Сергей Синякин - Третье нашествие марсиан

- Гурский, - сдавленно представился я, осторожно пожимая маленькую ручку хозяйки, одновременно помимо воли отметив, что обручального кольца на руке нет, - Валентин Мокеич.

- Так это вы из Облоно? - непонятно чему обрадовалась Вера Петровна. - Что же я вас там никогда не видела? Я ведь там часто бываю… по хозяйственным вопросам.

- Так я недавно сюда перевелся, - нашелся я. - Из Читы. Вот, мотаюсь по области, знакомлюсь, как говорится, с хозяйством.

Выражение это, как я успел заметить, было присказкой у директора школы. Я человек впечатлительный, это глупое выражение подхватил.

- Ну, вы располагайтесь, - сказал Анатолий Сергеевич. - Вера, покажи товарищу, что тут у тебя и где. А вы, Валентин Мокеич, отдохните с дороги, с городком нашим познакомьтесь. А завтра утром в школе и увидимся. Сейчас хорошо, дети на каникулах. Ну, как говорится, делу - время, а потехе - час.

И вроде ничего особенного он не сказал, а я ощутил смущение. И хозяйка дома рассматривала меня с каким-то бесцеремонным оживлением, словно ей игрушку на день рождения подарили.

Оставшись наедине с хозяйкой дома, я вновь ощутил какую-то неловкость. Словно меня на нехорошем поступке поймали.

- Есть хотите? - спросила Вера Петровна.

Голос у нее был глубокий, с нежной хрипотцой. Такие женские голоса на меня действовали неотразимо. "Ну, если у нее еще и глаза голубые!" - непонятно почему подумал я.

Наши взгляды встретились.

При жгуче черных натуральных волосах, глаза у Веры Петровны и в самом деле были голубыми. Голубыми и блестящими.

- Душ на улице, - спокойно и без тени смущения сказала хозяйка. - Ну, удобства… коммунальные тоже на улице. Голубенький такой домик, сами увидите. А комната ваша, - она приоткрыла дверь. - Подойдет?

Комната показалась мне уютной. А вот кровать… Впечатляло шитое покрывало и пуховые подушки, уложенные одна на другую. На таких подушках только спать и видеть сладкие сны. Или… От последней мысли я сам на себя разозлился. В конце концов, я сюда дело делать приехал. Злость поднималась во мне - на себя, на директора, на куклу эту моргучую, которая понравилась мне с первого взгляда. И я ей тоже понравился. Я это сразу почувствовал. Когда людей друг к другу тянет, это всегда ими обоими ощущается. Наверное, и в самом деле флюиды влюбленности в воздухе витают.

- Магазин у вас далеко?

- А вам промтоварный нужен или продовольственный? - немедленно полюбопытствовала Вера Петровна. - Если продовольственный, так я вас покормлю.

- Да я так, пройтись хочу, - вздохнул я.

Нет, есть своя прелесть в патриархальности провинциальных городов.

Все друг друга знают, велосипедисты при встречах обмениваются звонками, встречные женщины любопытно стреляют в незнакомого человека чуть кокетливыми взглядами, кумушки, судачащие на скамеечках, замолкают, разглядывая прохожего, чтобы за его спиной обменяться мнениями и высказать предположения касательно того, кто он и зачем в город приехал. Новенький "форд" может запросто соседствовать с повизгивающими в пыли поросятами или стоящим у дома прямо с навесным плугом трактором "ДТ-104", индюки могут расхаживать у кирпичного пятиэтажного дома, и зелень садов делает жару не такой утомительной, как в бетонных объятиях областного центра.

Даже четыре марсианских треножника, вставшие по периметру одноэтажного дома с маленькими окнами и широкими входными дверьми, и странная конструкция, предназначенная неведомо для чего, вписывались в образ городка вполне мирно и достойно. На водонапорные башни боевые треножники походили.

Магазин назывался "Грошик". В магазине имелся тот же набор товаров, что и в любом магазине Лбова. Коммерсанты, освоив крупные города, стали ставить свои "Грошики", "Пятерочки" и "Магнаты" в районных центрах. А ассортимент у них был для любого магазина один и тот же.

В магазине было прохладно и пусто. Плечистый паренек в спортивном костюме, выразительно жестикулируя, флиртовал с молоденькими продавщицами. Короткая стрижка и накаченная шея говорили о том, что парень этот принадлежал к неисчезающему сословию тех, кто не сеет и не пашет, потому что пальцы всегда сжаты в кулаки и разгибаются только тогда, когда надо взять ложку. Парень посмотрел на меня безучастным отсутствующим взглядом и вновь обратился к разговору с продавщицами. Я ему был неинтересен.

Я прошелся вдоль прилавков, рассматривая товары и одновременно прислушиваясь к негромкой беседе у прилавка.

- Я тебе говорю, - сказал парень, - вчера его нашли. Белый весь - ни кровинки. В область его увезли, на вскрытие. Если все подтвердится, сказали, будут ноту марсианам предъявлять.

- Да ты что! - ахнула продавщица. - Врешь ты все, Генка.

- Точно тебе говорю, - сказал парень, наклонился к уху продавщицы и уже конфиденциально сообщил ей еще какие-то подробности.

Продавщица хихикнула.

- Дурак ты, Генка, - сказала она. - И не лечишься!

Я взял три бутылки холодного пива, вышел из магазина и с выразительно позвякивающим полиэтиленовым кульком двинулся по улице. Кумушки со скамеечки проводили меня понимающими взглядами и сразу зашушукались - тему для новой сплетни нашли.

Решительно, я не знал, с чего мне следует начать. Нет, кое-какие наметки у меня, конечно, имелись, но в одном я был точно убежден - о причинах исчезновения марсиан здесь знала добрая половина города. Люди знали и молчали, даже подозревая, какая над ними нависла опасность. Про своих же пришлось бы говорить!

Над городом, звеня антигравитатором, медленно проплыл дисколет. Похоже, марсиане не оставили попыток найти своих товарищей с воздуха. Хорошая машинка этот самый дисколет, только не предназначена она для космических путешествий. Однако на Земле пока еще ничего близкого не построили. Машина скоростная, верткая, однако при необходимости и на одном месте зависнуть может, и вертикально вверх с огромной скоростью уйти. Незаменимый для сил вторжения аппарат.

Я вздохнул. Время меня подпирало. Надо было приступать к работе, а я еще не решил, с чего следует начать. Поразмыслив, я все-таки зашел в хозяйственный магазин.

Директор его, к моей радости, оказался на месте. Это был дагестанец средних лет, из тех, кого ранняя седина красит.

Завидев меня, он встал, и по кавказскому обычаю мы с ним обнялись и поцеловали друг друга в щеки.

- Здравствуй, Магомбет, - сказал я. - Здравствуй, дорогой! Видишь, как судьба тропинки плетет? Ты, наверное, знаешь, зачем я сюда приехал?

- Знаю, - сказал директор. - Обрадовать ничем не могу. Разве что вот этот списочек просмотри. Есть у меня некоторые сомнения.

Сомнения были обоснованными, это я понял, когда директор магазина - моя личная связь еще по Дагестану - выложил свои соображения. Не зря я его в Лбовскую область перетащил. Впрочем, в той ситуации, которая сложилась тогда на Кавказе, у меня иного выхода не было. Перспектив долго прожить у Магомбета там просто не оставалось. И все потому, что иные начальники слишком много языками мелют перед журналистами. Оперативный источник надо беречь, в нем залог твоих успехов. Не зря же один из гениев русского сыска начинал свое наставление по агентурной работе словами: "Жандарм должен относиться к своему агенту, как к члену семьи". А те ребята, что работали до революции, знали толк в работе с оперативными источниками. Я и не рассчитывал, что на новом месте Магомбет будет сидеть, сложа руки. Но и то, что он здесь определенную информацию собрал, и не просто собрал - систематизировал ее, проанализировал в силу своих возможностей, это все, конечно, оказалось мне серьезным подспорьем в разворачивающемся сыске.