Филип Фармер - Божье дело

— Я обнаружил, что нет никакой необходимости ни в винтовке, которая все равно не стреляет в этих местах, ни в луке и стрелах. Нужно только найти место, изобилующее белками, сесть под дерево и начать громко читать. Это само по себе приятно и полезно в познавательном плане, а белка, привлеченная монотонным чтением, медленно спускается с дерева и подползает все ближе и ближе. Не обращая на нее внимания, нужно читать дальше. Любопытный зверек садится совсем рядом, медленно помахивая пушистым хвостом и вперившись своими большими глазами в читающего. Через некоторое время остается только встать, закрыть книгу и схватить белку, которая к тому времени уже полностью впадает в транс — хоть тащи ее домой и перерезай глотку.

Экспериментально я определил, что наилучшие результаты дает чтение «Критики чистого разума». Животное становится совершенно оглушенным. А вот кроликов легче всего прельстить «Тропиком Козерога» Генри Миллера. Во французском переводе, разумеется. Один из моих друзей рассказывает, что для ловли птиц лучшей книгой является «Дианетика» Хаббарда. Каждый хвалит, сами понимаете, свой инструмент. Я же всегда ловлю фазанов и гусей с помощью «Трех начал теории секса».

Мы подошли к дому Человека Рационального и распрощались с ним. Потом ускорили шаг и прошли по усыпанной гравием дороге мимо множества, в большинстве своем, покинутых ферм. Некоторые из них сгорели, и обитатели перебрались в сараи. Или, если и их пожрало пламя, соорудили шалаши.

— Фотоснимки, сделанные с армейских аэростатов, показывают, что в городе сгорело много домов, — сказал я. — А улицы снова заросли травой. Поначалу я недоумевал — куда же делись погорельцы? Теперь знаю. Они просто стали жить, как дикари.

— А почему бы и нет? Похоже, им вовсе не приходится трудиться в поте лица своего, чтобы жить в достатке, — заметила Алиса. — И еще я обратила внимание, что нас совсем не кусают комары. Значит, эти назойливые насекомые, должно быть, уничтожены. Санитарное состояние местности тоже не доставляет обитателям этой долины особого беспокойства — Отвар убивает любые болезнетворные микробы, если верить этому просветителю белок и другой живности. Отсутствие бумаги и консервов для них — не проблема. Все они на вид кажутся очень счастливыми и гостеприимными. Нам раз за разом приходится отклонять предложения перекусить и попить Отвар. И даже, — добавила она, злорадно улыбаясь, — поучаствовать в следующих за этим оргиях. Похоже, что ныне это — весьма респектабельное действо. Я не преминула обратить внимание на то, как одна красавица-блондинка на одной из ферм пыталась затащить вас за сарай. Не правда ли, за пределами этой местности такое вряд ли могло случиться.

— Может быть, я и лысый, — огрызнулся, — но еще не настолько уродливый, чтобы привлекательная девушка не могла в меня влюбиться. Жаль, у меня нет при себе фотографии Бернадетты. Мы вот-вот должны пожениться. Ей всего лишь тридцать лет и…

— А у нее все зубы целы?

— Абсолютно все, — отпарировал я. — Осколок мины не попал ей в рот, а остатки зубов нижней челюсти не выпадали во время болезни, когда под рукой не было антибиотиков, потому что огонь противника держал в окопах в течение пяти суток…

Меня трясло от злости.

— Даниэль, — смутилась Алиса, — извините. Я не знала этого.

— Что вы имеете против меня? — не унимался я, не обращая внимания на ее извинения. — Оставим в стороне мои зубы, волосы и тот факт, что именно я, а не кто-то другой, додумался до этого фокуса с условным рефлексом, а у моего начальства, включая и самого Президента, хватило ума оценить мои способности и послать в эту местность без поддержки со стороны десяти тысяч морских пехотинцев, прокладывающих впереди дорогу. А вот вас почему сюда заслали? Потому что ваш папочка-генерал решил наскрести немножко славы для вас и себя, прилепившись ко мне? Разве это не есть тот пресловутый паразитизм военных? И, более того…

Я неистовствовал, и всякий раз, когда она открывала рот, подавлял ее своим криком, уже не соображая, как громко ору, пока не заметил, что за нами внимательно наблюдают стоящие посреди дороги мужчина и женщина, и сразу же примолк, но поправить положение было уже невозможно.

— Новенькие, чего это вы так громко ругаетесь? — спросил мужчина и протянул мне бутылку. — Вот, попейте. Прекрасное средство. Как раз для вас. Здесь, на земле Мэхруда, мы позабыли, что такое грубость.

— Нет, спасибо, — отказался я и попытался проскользнуть мимо них, но женщина, брюнетка, являющая собой нечто среднее между Сильваной Пампанини и Джиной Лоллобриджидой, обняла меня за шею и страстно зашептала:

— О, пойдем, лысенький. Мне кажется, что ты — большой милашка. Выпей и идем с нами. Мы держим путь на ферму Джонеса, на праздник Плодородия. Сам Поливиносел намерен почтить нас своим присутствием. Он снизошел до того, что согласился ночью повеселиться с нами, простыми смертными. И ты можешь любиться со мной, сколько захочешь, лишь бы было хорошее потомство. Я, видишь ли, одна из нимф Поливиносела.

— Очень жаль, но мне нужно идти.

Я настойчиво попытался высвободиться, и тут почувствовал, как что-то теплое и влажное потекло по моему черепу.

Это был Отвар!

Рефлекс сработал молниеносно. Еще прежде, чем я осознал происходящее, мышцы мои сократились. Мужчина и женщина упали на землю. Не дожидаясь пока они поднимутся, я схватил Алису за руку и мы понеслись по дороге.

Пробежав добрую четверть мили, я, задыхаясь, вынужден был перейти на быстрый шаг. Сердце мое старалось вырваться из грудной клетки, голова, казалось, разбухла. Да, для такого резвого бегства мои гимнастические занятия, включая приседания, оказались недостаточными. Однако Алиса, молодая, физически прекрасно развитая женщина, пыхтела едва ли не громче меня, так что впадать в уныние причин не было.

— Они нас не преследуют, — отдуваясь, сказал я. — Послушайте, если мы столь легко проникли вглубь этой территории, то что помешает колонне морских пехотинцев, если они войдут сегодня ночью? Может быть, было бы разумнее атаковать именно таким образом?

— Мы пытались уже четыре раза, — призналась Алиса. — Два раза днем, два раза ночью. Первые три цепи промаршировали внутрь и не вернулись. Что произошло с последней, мы видели.

Некоторое время после этого мы шли молча. Затем я не выдержал:

— Послушайте, Алиса. Я вышел из себя, что едва не навлекло на нас крупные неприятности. Поэтому, почему бы нам не договориться позабыть все прошлые обиды и не начать сначала, по-хорошему?

— И не мечтайте. Конечно, я буду стараться воздерживаться от перебранок, но не позволю ни малейшего панибратства. Для того, чтобы понравиться мне, вам нужно как минимум, напоить меня Отваром, но даже в этом случае я весьма сомневаюсь в перемене своих чувств.