Алексей Мавлютов - Мир, ставший пеплом

Лев залез на крышу «Опеля» и осмотрелся по сторонам. А затем даже прошелся вперед во всех четырех направлениях этого, немного неправильного, перекрестка. Никаких следов исчезнувшего человека ему найти не удалось, да и настоящим следопытом его нельзя было назвать. Возможно, если бы в городке не стояла несколько дней такая страшная сушь, Льву удалось бы увидеть какие-то свежие следы, но на превратившейся в бетон земле обочин рассмотреть ничего было невозможно. Да и на самом асфальте дороги тоже. Гриднев даже хотел закричать, призывая отозваться исчезнувшего пассажира «Опеля», но не решился это сделать. Кричать в гробовой тишине городка, в котором каждый дом был заполнен трупами, казалось тем же кощунством, как и пение частушек в склепе во время похорон.

Вообще, курортный волжский городок и раньше не отличался особым уровнем шума, а сегодня он и вовсе казался погруженным в гнетущую тишину. Гриднев несколько секунд постоял на месте, пытаясь услышать хоть какие-то звуки, обозначавшие присутствие живых людей. Но кроме пения птиц, да тоскливого воя собаки, доносящегося откуда-то издалека, не было слышно ничего. Раздосадовано передернув плечами, Гриднев решил продолжить свой путь в сторону полицейского отделения.

Именно эта тишина и позволила Гридневу за несколько сотен метров услышать голоса, которые в монотонном городском шуме он бы не расслышал ни за что. Голоса доносились из парка рядом с отделом полиции. Они звучали едва слышно, но ошибки быть не могло – там о чем-то спорили люди.

Первым желание Льва было сорваться с места и опрометью броситься на звук этих голосов, но он сдержал порыв. Состояние тревоги, в котором Гриднев пребывал с момента обнаружения тела жены, взвыло сиреной воздушной тревоги. То, что в парке были люди, еще не означало, что они будут дружелюбны к постороннему и встретят его с распростертыми объятиями. По своему опыту службы в «горячих точках» Гриднев знал, что в таких городках, полных трупов, чаще всего выживают те, кто не прочь пополнить перечень мертвецов еще одной фамилией. Просто из-за собственного страха, или желания избежать наказания. К тому же, Гриднев понятия не имел, кто, зачем и как организовал атаку на город. Но он не исключал, что сейчас в парке могут находиться те, кто к этой акции имел непосредственное отношение.

Лев перебежал улицу, стараясь производить как можно меньше шума, достал из-за пояса ракетницу, и крадучись отправился в сторону парка, стараясь придерживаться той стороны улицы, откуда его труднее всего было заметить. До парка оставалось не больше сотни метров, когда голоса зазвучали громче, а затем раздался истошный крик и глухой удар. И в это момент Гриднева словно ударило током: только сейчас он понял, что эти голоса принадлежали детям. Или подросткам, скорее всего!

На несколько долгих секунд Гриднев застыл у последнего дома перед площадью, отделявшей жилые кварталы от парка. Он совершенно не понимал, почему детские голоса поставили его в тупик, и лишь чуть позже сообразил, что до сих пор не находил ни одного трупа ребенка в обследованных домах.

Дело в том, что большинство соседей Гриднева были уже настолько стары, что их дети давно стали взрослыми, либо настолько молоды, что пока еще не спешили сами заводить детей. Тому же Илье Каченцову было уже за шестьдесят, а Николаю Самохвалову – чуть за двадцать. У первого уже были внуки, но они жили со своими родителями в другом городе, и приезжали к деду лишь на неделю-другую летом. В этом году он ждал их в августе, перед началом учебного года. А семья Самохваловых пока еще лишь отшучивалась на вопросы, когда они планируют завести детей. Да и остальные соседи мало чем от этих отличались. Именно поэтому детей у ближайших соседей Гриднева не было, и именно эта мысль вогнала его в короткий ступор, когда Лев услышал голоса подростков.

Конечно, в «горячих точках», где бывал Гриднев, и подростки были реальной угрозой жизни, но не в этом поволжском городке. У него даже мысли не возникло о том, что встреча с детьми в российской глубинке может сулить неприятности. Лев засунул пистолет обратно за ремень и быстрым шагом, не скрываясь больше, направился через площадь в сторону детских голосов.

У парка не было забора, но он был окружен плотной и высокой зеленой стеной кустарника, в которой тут и там были прорехи, которые посетители зоны отдыха использовали, как лазы в заборе. Гриднев не видел, что именно происходит за кустами, и чтобы выяснить, что там делают дети и чем, вообще, они занимаются в парке в такой ужасающей обстановке, пошел к одной из ближайших прорех в зеленой стене, и застыл, открыв рот, едва преодолел ее.

На поляне под деревьями было шесть человек. Четверо подростков лет 13–14 расположились полукругом вокруг девочки, возраст которой Гриднев пока определить не мог. Девчонка стояла на коленях спиной к Гридневу, и один из парней держал ее за волосы. А еще один мальчишка, не старше лет 12, лежал рядом с ними в луже крови, текущей из размозженной головы. В первые секунды подростки, не сводившие глаз с девчонки, не заметили, что к их компании присоединился кто-то еще. Тот, кто держал девочку за волосы, потянул ее к себе и резко приказал:

– Ты че, сучка, не врубаешься? Соси, я сказал!

И только тут Лев сообразил, что этот жлоб стоит перед девочкой со спущенными штанами!..

– Ни хрена себе! – не выдержал Гриднев. – Вы тут не охренели-ли совсем?!.

Парни вздрогнули, и резко повернулись на голос. От неожиданности вожак, державший девчонку за волосы, выпустил ее из рук, та упала на землю и попыталась отползти в сторону. Еще один из четверки заметил это, и прижал малышку к земле ногой. Та заплакала еле слышно.

– Оба-на! – воскликнул главарь четверки мразей, подтягивая на пояс штаны. – А этот старпер откуда взялся? Мы же до сих пор только на трупаки натыкались.

– Ну, и давай его к остальным отправим, – рассмеявшись, предложил тот, кто придавил девочку ногой к земле.

– Да, без проблем! Пошли, чуваки. Пусти из дедушки немного красненького!

Гриднев, до сих пор с трудом понимавший, что вообще происходит, даже не пошевелился, глядя на приближающуюся троицу – четвертый так и остался с девчонкой. Словно по команде, подростки достали из-за спины ножи, которые, видимо, также были заткнуты у них за пояса, как и пистолет Гриднева. И только тогда Лев понял, что это не сон, не глупая шутка и не бред сумасшедшего, а та самая реальность, которая не снилась и в страшном сне: трое подростков, совершенно обычных на вид, однозначно собирались отправить его на тот свет! Причем, делали это с таким видом, будто потрошили людей ножами каждый день.

Гриднев жестко усмехнулся и выхватил пистолет из-за пояса. Первым его желанием было выпустить сигнальную ракету прямо в оскаленную морду главаря, но в последний момент Лев сдержался. Мысль о том, что перед ним обычные российские дети, не позволила стрелять на поражение, даже, несмотря на то, что они однозначно собирались выпустить ему кишки. Гриднев не раздумывал, откуда в подростках взялась эта необъяснимая агрессия, и почему они так спокойно позволяют себе идти на убийство. У него была одна задача – остановить отморозков – и он сделал то, что мог предпринять в этот момент: выстрели из ракетницы под ноги юным бандитам. Хлопок выстрела и визг от срикошетировавшей ракеты вмиг остановил их. Быстрым движением Гриднев сделал вид, что перезарядил пистолет.