Павел Амнуэль - Лишь разумные свободны. Собрание сочинений в 30 книгах. Книга 4

– У вас было пять часов на размышления, – похоже, Ландовска была на этот раз настроена серьезно. – К какому выводу вы пришли?

– Интересно, – сказал я, – как вам удалось это организовать?

– Очень просто, – отмахнулась Ландовска. – Если вы нашли правильный ответ на первый вопрос, то должны были понять и это. Итак?

Я оглянулся на Татьяну. Она смотрела на меня так, будто от моего ответа зависела жизнь или смерть ее мужа.

– Я не смогу убедить собственное начальство, – медленно сказал я. – У Рудольфа Сикорски свой взгляд на проблему. И он не провел пять часов в пустом ангаре. Кстати, где это сооружение находится, и почему в него можно попасть только с помощью нуль-т?

– Понятия не имею, – заявила Ландовска. – Я просто задала общий поиск, и система решила, что лучшего храма для уединенного размышления не придумаешь…

Система, как же. Приняла задачу к выполнению, отправила человека неизвестно куда и даже не сообщила «заказчице» координаты.

Я уселся поудобнее, но так, чтобы, если будет нужно, не теряя ни мгновения, приступить к решительным действиям. Впрочем, я вовсе не был уверен, что мне будет дозволено приступить не только к решительным действиям, но хотя бы к каким-нибудь. У меня – особенно после возвращения из вынужденной отсидки – создалось впечатление, что от моего желания вообще ничего не зависит, и понимание проблемы придет тогда, когда Ландовска решит, что для этого настало время. Почему – Ландовска? Я не мог бы ответить. Интуиция. Экселенц в таких случаях говорил «подкорка контрразведчика». У меня с этим всегда были проблемы, я предпочитал ясно видимую логику фактов, в таком случае меньше опасность ошибиться. Но сейчас все было настолько зыбко, туманно и ненадежно, что оставалось положиться тольку на эту самую подкорку, а точнее – на предположение о том, что, в отличие от меня, Ландовска, а может и Татьяна с Фарамоном, в достаточной степени контролируют ситуацию или хотя бы знают, что происходит в каждый момент времени с досточтимым и неуловимым Лучано Грапетти.

– Ванда, – сказал я, – понятно, что на прямой вопрос «где Лучано?» вы не ответите (Ландовска пожала плечами, Татьяна шумно вздохнула). В таком случае, я расскажу вам, какой вижу эту ситуацию сам.

Женщины молчали, и я продолжил:

– Лучано Грапетти – один из тринадцати близнецов. Полагаю, что эта часть жизни Лучано вам, Ванда, известна со слов Татьяны.

– Поправка, – спокойно сказала Ландовска. – Эта часть жизни Лучано известна Татьяне с моих слов.

– Не понял, – озадаченно сказал я. – Тятьяна утверждала, что Лучано рассказывал ей свою историю еще до…

– Лучано, – перебила Татьяна, – рассказывал мне только то, что понимал сам. Господи, Максим, я вам все четко изложила, а вы понияли по-своему… Лучано начал полностью контролировать связь с братьями после… ну…

– После гибели Абалкина, да, продолжайте, Таня.

– Вот… Он знал о яйцах, которые, как кощеева смерть, хранятся где-то на Земле. Но как это все появилось и где… Откуда было ему знать, если этого не знал никто из… То есть, Абалкин… Лева, да?.. Лева догадался первым, и… Но его…

– Хорошо, – сказал я, помогая Татьяне выбраться из лабиринта недосказанных предложений, – хорошо, допустим, Ванда вам рассказала о происхождении этих, как выражался Лучано, яиц. Вы-то, Ванда, откуда о них узнали?

– Дорогой Каммерер, – устало произнесла Ландовска. – Из астрологических изысканий, конечно.

Естественно, откуда еще?

– Ваших собственных? – спросил я и, кажется, на этот раз попал в точку.

– Нет, – коротко сказала Ландовска. – Мне рассказал Фарамон. Я вас уже познакомила, но эта личность не произвела на вас ни малейшего впечатления.

– Почему же? – удивился я. – Очень колоритная личность. Пророк, как вы его представили. Почему бы пророку не напророчествовать будущее Лучано Грапетти? В том числе и его побег. А может, даже и то, что произошло на «Альгамбре»?

– Конечно, – кивнула Ландовска. – Вы делаете успехи, Каммерер. Именно это мы пытаемся вам внушить уже вторые сутки, и наконец, вы начали понимать.

Я начал понимать, что мне здесь морочат голову. Вполне вероятно, что в разыгрываемой комбинации Фарамон играл не последнюю роль. Но не ту, конечно, в которой его пытались изобразить.

Пожалуй, теперь этим милым женщинам нужно было дать время подумать.

– Отлично, – сказал я, вставая. – Приму к сведению ваши слова. Если не возражаете, я зайду попозже. Кофе у вас прелестный.

Никто не пошевелился, когда я выходил. Только Татьяна в очередной раз вздохнула.

* * *

Я попросил информ представить мне карту аэрокосмических объектов Альцины и получил ее на стерео. Ангары, предназначенные для ремонта звездолетов класса «призрак», были обозначены странными значками, похожими на перевернутую русскую букву «д». Всего таких ангаров было три, и я посмотрел на них изнутри и снаружи. Ничего похожего. Нормальные промышленные объекты – аппараты, люди, гомон, движение. В общем, дело.

Спутников у Альцины не было, и я не думал, что обычный планетный нуль-т способен перебрасывать объекты даже в пределах ближних орбит – не те энергетические возможности. Ландовска понимала, конечно, что я заинтересуюсь расположением ангаров. Ее это не волновало. Значит, скорее всего, я просто не там ищу.

Я задал более широкий поиск – всех сооружений, превышающих определенный размер. Список оказался довольно внушительным, но даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: моей временной тюрьмы нет и здесь. Если целью Ландовской было задать мне еще одну задачу, она этого с успехом добилась. Вот только боюсь, что решение новой задачи увело бы меня в совершенно ненужную сторону.

Подумав, я связался с инфоцентром и попросил дать мне нуль-канал с Тагорой.

– Какого порядка приоритет? – спросил оператор, судя по выражению лица, сконструированный еще при мультисистемном подходе.

– Первого, – сказал я. – Приоритет КОМКОНа.

– Наберите свой личный код, пожалуйста.

Я быстро отстучал одиннадцатизначную комбинацию цифр.

– Принято, – подтвердил оператор. – Связь в течение пятнадцати минут.

Чтобы настроить систему, нужно было от силы минуты три. Значит, у них сейчас идут каналы с нулевым приоритетом. Скорее всего, информация, передаваемая комиссией по расследованию.

На экране появилась таблица линий связи Тагоры, я должен был выбрать нужную и набрать номер абонента. Еще через полминуты я услышал мягкий высокий голос, который с равной вероятностью мог принадлежать как мужчине, так и женщине. Изображение, впрочем, не появилось, абонент желал знать, с кем имеет дело. Его право.

– Слушаю вас, – сказал голос. – Представьтесь, пожалуйста, я вас не вижу.