Алексей Сысоев - Подземный мир Лайама

Лайам не спорил, только кивал и улыбался – ему могла понадобиться помощь города для еще более безумного предприятия, не зачем ссориться с мэром из-за всяких глупостей.

Без протестов пришлось принять и то, что чисто устный договор о передаче городу десятой части сокровищ оказался таинственным образом оформлен на бумаге со всеми печатями. А Лайам, честно сказать, рассчитывал при возможности увернуться от этих обещаний, теперь же пришлось соглашаться. Разве что он был категоричен, чтобы доля его парней осталась при них, но свои два имиум-генератора с конверторами пришлось торжественно даровать городу бесплатно и еще улыбаться журналистам при этом. Успокаивал только чек на вполне кругленькую сумму, выписанный мэром в качестве некой премии за труды перед отечеством, и обещание почестей, льгот, и должности официального государственного исследователя, таким же, каким всегда был Харви Смелый.

Сам чудесно возродившийся герой-исследователь купался в лучах славы, не отказывался от интервью, встречался с жителями и всем без устали рассказывал, как провел пять лет в заточении у таинственных компьютеров, с которыми якобы беседовал на философские темы и на которых, в целом, не держит обиды.

Так прошло два дня, город чествовал героев, их приглашали на праздники, и везде Харви рассказывал людям свою историю и при всяком удобном случае отговаривал любопытствующих подходить к институту.

Лайам только мрачно наблюдал за ним и размышлял.

****

Толстый человек шел поздно вечером по улице, слегка пошатываясь, бормоча какие-то бессвязные приветствия, попадающимся прохожим, те кивали и улыбались в ответ, узнавая его кожаную куртку и шапку с очками. Кто-то хлопал по плечу и советовал идти домой, на что человек дуя в усы, бурчал, что туда и направляется.

Вот уже и улица опустела, он подходил к дому, оставалось лишь пара кварталов. Хотя зрителей не было, он все равно шел не твердо, покачиваясь, пьяно бормоча в усы и икая.

Махнув лоточнику, сворачивающему пожитки в конце улицы, толстый человек свернул в темный проулок, где уже давно какие-то хулиганы разбили единственный фонарь.

Человек нервно оглянулся, как будто что-то почувствовал, но дунул в усы, побурчал и пошел дальше.

Неясная тень преградила путь, заслоняя редкие вечерние огни, светящие на выходе с проулка.

– Ну здравствуй, Харви Смелый, – сказала тень.

Толстяк всполошено замер, подслеповато пригляделся в темноту.

– Лайам? Лайам Ли Кадами? Тот мальчик, что спас меня? Что ты здесь делаешь? – пробулькал он, нетвердо пошатываясь.

– Верно, это я. Какое у тебя удивительное зрение, ведь здесь так темно, что я едва вижу твой силуэт.

Толстяк молчал, но продолжал исправно покачиваться.

– Что, такая мелочь, что ты и не учел? А ведь из мелочей и складывается картина, – продолжил Лайам из темноты. – Промах там, промах тут, и все сразу становится понятно. Гуляешь?

– Меня приглашали на ужин в правительстве, я, кажется, изрядно набрался…

– А меня не пригласили… – обронил Лайам.

– Если дело только в этом, мальчик, я бы поговорил…

– Похвально, как реалистично ты изображаешь пьяного, и как усердно. Но поздно ты озаботился деталями.

Над их головами кто-то зажег лампу и поставил на выступ. Стало видно потное подвыпившее лицо Харви Смелого, выглядел он удрученно, но ни капли не растерянно, только лишь настороженно. И он даже не поднял голову, чтобы посмотреть, кто там еще, видимо, он заметил, что там кто-то есть одновременно с тем, как заметил Лайама.

– Мелочи, мелочи, – вздохнул Лайам задумчиво.

Почти бесшумно за спиной Харви спрыгнула Калисса, с металлическим шелестом доставая свой невообразимой длины кинжал.

Толстяк взволнованно оглянулся на нее, потом взглянул на Лайама:

– Ты что, решил убить меня? За что? Ты так завидуешь мне?

Лайам проигнорировал его слова, сделав два шага навстречу:

– Видишь ли, Харви, куртка на твоем трупе в точности, как у тебя. Правда полежалая, пыльная, видно, что валялась там все эти пять лет. И еще… – Лайам наклонился, заглядывая в темные ничуть не испуганные глаза: – Она вся залатанная, Харви, в заплатках, а та, что на тебе, как новенькая. Мех на воротнике нужного цвета и фактуры, но мне видно, что это не хвост горной кошки, а воротник Харви Смелого был сделан из хвоста якобы убитой им в схватке кошки. Конечно, он это сочинил и купил хвост у какого-нибудь охотника, но сути дела это не меняет. Твой воротник из чего-то другого.

– Почему ты так уверен?! – начал было Харви.

– Тсс-тсс, – поднял руку Лайам. – Я еще не закончил свою обличительную речь, господин Харви. Когда Шами выронил свой нелепый компьютер, между тобой и этим электронным демоном что-то произошло. Вы обменялись информацией. Как-то так, что людям это было незаметно. Или он передал тебе что-то по радиосвязи, или – как я больше склоняюсь – визуальным кодом, через серию неуловимых глазу гримас своего нарисованного лица. Что-то типа, молчи, иначе я тебя выдам, и ты выкрутился, сказав нам какую-то полуправду. Кто же такой наш Салли на самом деле?

– Это возмутительно! Я сейчас буду кричать! Ты ошибаешься, принимая меня непонятно за кого!

– Что ж, понимаю, ты не выдашь сейчас эту информацию, ведь это равносильно признанию, что я прав.

– Ты болен! Ты придумал все это. Господи! Передал мне визуальный код через гримасы?!

– Тихо, Харви. Шами сказал мне, что Салли опасался, что тетки ни за что не дадут нам его забрать и будут возмущаться. И да, ты отреагировал бурно на его появление. А вот тетки потом вообще не обратили никакого внимания, когда он выронил его при них. Почему? Не потому ли, что у тебя прямая компьютерная связь с ними, и ты уже передал им ситуацию?

– У тебя бред парень.

– Да, мне часто говорят, что я не совсем нормален, – улыбнулся Лайам. – Я перечислил только основные моменты, по которым я составил о тебе впечатление, оживший исследователь, было и много мелочей, которые лишь подтверждали. Ты отказался, чтобы тебя осмотрели врачи, ты начал кудахтать какую-то нелепицу, когда я как будто невзначай решил потыкать пальцем кожу у тебя на щеке, мне, знаешь ли, было интересно, из чего ты такого сделан, что так натурально выглядишь. Ну и как выяснилось, ты отлично видишь в темноте. Кто ты такой? Что ты такое? Ибо ты не Харви Смелый. Харви так и лежит всеми забытый в вестибюле Лимерика у лестницы, а ты кукла его изображающая. Зачем?

Харви вдруг протрезвел и сделал шаг назад, но наткнулся на Калиссу, которая толкнула его.

– Я человек, ты ошибаешься! Сумасшедшие! Я буду кричать!

– Почему же не кричишь, фальшивый Харви? Настоящий Харви давно бы уже голосил, как девка, еще когда приметил, что кто-то поджидает его в темноте. Но ты ведь не таков, верно? Ты только притворяешься. Что это? Имитация личности? Какая-то запись поведения? Я скажу, почему ты не кричишь. Потому что твой электронный мозг логичен, ты быстро просчитал, что, когда прибежит полиция, я скажу им все эти смущающие факты, и они задумаются, позовут медика, чтобы он посмотрел, так ли уж ты из плоти и крови, или это все другой материал, как и мех на воротнике. Что-то… искусственное? Вероятно, ты подсчитал, что надо попробовать договорится. Что ты мне посулишь, Харви?