Роджер Желязны - Творец сновидений

— Как глупо с моей стороны, — произнес он. — Ужасно глупо. Я, видимо, ввел их одновременно. Основной зрительный образ, плюс словесный стимулятор могли потрясти человека, видящего это впервые. Я так увлекся творчеством, что забыл о пациентке. Приношу свои извинения.

— Я уже в порядке. В самом деле.

Он вызвал холодный ветер с озера.

— …а это луна, — добавил он жалобно.

Она кивнула. Она носила крошечную луну в центре лба, и эта луна сияла, как и та, перед ними, и заливала серебром волосы и платье Элины.

На столе стояла бутылка кьянти и два бокала.

— Откуда это?

Она пожала плечами. Он налил вино в бокалы.

— Оно может оказаться безвкусным, — заметил Рэндер.

— Нет, нет… — она подала ему бокал.

Он пригубил и понял, что вино имеет вкус — фруктовый — как если бы давили сок из винограда, выращенного на островах Благословения, гладкого, мясистого, а хмель выжат из дыма горящего мака. Он с самого начала понял, что его рука, вероятно, перегородила дорогу сознанию, синхронизируя чувственные сигналы и контрпередачу, и это привело его совершенно неосознанно сюда, к свету.

— Так уж вышло, — заметил он, — и теперь нам пора возвращаться.

— Так скоро? Я еще не видела кафедральный…

— Да, так скоро.

Он хотел, чтобы мир кончился, и он кончился.

— Здесь холодно, — сказала она, одеваясь, — и темно.

— Я знаю. Сейчас я смешаю чего-нибудь выпить и уберу машину.

Он глянул на запись, покачал головой и прошел к своему бару.

— Это не совсем кьянти, — заметил он, протягивая руку за бутылкой.

— Ну и что? Я не возражаю.

В данный момент он тоже не возражал. Они выпили, он убрал «яйцо», помог Элине надеть пальто, и они вышли.

Пока они спускались в лифте в подвал, ему хотелось, чтобы мир снова исчез, но мир не исчезал.

+++

"В стране приблизительно 1 миллиард 800 миллионов жителей и 500 миллионов личных автомобилей. Если человек занимает два квадратных фута поверхности земли, а машина примерно 120, то становится очевидным, что в то время как люди занимают 2 миллиарда 160 миллионов квадратных футов нашей страны, экипажи занимают 67,2 миллиарда квадратных футов, то есть примерно в тридцать раз большее пространство, чем человеческий род. Если в данный момент половина этих автомобилей задействована, и в каждом сидят в среднем по два пассажира, то соотношение составит больше, чем 47 к 1 в пользу каров. Как только страна станет одной мощеной плоскостью, люди либо будут жить под поверхностью земли, либо эмигрируют на другие планеты, и тогда, возможно, технологическая эволюция будет постепенно продолжаться по линиям, которые предложили для нее статистики.

Сибилл К. Дельф, заслуженный профессор в отставке.

Начало речи в Преподавательском колледже штата Юта."

+++

"Папа, я доковылял из школы до такси, а на такси в космопорт, ради тамошней выставки НАСА — «Снаружи», как она называется. (О'кей, я преувеличил ковыляние, хотя оно и требует дополнительных усилий).

Все тут нацелено на то, чтобы подтолкнуть молодежь к пятилетнему контакту, как я понял. Но это сработало. Я хочу присоединиться. Хочу уйти Наружу. Как ты думаешь, возьмут меня, когда я подрасту? Я имею в виду возьмут Наружу, а не на какую-нибудь работу за разбухшим столом. Как думаешь — возьмут?

Я думаю, да.

Там была важная шишка — полковник. Он увидел шкета, шатающегося вокруг и прижимающего нос к их стеклам, и решил дать ему подсознательную рекламу. Мощно! Он провел меня по Галерее и показал все достижения космического флота, от Лунной Базы до Марсопорта. Он прочел мне лекцию о Великих Традициях Службы и водил меня в полицейскую комнату, где служба занималась шашками и соревновалась друг с другом в юморе, где "все решается умением, а не мускулами". Мы делали скульптуры из подкрашенной воды прямо в воздухе… Здорово!

Но если серьезно, я хотел бы быть там, когда они полетят на Пять Внешних и дальше. Не потому, что в проспектах наврано или не продумано, но чувствительный человек мог бы вести хронику в правильном контексте.

Помнишь грубого пограничного наблюдателя Фрэнсиса Паркмэна — Мэри Остин, кажется. Так вот, я решил туда податься.

Этот мужик из НАСА, благодарение богам, не говорил покровительственным тоном. Мы стояли на балконе и следили за взлетающими кораблями, и он говорил мне, что если я буду напряженно учиться, я когда-нибудь поведу их. Я не стал говорить ему, что я не такой уж сосунок и получу диплом раньше, чем буду достаточно взрослым для применения его где бы то ни было, даже в Службе этого полковника. Я просто посмотрел, как взлетают корабли, и сказал: "Через десять лет я буду смотреть сверху, а не снизу". А он рассказал, какой трудной была его собственная тренировка, но я не спросил, чего ради он согласился с таким вшивым назначением, как у него. Теперь, подумав, я рад, что не спросил. Он гораздо больше походил на человека из их рекламы, чем кто-нибудь из их реальных людей. Надеюсь, я никогда не буду походить на типа из рекламы.

Спасибо тебе за монету и за теплые носки, и за струнные квинтеты Моцарта, которые я слушаю прямо сейчас. Я хотел бы получить разрешение побывать на Луне; вместо того, чтобы ехать на лето в Европу. Может быть… это возможно? Ну, если я осилю тот новый тест, который ты для меня придумал? Но, в любом случае, пожалуйста, подумай насчет этого.

Твой сын Питер."

+++

— Алло, Психиатрический институт слушает.

— Я хотела бы записаться на обследование.

— Минутку. Я соединяю вас со Столом записи.

— Алло, Стол записи слушает.

— Я хотела бы записаться на обследование.

— Минуточку… Какого рода обследование?

— Я хочу увидеть д-ра Шэлотт. Как можно скорее.

— Сейчас… я посмотрю расписание. Вас устроит следующий вторник, два часа?

— Прекрасно.

— Ваше имя, пожалуйста.

— Де Вилл. Джилл де Вилл.

— Хорошо, мисс де Вилл. Значит, в два часа, вторник.

— Спасибо.

***

Человек шел рядом с шоссе. По шоссе неслись кары. На линии высокого ускорения они мелькали, как расплывающиеся пятна.

Движение было слабое.

Было 10:30 утра; холодно.

Меховой воротник у человека был поднят, руки засунуты в карманы, сам он наклонился навстречу ветру. По ту сторону ограды дорога была сухой и чистой.

Утреннее солнце закрыли тучи. В грязном свете человек видел деревья за четверть мили.

Шаг его не менялся. Глаза не отрывались от деревьев. Мелкие камешки хрустели под ногами.

Дойдя до деревьев, он снял пальто и аккуратно сложил его.

Он положил пальто на землю и полез на дерево.

Когда он долез до ветки, которая тянулась над оградой, он посмотрел, нет ли приближающихся каров, затем схватил ветвь обеими руками, опустился вниз, повиснув на мгновение, и упал на шоссе.