Текла Матвеева - Земля – родина интелов

– Тебе нравилось, когда я с распущенными, могу распустить…

– Снова, будешь опыты надо мной проводить? – Рассмеялся Кормчий: – Я помню, какие у тебя волосы…

Он соскочил с подоконника, принёс со стола вино, и заново наполнил бокалы, а Лето развязала синюю ленту, освободив волосы, и они, шёлковыми волнами, укрыв плечи, легли к ней на колени, и тогда он во второй раз посмотрел на неё с выражением нежности:

– Ты – очень красивая, Лето Берке.

Ничего не говоря, она придвинулась ближе, положила голову ему на плечо и взяла его за руку, начала перебирать пальцы, думая – набраться смелости, поднести к губам его ладонь, чтобы поцеловать, как он, высвободился и спрыгнул:

– А можно тебя поснимать? – спросил он и достал маленький планшет, в котором постоянно делал множество пометок и вычислений,

– Хорошо, – согласилась Лето, и улыбнулась, глядя уже в камеру.

Они пили вино, и скоро предметы её одежды оказались на полу, и она позировала то закрываясь волосами, то, наоборот, отводя их назад, и только немного отворачивалась от камеры, опускала, или запрокидывала лицо. Андрей окружил её атмосферой своих непрерывных прикосновений, – он подходил, чтобы что-то поправить, или немного изменить поворот, и всё время будто бы ласкал её нежными прикосновениями, и наконец, после серии снимков, когда она стояла на подоконнике, а он снимал против света её силуэт, Лето соскользнула вниз, и посмотрела с улыбкой:

– Хватит на сегодня?

– Какая же ты, Лето! Ты любого с ума сведёшь, – проговорил Андрей.

Он спрятал камеру, подошёл и протянул руку, помогая спуститься, Лето оперлась, и через мгновенье, оказалась рядом с ним, обнажённая, в шёлковой гуще своих волос. Сделав ещё один шаг, она подошла вплотную:

– Я уже совсем пьяная!

– Я тоже, – ответил он, и всё-таки, её обнял, поцеловал куда-то в волосы, прижался щекой: – Ты – мой друг, Лето – самый лучший!

Он отвернулся, пока она одевалась, и всё это время был очень напряжённым, а потом не выдержал! Лето уже оделась, когда он повернулся, и со смехом, вдруг разлохматил ей волосы:

– Ты, всё ещё девственница?

Когда же, она кивнула, опять, весело засмеялся:

– А с девственницами, я не могу! Не хочу никаких обязательств!

Если бы он только знал, каким фарсом, на деле была её девственность… Но, Лето, ни за что на свете не согласилась бы рассказать ему об этом, и поэтому она ответила:

– Хорошо, но я не согласна…

В молчании, они вернулись на их берег. Дома никого не было, и вдвоём, они долго сидели на кромке пляжа, погрузив в ласковое море босые ступни. Кое-чего, Лето, всё же добилась, потому что её голова лежала у него на плече, и он всё-таки, её обнял.

Сразу после ужина, Кормчий ушёл в отведённую ему комнату, и отец Лето, как врач, это одобрил. А ночью, Лето пробралась к нему, в гостевую спальню, и легла на широкую кровать рядом – поверх тонкого одеяла. Кормчий начинал засыпать, и сразу проснулся, Лето была здесь, смотрела прямо в глаза, и спросила шёпотом и очень серьёзно:

– Мы снова друзья?

– Да!

– Хорошо! Полетели утром на остров Ботсваны?!

– А что там?

– А там – никого, и пляж там очень красивый!

– Мне надо улететь где-то в 12…

– А мы рано встанем!

– Договорились! Спокойной ночи тогда?!

Ни свет ни заря, Виктор Берке убежал в клинику, Мишель вставала поздно, и никого не встретив, Лето собрала завтрак в корзинку. Уже не на лодочке, а на катер-мобиле, за несколько минут, они примчались на место. Здесь нависающая над пляжем скала давала тень, и можно было просто лежать, и смотреть, как волны играют меж выступающих в море, больших валунов, купаться, и слушать печальные крики чаек.

– Возьми меня с собой, – попросила Лето, когда он вызвал катер-мобиль, и у них оставалось не больше 10-ти минут.

– Я думал об этом… Сам хотел предложить… Сейчас не получится, там очень тяжёлый участок. Но химик в лабораторию, думаю – понадобится…

В эту минуту, Лето наконец-то осмелилась сделать то, на что, так и не решилась вчера – взяла его ладонь, поднесла к своим губам и поцеловала, потом приложила к своей щеке, тогда, Кормчий обхватил ладонями её лицо:

– Я обещаю, что подумаю, как организовать тебе работу со мной, – сказал примиряющим шёпотом: – Обещаю.

Катер-такси появился внезапно, и Лето, вдруг заплакала:

– Я не плачу! Я буду ждать твоего вызова! Я не плачу!

– Мы же – друзья, Лето! Мы – друзья! – Сказал Кормчий.

Катер зашёл на посадку и убрал бортовую стенку, приглашая пассажиров занять места. Андрей стиснул Лето в обьятьях, хотел поцеловать в щёку, но будто промазал – поцеловал в краешек рта, но Лето, как-то перехватила инициативу, и поцелуй получился настоящим.

– Я тебе позвоню, – прошептал он ей в волосы: – Но, только не сразу…

- 3-

Первый настоящий секс в жизни Лето произошёл в последнем классе общеобразовательной средней школы, что с учётом всех медицинских показателей, считалось общепризнанной нормой. Лето Берке училась в элитной школе, и почти у всех мальчиков в классе к этому времени, уже имелись кибер-модели, которые и выпускались специально для школьников – кибер-модели-подростки. Такую кибер-девочку можно было потом бесплатно обменять на любую другую кибер-модель из текущего каталога моделей Кибер-Венориум. Новый каталог с пятью десятками новых типажей, выходил 4 раза в год, но заказать модель можно было из любого выпуска, даже самого первого. Оформлялся заказ и ровно через месяц, девушка была готова. Предусматривался и более доступный, и совсем недорогой вариант, который предпочитало большинство александрийцев – заключался контракт с корпорацией, и готовая кибер-модель бралась в аренду, здесь мог быть заранее определён график её рабочих часов, в соответствии с которым и рассчитывалась оплата. Так дело обстояло у мальчиков, у девочками, в общем – аналогично, но, немного сложнее. Комитетом Медицины и Здравоохранения было принято положение, согласно которому, в качестве первого полового партнёра у девушки, должен был обязательно выступать человек. Также, до достижения 21-го года, девушкам не рекомендовалось вступать в постоянные половые отношения с кибер-партнёром, или же – до её официального вступления в брак с представителем Хомо Сапиенс, (то есть в этом случае, с 18-ти лет), но – нерегулярные контакты с кибер-партнёром, не чаще нескольких раз в месяц, приветствовались. Эта инструкция была выпущена с целью не допустить снижения рождаемости на Венере, и опиралась, как на данные Единого Венерианского Центра Учёта и Статистики, так и на исследования Академии Общей Психологии Человека. В то время, как учёным сообществом признавалась генетически обусловленная распространённость полигамной направленности человека – мужчины и, как с психологической, так и с этической точек зрения, допускалось наличие регулярных отношений с несколькими кибер-моделями одновременно, то девушка, возрастом до 21-го года легко могла войти в тупиковую и трудно-обратимую фазу чрезмерной привязанности к кибер-партнёру, поэтому определённые ограничения в этой области, имели под собой строго научную обоснованность. И, если, встречи с кибер-другом, у девушек были, то только после первоначального опыта с ровесником, и этим девчонкам, все остальные – завидовали, и стремились также, поскорее вступить во взрослую, настоящую жизнь, и, очевидно, что ни с какими предрассудками, или ограничениями перешагнувшие порог полового созревания, подростки, на своём пути не сталкивались. Всем девочкам, на рубеже этого возраста вводилось устройство блокировщика сперматозоидов. Как правило, это осуществлялось между уроками, школьной медсестрой. Блокиратор спермы первоначально имел вид суспензии, и вводился из шприца, уколом в ляжку. В организме, суспензия капсулировалась, и начиналось молекулярное структурирование устройства. Ещё до этого, первый же навык, добавленный к интеллектуальному багажу методом вживления базовых информационных ресурсов, в качестве приложения, уже содержал женскую программу, которая и предназначалась для будущего взаимодействия с блокировщиком. Программа сама распознавала ситуации риска и запускала блокиратор, который начинал испускать определённые колебания, направленно нейтрализуя попавшие в организм сперматозоиды. При планировании семьи, блокиратор достаточно легко извлекался с помощью скальпеля.