказала Боливеру: — Поднимись наверх и скажи им, что здесь будет битва, пусть бегут отсюда.

— Ладно, скажу. — Фейри помедлил и с бесхитростной и сокрушающей откровенностью произнес: — А я понял, почему ты удерживаешь воина. Что ж, сердце мое испытывает к нему приязнь.

Томас метнул взгляд на Каде, стараясь сохранить спокойствие на лице. Взгляд же, брошенный ею на Боливера, был способен превратить его в уголек.

— Ну, я устрою тебе веселую жизнь в Аду, — негромко проговорила она.

Боливер неловко переступил, видимо, осознавая, что хватил через край.

— Ну ладно, я пошел предупреждать деревенских, хорошо?

— Так, почему ты еще здесь?

— Я обернусь быстро. Надо поторопиться, чтобы успеть перехватить воинство.

— Ну, это было бы великолепно. Только если ты будешь топтаться на месте и мямлить…

— А! Да, понимаю. Хорошо, к делу. — Боливер повернулся на месте, превращаясь в лучик нежаркого света, а потом подобно праздничной ракете взмыл к поверхности воды.

— Окажи мне одну милость, — сказал Томас, когда они остались одни.

— Что? — Каде залилась отчаянным румянцем и опустила голову, пытаясь не выдать себя.

— Не убивай Боливера.

Каде вздрогнула.

— Я и не думала этого делать. Просто я хотела хорошенько… — Она нервничала и не знала, куда деть руки. Покопавшись в карманах, нащупала кусочек, который они отбили от оберега, и, словно хватаясь за соломинку, извлекла его и сказала: — Теперь я могу кое-что сделать.

И тут же рванулась к замку. Ее волнение передалось и Томасу, и он последовал за ней с гулко бьющимся сердцем.

Когда они достигли замкового сада у основания холма, оба были уже спокойными и вели себя как ни в чем не бывало. Каде шла молча по аллее, а внимание Томаса вновь привлек замок. Теперь он начал казаться ему почти нормальным — словно бы обычный замок может висеть крышами вниз под островом, как бы погруженный в какое-то стекло, — только шпиля его самой высокой башни касаются ветви ивы. Если бы ему привелось подумать об этом, Томас представил бы себе подобный замок воздушным и идеальным, без единого недостатка… так сказать, изваянным из мрамора скульптором, устранившим всяческое несовершенство. Замок же фейри был сложен из растрескавшегося камня, сплошь затянутого плющом, мох окружал окна, края парапета осыпались.

Под самой нижней из башен к одному из окон шла каменная лестница, изгибаясь по склону холма, и Томас последовал за Каде к самой вершине. Сам сад показался ему чуточку заросшим, словно бы за ним ухаживали, лишь когда на это оставалось время. Трава поднялась высоко, цветы перебрались за ограду клумб, тяжелые розовые плети буквально поглотили невысокую стену, однако фонтан весело журчал…

Помещение внутри замка было округлым, оно занимало весь верхний — или нижний — этаж. По стенам выстроились уставленные книгами полки, глиняные горшочки занимали место, свободное от книг. Пахло цветами и травами, солнечный свет из широкого окна заставил поблекнуть яркие краски ковра и обивки кресла.

Каде соскочила на широкую каменную скамью возле окна, с нее на пол и повернулась к Томасу, с удивлением оглядывавшему комнату:

— Ты ожидал увидеть что-нибудь другое?

Томас шагнул следом за ней на скамью.

— Откровенно говоря, никогда не думал, что мне придется побывать здесь. Ведь не столь уж давно ты была смертельным врагом престола.

— Я даже забыла об этом. — Она подошла к полкам у дальней стены. Конечно, не похоже на гнусное обиталище мерзкой колдуньи, но тут вот они и совершались, все эти козни и мелкие пакости.

Каде провела ладонью по полкам и выбрала увесистый пыльный том. Перелистав, она обнаружила нужную страницу, а потом, встав на нижние полки, сняла сверху несколько глиняных горшочков.

— А как ты отыскала это место? — спросил Томас.

— Оно принадлежало моей матери. У нас были и другие замки, однако большую часть времени она проводила именно здесь. Оставив монастырь, я принялась искать ее и искала так усердно и долго, что Мойре наконец пришлось позволить мне обнаружить себя. — Каде опустила горшочки на раздвижной столик. — Ее трудно было назвать приятной особой… во всяком случае, я надеялась на другое. Но ей пришлось завести дочь, если можно так сказать, на время. — Высыпав травы и порошки из сосудов, она улыбнулась какому-то воспоминанию. — Мать дала мне мазь, которой фейри смывают с глаз смертных чешуйки, мешающие видеть сквозь чары. Тогда здесь было много народу — люди и фейри; все они каким-то образом были привязаны к ней. — Она возвратилась к своему делу. — Боливер у нее был заперт в камне. Он фука, любит преображаться в коней и собак и дурачить людей, но в основном он безобидный, и в камне ему было плохо. Когда я разломала камень и выпустила его, Мойра устроила мне жуткую взбучку, но ничего более делать не стала. Тогда-то я и поняла, что мне не обязательно исполнять все ее распоряжения. Я уже изучила чародейское дело, и мать опасалась меня.

Пока она бросала ингредиенты в чашу и бормотала что-то, Томас расхаживал по комнате. Потом Каде пристально взглянула на него, и, уловив намек, Томас устроился в кресле перед окном. Разглядывая чистые просторы Нокмы, он вдруг с удвоенной яростью вспомнил, что сумели учинить в городе Грандье и воинство. Если Равенна и все остальные вовремя не успели скрыться в Бель-Гарде…

Спустя недолгое время Каде произнесла:

— А теперь надо немного подождать, пока получится. — Проведя пальцами по волосам, она уточнила: — Если получится.