Алекс Сайлент - Великий Дух

Тимель действительно отключился, поэтому тон и громкость их общения изменилась, но совсем немного.

– Как всегда, хорош. Это было очень смешно.

– Амиса, я ценю твой талант говорить очевидные вещи, но всё же, что хотела?

– Я хотела максимально настойчиво и серьёзно попросить всех вас – хватит уже смущать нашего научного гения!

– Нашего? А не твоего?! – спросил Марсис.

– Нет, нашего!

– Амиса, поверь, это всё ерунда. Не представляю, как на подобное можно обижаться, не говоря уже о том, чтобы злиться! Если кто и смущает его, то это ты! И ты издеваешься над ним гораздо сильнее, чем я, – непривычно серьёзным и настойчивым голосом ответил Тимель.

– Категорически не согласна с этим!

– Да ты что, не согласна?! Но к счастью, мне совершенно плевать на твоё мнение и я не хочу это обсуждать! Не устраивай из этого трагедию. Это не в твоём стиле! – продолжил Тимель тоном лидера и босса, а он редко опускался до того, чтобы напоминать про свою роль.

– Я и не устраиваю из этого трагедию! Просто он нужен нам! Не забывайте! И нельзя, чтобы он затаил на нас злобу. Вы же знаете этих неудачников из бедных районов. Они такие ранимые, потому что им не хватает экзома! Но он нужен нам, чтобы найти то, что мы собираемся найти. И я действительно верю в то, что у нас получится и что это будет грандиозно. Его теория принесёт тебе гораздо больше обожателей, чем твои тупые шутки про него, Тимель! Поверьте, я не устраиваю из этого трагедию и мне было смешно не меньше вашего. Просто я мыслю как профессионал!

– Как профессионал?! Ты?! – тут же воскликнул Марсис.

– Что ты делаешь? Мыслишь?! – почти прокричал Тимель, после чего началась ещё одна огненная вспышка смеха.

– Это лучшая шутка дня! – тут же добавил Кромадар.

– Да пошли вы! – без намёка на злобу ответила Амиса, не смеявшаяся, но продолжавшая по-дружески улыбаться.

– А если он ошибается и мы ничего не найдём? – спросил Майкджо.

– Тогда к чёрту его! На обратном пути можете делать с ним всё, что хотите! Можете насмехаться как угодно, над чем угодно!

– Например, над тем, что у него не было и нет жены?! – спросил Кромадар.

– Я не удивлюсь, если у него вообще никогда не было девушки! Он вполне мог прожить 80 лет без этой мелочи! Ты посмотри на него! – сказал Майкджо.

– О, я даже готова поставить на это пару кристаллов! Надеюсь, что это так. Это так мило! – тут же отреагировала Амиса.

– Почему бы тебе тогда не осчастливить его? А то только заигрываешь и дразнишь. Это слишком жестоко даже для тебя! – предложил Тимель.

– Вот назло тебе и осчастливлю! И вообще, что за слово? Зачем опошлять столь простую и банальную вещь, как секс, такими словами?! – И вновь все дружно посмеялись.

– Нет, этот парень явно с причудами! Подумать только, он пятьдесят лет жизни угробил на изучение какой-то там пещеры на другой планете, которой почти наверняка не существует, копаясь в древних письменах и легендах! – продолжил Майкджо.

– Но представь, каким он окажется героем, если это всё-таки правда и мы найдём эту пещеру! – вновь вступила Амиса.

– Тогда ты точно будешь обязана осчастливить его! Ой, то есть заняться с ним сексом в знак благодарности! – подчёркнуто мерзким тоном заметил Марсис.

– Готов поспорить, что из этого выйдет ещё один мощнейший инфоповод, который будут тиражировать во всех сетях! – добавил Эленсио.

– Сколько неудачников зацепится за этот символ того, что каждому может что-то перепасть, если продолжать работать и надеяться! – почти прокричал Тимель.

– Ну всё, хватит, уже не смешно! – ответила Амиса и махнула рукой.

Но, конечно же, она ошибалась – это было смешно, и они дружно смеялись ещё как минимум минуту. А после этого наконец-то появился повод сменить тему – Майкджо обратил всеобщее внимание на то, что не так давно в зал вошла крайне примечательная компания из десяти человек. Непросвещённый житель другой планеты, конечно, мог возразить, что на самом деле вошло двенадцать человек, но он бы совершил непростительную оплошность, потому что два клудома, сопровождавших компанию экзилонцев в качестве преданных пажей, за людей не считались, даже за самый примитивный из видов. Да, у них был свой язык и с ними можно было вести диалог, но в остальном они действительно мало напоминали людей: почти в два раза ниже экзилонцев, горбатые, коренастые, полные, неуклюжие, с кожей мерзкого серого оттенка, которая словно была покрыта грязью, что так сильно контрастировало с идеально чистой кожей экзилонцев, а также с уродливыми чёрными волосами и ещё более уродливыми лицами, которые отличали маленькие глаза, так называемые «морозные морщины» и прочие несуразности. У большинства людей они вызывали исключительно отвращение, и они не хотели даже смотреть на них, но всё же существовало и немало тех, кто смог разглядеть в них нечто положительное – клудомы стали источником смеха. Сколько же мемов, забавных картинок и гениальных шуток им посвятили! Они стали посмешищем среди всех миров, подлинным синонимом несуразности.

Названы они были, конечно, в честь их родного мира – ледяной планеты Клудом. Она была самой большой планетой в системе и самой дальней от Солнца. И как говорил Анакреом, она была примечательна тем, что у неё не было стабильной орбиты и она продолжала удаляться. С каждым годом её климат становился всё более холодным и менее пригодным для жизни. Численность клудомов продолжала сокращаться, пусть медленно, но неумолимо. Других живых организмов тоже было крайне мало. В начале новой Эры, когда Экзилон завоевал планету, конечно же, не встретив никакого сопротивления со стороны столь примитивных существ, их было не менее ста миллионов, хотя их учёт был сложной задачей, ведь по причине жуткого климата они жили под землёй. Теперь же их осталось не более семидесяти миллионов. На первый взгляд могло показаться, что у экзилонцев не было причин возиться с этим бесплодным ледяным гигантом, но только на первый – планета была необходима как источник ценнейших сортов экзома.

А некоторые Небесные богачи взяли такую моду в последние десятилетия – клудомы стали чем-то вроде придворных шутов с функциями слуг. Об этом было не принято говорить во всеуслышание, но все прекрасно знали, что они покидали свой мир не по своей воле и не были рабочими – они были рабами, собственностью, которая не имела никаких прав, в том числе права на жизнь, ведь никому в голову бы не пришло судить жителя Небес за убийство клудома. Но понятно, что это было большой редкостью, которую могли по достоинству оценить только самые изысканные и утончённые господа Экзилона. К числу которых, безусловно, относился Лайонэль – пожалуй, самый эксцентричный из 12 верховных сенаторов, человек стоящий на второй ступени власти, сразу после Даримира Небесного Крома. В его огромном доме жило несколько десятков клудомов, делавших всю грязную работу, которую в большинстве Небесных домов выполняли, конечно же, роботы, что очень сильно забавляло его. Именно он шёл во главе этой процессии из десяти человек, и именно он был однозначно самым почётным зрителем на всём корабле. Его благородных коллег из числа величайших воплотителей воли народа Экзилона и самой жизни, конечно, здесь не было, хотя бы потому, что они вообще не были склонны покидать Небеса и нисходить куда-либо. Особенно Даримир, который, как поговаривали, не спускался с Небес уже более ста лет. Только Лайонэль был настолько безумен, чтобы оказаться на одном корабле и даже в одном помещении не только с менее знатными экзилонцами, но даже с жителями других планет. И судя по всему, он чувствовал себя вполне комфортно в этом обществе, его лицо было окрашено самодовольной улыбкой, на нём не было брезгливой мины, он был бодр и энергичен, и он ходил без охраны, если не считать нескольких роботов-помощников, которые были весьма многофункциональными. Всё это, конечно, не могло не шокировать даже самых искушённых экзилонцев, даже на пятый день пути.