Филип Фармер - Боги мира реки

— Нужно пробиваться в особняк! — крикнул он. — Дик, возьми с собой парней и дуй на левый фланг! Доверяю вам самое главное — защищать нас от Бармаглота!

Бертон поспешил выполнить команду. Андроиды продолжали приближаться, медленно и безмолвно. Они были уже в шестидесяти футах от людей.

Бертон с гусарами вырвался на передний край левого фланга, пробиваясь сквозь толпу, которая с трудом разворачивалась в обратном направлении. Люди, не приученные к дисциплине и напуганные, естественно, нарушили строй: кто-то бежал быстрее других, расталкивая соседей, а кто-то, как и следовало ожидать, упал, и бегущие наступали на лежавших. Бертон успел мельком взглянуть на авангард, который, во главе с французом, вступил в борьбу с Черным и Белым Рыцарями, со Львом и Единорогом, Моржом, Грифоном и Шалтаем-Болтаем. И вдруг прямо перед ним возникла разинутая в реве пасть Бармаглота с четырьмя блестящими зубами и слюной, стекавшей с верхней губы.

Бертон изо всех сил швырнул в нее саксофон, и страшилище машинально захлопнуло пасть, ткнувшись носом Бертону в грудь. Тот задохнулся, отлетел назад и покатился, стараясь восстановить дыхание. Несколько женщин упали на него сверху Выплюнутый чудовищем саксофон приземлился рядом с его вытянутой правой рукой. Бертон схватил инструмент. Одна из чернокожих женщин, барахтавшихся на верху кучи, пронзительно взвизгнула и взмыла в воздух, схваченная Бармаглотом. Зубы, вонзившиеся в ее тело, сомкнулись. Женщина обмякла и затихла. Чудовище одним взмахом головы отбросило ее в сторону, потом вытянуло змеиную шею вниз и. схватило еще одну визжащую жертву.

Бертон, не успев отдышаться, скинул с себя оставшихся женщин, прокатился вперед и побежал мимо громадной правой передней лапы страшилища.

Навстречу ему, держа в руках длинные копья, двинулись Траляля и Труляля с бесстрастными жирными лицами Бертон с воплем бросился к ним, замахнувшись саксофоном.

Андроидов запрограммировали лишь на определенные действия, хотя таких было немало. Но команды избегать хвоста Бармаглота в них не вложили, хотя любой человек сразу сообразил бы, что под эту плеть лучше не попадаться. В результате двойняшки были сбиты с ног громадным чешуйчатым хвостом. И не просто сбиты. Хвост раздробил им все кости. Близнецы с жалобными стонами рухнули на поляну.

Бертон обернулся и задрал голову. Бармаглот его не замечал; он был занят убийством очередной женщины. Бертон побежал к хвосту и подождал, пока тот дернется влево. Он успел увидеть при этом голову и плечи Уильямса, бегущего к парковочной площадке. Андроиды неуклюже метали в него копья и пытались изрубить мечами, но он уворачивался, продолжая свой отчаянный заячий бег. Больше Бертону глядеть на него было некогда. Он прыгнул вперед, приземлился и схватил копье, которое выронил Траляля или Труляля. Потом выпрямился, отпрыгнул назад и, схватив копье обеими руками, всадил его чудовищу в бок. Копье вошло в плоть до половины древка; из раны фонтаном брызнула кровь. Монстр оглушительно взревел и поднялся на задние ноги, выронив жертву из пасти.

Бертон повернулся и побежал, еле успев увернуться от кончика хвоста. На него тут же набросился зеленью кабан с желтыми и влажными кривыми клыками.

Бертон подпрыгнул, пытаясь его оседлать, но соскользнул и упал на траву, задушив при этом зверя голыми руками. Рядом на земле ничком лежала тройка червей, слабо шевеля паучьими ножками. Бертон вскочил, выхватил у карты копье и всадил его в живот Болванщику, взмахнувшему саблей прямо у него перед носом. Болванщик свалился навзничь, раскинув руки в стороны и не пытаясь, как инстинктивно сделал бы человек, обхватить ими древко. Лицо его тем не менее исказилось от мучительной боли.

Бертон вытащил копье и подхватил саблю Болванщика. Теперь он не чувствовал себя таким голым и беспомощным; теперь в руках у него было оружие, которым он владел как никто другой. На него моментально накинулись Лакей-Лягушонок, гигантский филин и Безобразная Герцогиня. Самым опасным противником среди них был филин, с его тяжелым туловищем, острым клювом и хлопающими крыльями. Бертон отсек ему полкрыла, разрубил пополам древко копья Лакея-Лягушонка, одним махом снес филину голову, выбил у Герцогини из рук копье и рассек ее поперек на две части.

Рукопашные схватки кипели по всей поляне; противники сражались поодиночке и кучками. Многие люди обзавелись трофейным оружием. Хотя враг превосходил их числом, у людей было одно веское преимущество. Андроиды не умели толком обращаться с оружием и не были способны на импровизации. Они просто перли напролом, выставив перед собой копье или рубя с плеча мечом, но выбить оружие из рук противника не могли. Поэтому те из людей, кому удалось вооружиться, успешно крушили врага. Каждую минуту еще один человек обзаводился оружием. И все же, поскольку людей было значительно меньше, они не могли защищать свои фланги так, как им бы хотелось.

В первую очередь нужно было справиться с большими зверями и Рыцарями. А уж потом — если повезет, — можно прикончить и более мелких тварей.

Бертон, воспользовавшись короткой передышкой, быстро огляделся, стараясь понять, как идет сражение. Алису он не видел, но Звездная Ложка по-прежнему сидела высоко на «русских горах». Она, конечно, могла бы спуститься и помочь им, но, видимо, перепугалась, и Бертон ее за это не винил. Поляна оглашалась хриплыми криками, истошными воплями, визгами, стонами и ревом. Черный и Белый Рыцари по-прежнему сидели на конях, молотя людей по головам тяжелыми колючими палицами. Белый Рыцарь так и не надвинул шлем, и лицо его казалось таким безмятежным, словно он вел непринужденную беседу о погоде.

Мертвый Единорог лежал, пронзив рогом грудь гусара. Саблю убитого еще не успели подхватить живые. Лев, рыча, поднялся на задние лапы и хватил передней лапой женщину, разорвав ей грудь до кости. Но бока и грива его были залиты кровью, в том числе и своей. На глазах у Бертона один из гусар замахнулся, держа саблю обеими руками, ударил Льва в спину чуть пониже гривы, и зверь упал.

Какая-то негритянка неслась верхом на Морже, вцепившись в него одной рукой, а другой нанося ему удары кинжалом. Морж споткнулся и свалился на спину, подмяв под себя наездницу. Но он был слишком изранен, чтобы, перевернуться, и только ревел, беспомощно шевеля ластами.

В Бармаглота всадили уже три копья, но он по-прежнему буйствовал и как раз в тот момент, когда Бертон взглянул на него, разорвал очередную жертву пополам.

Тут на Бертона невесть откуда прыгнул розовый фламинго, трепеща крыльями и пытаясь достать его когтями. Бертон отсек ему голову, мгновенно развернулся, отбил занесенный для удара меч Белого Кролика, схватил обтянутую перчаткой лапу и рванул его на себя. После чего, так и не дав Кролику опомниться, саблей перерезал ему шею.