Анатолий Агарков - Кубинский эксперимент

– Тридцать лет прожил и ничего не понял. И звонить можно, и с Варькой спать, как с нормальной бабой.

– Про Варьку не заливай, – обиженным голосом сказал Михайлов. – Варя, ты меня слышишь? Ответь – ведь врет?

Варькин голос:

– Врет, конечно.

– Рад тебя слышать.

– А я буду рада видеть вас через тридцать лет.

– Всего ничего, – вмешался Петров, – в масштабах Вселенной.

– Вообще это здорово, что позвонили. Вы набирайте мой номер почаще – мне будет приятно. К вам мне никак…

Наговорившись, друзья отключили связь.

Сергей Максимович закрыл глаза, мысленно сосчитал до десяти и только тогда проговорил:

– Давай условимся так – ты на службе у меня, а не я у тебя. И потому играем по моим правилам. Что я говорю, то и исполняй – не подноси мне сюрпризы мешками. И помалкивай, пока тебя не спросят. Усекла?

– Угу, – послушно ответила Варька, бортовой компьютер.

Сначала Петров плотно поел. Что заказал, то и достал из шкафчика горячих блюд – и умял. Потом сел в подвижное кресло пилота и закурил, не спрашивая разрешения.

– Слышь, Варвара, Михайлов на берегу был в трико шерстяном – так и проходил тридцать лет?

– В алькове за кроватью есть платьевой шкаф. Фасон выбираете на компьютере.

– Ага. А туалет, значит, у нас индийский – уже заметил. Унитаз есть, а бумаги нет – вместо неё гигиенический душ.

– Все верно.

– Может, мне голышом ходить?

– Меня не смутит.

– Слушай, еще деталь. Вот не хочу я каждый день бриться, но и щетину не люблю. Ничего ваша цивилизация более достойного не придумала?

– На столике перед зеркалом набор гелиев от щетины – на один день, на два и так далее… вплоть до пожизненного.

– На всю волосатость или лишь морды?

– Везде, где хотите.

– Но пожизненное удаление мужских половых признаков мне ни к чему – иногда таки хочется быть колючим… вонючим и неуклюжим.

– Насчет вони я не в курсе.

– Достаточно пота.

– А неуклюжесть?

– Сам разберусь. Жаль ванной нет.

– Научитесь в свет ходить – там и баня доступна.

– Надо попробовать.

Покуривая и общаясь с Варькой, Петров посматривал на пепел от сигареты, который стряхивал на пол – он исчезал почти на глазах. Работают нано-твари микроскопические! В сердцах бросил окурок на пол не затушив. И пошел в душ…

Хотелось взглянуть на свое тело.

К разоблачению Сергей Максимович приступил, как к хирургической операции – снял ковбойку и футболку, джинсы вместе с трусами. Встал перед зеркалом, прищурил глаза…

Напротив стоял сухощавый старик с «деревенским» загаром: молочно белыми, местами синеватыми ногами, загорелыми до черноты шеей, руками и грудью в местах, где заканчивалась майка. Обвисшая морщинистая кожа обтягивала достаточно упругие мышцы. Под тонкими складочками на животе угадывался пресс.

Нормально для 67 лет.

Внешних видимых повреждений нет. Внутренних болей тоже.

Вот принимайте, господа гуманоиды, такого, какой есть и сделайте гораздо лучше. С этой мыслью Петров шагнул под струи теплого душа…

– Слышь, Варвара, а скажи-ка мне, душа-девица, откуда здесь все берется и куда все деётся? Эти вода, еда, обужа-одежа..?

– Молекулярный синтез.

– И круговорот вещей в природе… Хочешь сказать – то что я ел сегодня, вчера было экскрементом? Или вот эти штаны и куртку умну нынче бифштексом на ужин?

– Абсолютно верно – полный замкнутый цикл.

– И в чем секрет? Зачем что-то удалять, чтобы потом снова поглощать?

– Издержки человеческого организма. Наша цивилизация подобную пищу не принимает.

– И как же вы питаетесь?

– Лучевой энергией – ровно столько, сколько нужно и никаких выделений.

– Хитры. Мы когда-нибудь дойдем до такого?

– Когда-нибудь да. Но мутация нужна.

– Слушай, а я не подопытный кролик – ну, в плане мутаций? А то нарастите мне две головы… или хвост свинячий.

– Успокойтесь. Такой задачи нет. Этот летательный объект… Наша «Незабудка» – это подарок. Дань благодарности за содеянное.

– Максиму Сергеевичу?

– Ему.

– И если бы не он… М-да, как своих ушей… Впрочем, годится. Ты мне вот что поведай – как вы летаете? Ну, в смысле тарелка – ведь ни пропеллера-крыльев, ни сопла для реактивной струи… Чем «Незабудка» движется?

– Тем же, чем вся Вселенная – магнитным полем. Форма летательного аппарата не случайна – она дает возможность создавать магнитное поле направленного действия очень быстро и большой мощности за счет разгона в круговой замкнутости заряженных частиц. От старта с места – если потребуется – и до световой скорости аппарат разгоняется за доли секунды.

– Другими словами – бах! – и пропал.

– Да, это так.

– Постой-постой, а как же я, пассажир? Ведь сила инерции меня расплющит.

– Ничуть не бывало! Создавая на внешней оболочке «Незабудки» гравитационное поле, во внутренней среде аппарат уравновешивает его антигравитационными силами. Вы скорее почувствуете невесомость вместо инерции силы тяжести.

– Мудрено. Михайлов хоть что-то понял из того, о чем ты рассказываешь?

– Законы физики для всех обязательны.

– Ну, ему проще – таки летал на реактивах и знает, что такое Мах. А мне, игроку биржевому, как угнаться за ним? Впрочем, давай поднимемся в космос, и ты мне покажешь на деле, как можно гонять со скоростью света и плавать по воздуху в невесомости.

– Не все так просто. Во-первых, день сейчас в данной местности, и нам не стоит появляться из воды – лишние беспокойства для населения.

– Так мы по-прежнему на дне озера? Я уж и забыл совсем. Надо отсюда выбираться и поискать место поприглядней. Умыкнем куда-нибудь в тропики?

– Как скажете. Но дождемся вечера.

– А если со скоростью света – кто нас увидит?

– Нас-то нет, а вот последствия да – что будет с водой и воздухом, вы подумали?

– А что будет?

– Практически взрыв. И громыхнет так, что стекла в окнах повылетают.

– Как от атомной бомбы?

– Практически – да.

– Тогда, конечно, подождем ночи.

Сергей Максимович уже вышел из душа и, завернувшись махровый халат, возлежал на ложе – ногу на ногу, руки за голову, а взгляд в сферический потолок. Он предавался честолюбивым мечтам.

И долго… если бы не одно но. Появился странный и требовательный внутренний зуд – организму чего-то явно не хватало. В груди возникло странное теснение – и вроде бы не от сердечной недостаточности или любовного томления. Организм требовал чего-то привычного, необходимого и важного. И этого хотелось так, что подвело желудок – до тошноты, до спазма, до головокружения. Плоть Петрова требовала дополнить свое существование неким фактором…

Спиртным! – неожиданно догадался Сергей Максимович. Он всегда после бани, ванной или душа (в дороге) принимал «на грудь», чтобы умиротворенным уснуть. Сейчас порядок нарушался, и организм взбунтовался, требуя своего. А вот рассудок Петрова не хотел снова являть свои слабости Варьке – пусть виртуальной, но божественной.