Салли О'Рурк - Человек, который любил Джейн Остин

Он босиком подошел к окну, отодвинул край шторы и выглянул. Внизу он увидел сад, а в саду – Кассандру, она стояла у ворот и говорила с доктором Хадсоном. За изгородью проходила пыльная сельская улочка, по ней как раз в этот момент с грохотом прокатила почтовая карета, поднимая тучи пыли и распугивая выводки уток и цыплят. Гуси изгибали шеи и возмущенно гоготали, потом вновь воцарилась тишина.

– Ртуть и пчелиные укусы! – в ужасе прошептал Дарси, словно чувствовал, что зловредный доктор Хадсон готовит ему новую средневековую пытку.

Рана на голове заживала действительно очень быстро, и никакой боли уже не ощущалось. Но на ногах он стоял нетвердо. Надо набраться сил, перед тем как найти свою одежду и попытаться удрать из коттеджа под покровом ночи. Найти своего скакуна и вернуться вместе с ним к тому месту, откуда начался весь этот кошмар.

Впрочем, последнее заявление доктора Хадсона убеждало в том, что времени у него не осталось, надо бежать, прежде чем старый доктор вернется и причинит непоправимый вред его здоровью. Последние несколько дней, размышлял далее Дарси, ему еще везло – лечение пиявками, которое применял доктор Хадсон, было в традициях медицины начала девятнадцатого века и не могло причинить столь уж существенного ущерба. Однако вряд ли он выдержит еще одно кровопускание или лечение пчелами и ртутью.

Дарси был целиком поглощен этими своими мыслями, а также размышлениями о том, где искать одежду, как вдруг дверь в спальню отворилась. Он обернулся. На пороге стояла Джейн.

– Так я и знала! – воскликнула она и указала на кровать. – А ну-ка, сэр, живо в постель!

– Нет, погодите минутку…

Дарси замешкался и покраснел от смущения, чувствуя, что попал в глупое положение.

– Немедленно в постель! – продолжала настаивать Джейн. – Хоть вы и искусный обманщик, сэр, тем не менее все еще не поправились окончательно.

Гневно сверкая черными глазами, она наблюдала за тем, как Дарси покорно залез в постель и улегся. Затем подошла и прикрыла ему ноги одеялом.

– А теперь, сэр, – столь же решительным тоном начала она, – расскажите-ка мне немедля, кто вы такой и как оказались здесь, в Гемпшире.

– Я Фицуильям Дарси, родом из Виргинии, – начал он излагать тщательно отрепетированную за последние три дня версию, которая строилась на подслушанных им разговорах его гостеприимных хозяев. – Я навещал живущих по соседству друзей и…

Джейн одарила его преисполненным возмущения взглядом.

– Никаких друзей по соседству у вас нет, сэр! – холодно заметила она. – И нигде в нашей округе нет большого дома, хоть чуточку похожего на тот, что вы описывали. Тем более находящегося якобы в двадцати милях к западу от нашей деревни.

Этот гневный отпор выбил почву из-под ног Дарси.

– Может, тогда к востоку… – растерянно пробормотал он. – Послушайте, вы очень добры и все такое, но нельзя ли мне получить назад свою одежду, одеться и уйти? Чтобы больше вас не беспокоить, а?..

Сперва ему показалось, что Джейн его отпустит, потому что она резко встала и подошла к высокому комоду в дальнем углу комнаты, где держала свое белье.

– Да, – сказала она и рывком выдвинула ящик, – давайте начнем с вашей одежды. – Джейн резко повернулась к нему, широкие юбки так и всколыхнулись при этом движении, и показала зажатые в руке серые трикотажные трусы-боксеры. – Что это такое, вы можете объяснить?

Дарси окончательно смутился.

– Мое нижнее белье…

Джейн с гримасой отвращения, точно в руки ей попала скользкая и мерзкая рептилия, растянула эластичный пояс трусов и отпустила – раздался громкий щелчок.

– Только не это! – воскликнула она и снова щелкнула эластичным поясом. – Что это за ткань такая, которая растягивается и сжимается, точно какой-нибудь гуммиарабик? Сроду не видывала белья из такой ткани, даже в Лондоне! Бедняжка Мэгги, да она, завидев это так называемое белье в прачечной, едва не лишилась чувств!

Дарси судорожно соображал, что же ответить.

– А, эластик… – с улыбкой протянул он. – Эластик – это такой…

Тут улыбка его увяла, ибо до него дошло, что Джейн держит в руках его нижнее белье, а значит, он совершенно голый под этой длинной ночной рубашкой. А она на нем с первого дня его пребывания в этом доме, в постели Джейн.

Дарси залился краской, как мальчишка, потом поднял глаза на Джейн.

– Кто меня раздевал?

Джейн, не выпуская трусы из рук, потупилась от смущения. И пролепетала, делая вид, что не поняла вопроса:

– Простите?..

– Меня здесь раздели, – сказал Дарси. – Кто это сделал, позвольте узнать?

Джейн смотрела на него, не в силах выдавить и слова.

– Мисс Остин? – продолжал настаивать он.

– У меня шестеро братьев, – не слишком уверенным тоном пробормотала она.

– И ни один из них не живет в этом доме.

Она заглянула в самую глубину зеленых его глаз и увидела в них смущение и гнев. Его принесли в дом, истекающего кровью. Вполне естественно, что пришлось снять с него грязную одежду. Сколько раз она помогала матери проделывать то же самое с одним из братьев! Но вдруг усомнилась в правильности того, что пришлось раздеть совершенно незнакомого мужчину. Ей не хотелось признаваться, но в том было действительно нечто неприличное. А он все не отставал.

– Так это вы меня раздевали или нет?

Теперь и Джейн почувствовала, что краснеет. И, не в силах более выносить этот пронизывающий взгляд зеленых глаз, отвернулась. А в уголках ее губ появился намек на улыбку при воспоминании о сильном атлетическом теле этого мужчины.

В комнате на несколько секунд воцарилось молчание, но обоим показалось, что прошла вечность. В надежде сменить тему разговора Джейн довольно жестким тоном заметила:

– Извольте немедленно сообщить, кто вы такой и откуда! Я требую!

– Вы не в том положении, чтобы выдвигать какие-то требования, – столь же сердито парировал Дарси.

Тон ее оставался суровым.

– И все же, сэр, вы должны объяснить это мне. Иначе я сочту вас шпионом.

Дарси изумленно уставился на нее.

– Шпионом? Но за кем мне тут шпионить, скажите на милость?

Выражение лица Джейн не изменилось.

– Не секрет, что две наши страны имеют большие разногласия. И часто воевали между собой, – сказала она. – Даже сейчас американские корабли продолжают незаконно перевозить рабов, мало того, они же снабжают наших врагов французов оружием и боеприпасами…

Тут Дарси едва сдержался – ему захотелось от досады на собственное недомыслие хлопнуть себя по перебинтованной голове. Ну конечно же! Шел 1810 год, эра наполеоновских войн между Британией и Францией. Войн, в которых молодая страна Америка предпочитала поддерживать Францию.

– Никакой я не шпион, – тихо сказал он. – И не будем больше об этом, о'кей?