Алексей Сысоев - Подземный мир Лайама

– Куртку ты и сам везде носишь, потому что в пещерах прохладно. Шапка, очки и куртка стали частью моего образа, поэтому я привык так появляться перед публикой и не снимал даже в душных помещениях.

– Великий квадратный бог, они действительно запихали в этого робота самого Харви! – вырвалось у Лайама.

– Его души во мне нет, но полная запись памяти и личность, построенная из нее.

Лайам сказал Канигу:

– На одно уповаю, что этот робот не будет таким же трусоватым показушником.

К ним приближался Ковард.

– Лайам, мэр дал отмашку можно отправляться.

– Хорошо. Ковард, найди Калиссу, я вспомнил, что не предупредил ее о Харви, а у нее с собой вечно здоровый нож.

– Сейчас найду и скажу.

Ковард удалился в толпу. Лайам потянул робота за рукав куртки.

– Пошли, чертов Харви Смелый, тебе стоит держаться ко мне поближе, для твоей же безопасности. Да и мне спокойней, когда шпионский робот на виду.

Лайам подошел к машине, где его уже ждали Шами и Мирика, за рулем сидел Труди.

– Трогаемся, – сказал ему Лайам. – А ты, жирдяй, садись на переднее сидение. Надеюсь, твоя туша не перевесит, и мы не перевернемся.

Сам он сел к друзьям назад.

– Лайам, это что, тот робот, которому вы с Калиссой оторвали голову? – воскликнула Мирика.

– Да, они построили ему новое тело и отправили с нами в экспедицию с какими-то своими мутными целями.

Вдруг Шами вздрогнул, из его рук выпал кубик, вспыхнула голограмма этого краснорожего демона.

– Ни в коем случае! Вышвырните вон его немедленно! – заорал Салли так, что Труди недоуменно обернулся.

Лайам изумленно уставился на голограмму:

– А ну заткнись, это еще что? – Он сказал побледневшему Шами: – Ты что ему позволяешь, он что, тебя вообще не слушается?

– Он довольно неуправляем, а я не знаю где всякие настройки, –заоправдывался Шами.

– Этот гребанный робот продукт сложных экспериментов по созданию копии разума человека, и вы собираетесь тащить его с собой? – не унимался компьютер, несмотря на то что Шами усилено его тряс. – Я здесь единственный искусственный разум, обретший подлинное сознание, никто другой!

– Заткнись, говорю, а то я выкину тебя в окно, – пригрозил Лайам.

– И что, сереброволосый? Я провалялся тысячи лет субъективного времени на полу захудалого института, меня ваша подземная степь ничуть не пугает. Может, сожрет какая-нибудь корова, и я получу незабвенный опыт, пройдя через ее кишечник.

– Поразительно, он еще и огрызается, – хмыкнул Лайам.

В окне вдруг возникла Калисса. У машины не было стекол, только рама, прикрывающая салон и держащая крышу, так что можно было ожидать, что Харви Смелого сейчас будут вытаскивать и убивать.

– Калисса, спокойно! – выкрикнул Лайам.

Но гнев девушки, кажется, был по другому поводу.

– Лайам! Почему эта роботизированная сволочь сидит на моем месте?!

– О, привет, красавица, моя шея не забудет твоего последнего объятия, – улыбнулся ей Харви.

Калисса немного опешила, но, схватив за лацкан куртки, прошипела:

– Я могу повторить этот трюк, железяка. Я видела, что у тебя внутри.

– Калисса отпусти чертового Харви, он у нас выданный Лимериком реквизит для путешествия, нечего его портить.

– Я должна была ехать на этом месте! Я твой телохранитель! А ты посадил туда сраного робота?

– Сядь куда-нибудь еще, в самом деле, – отмахнулся Лайам. – Мы едем только до спуска под землю, а там пойдем уже пешим ходом.

– Но я должна быть всегда рядом с тобой!

– Ого, Лайам, это что, неземная любовь? – усмехнулась Мирика. – А я думала, ты по мне сохнешь.

– Я… что? Нет-нет, Мирика, не придумывай. А у Калиссы свои бзики, она считает себя чем-то вроде священной воительницы, призванной сопровождать меня на всем жизненном пути.

– Лайам, это только между нами, не надо посвящать в нашу связь эту смазливую рыженькую девку, – укорила Калисса.

– Что? – захлебнулась от возмущения Мирика. – Я всегда знала, что ты двинутая, но что ты обзываешься? И священная воительница? Лайам, твои дружбаны из Штаба уже совсем тебя превозносят!

– Ну… Я в некотором смысле исполняю их ожидания, повел к свершениям.

– С ума сойти, Шами, как мы ввязались в это? Идем в поход с великим вождем, а его священная воительница, кажется, ко мне приревновала.

– Мирика, не спорь с ней, она тебя побьет, – взволнованно попросил Шами.

– Я не ревную, Мирика, Лайам мне не принадлежит, и у нас нет отношений. Он мой лидер.

– Конечно-конечно, как сын бога может кому-то принадлежать? Он же у нас, там, возник из осколков метеорита.

– Мирика, – взял ее за руку Шами.

– Да что ты меня успокаиваешь? Надоело мне смотреть, как тут все вокруг сходят с ума из-за этого звездоносного Лайама! Теперь Калисса заявляет, что у нее миссия служить!

– Вы не поверите, я тоже обеспокоен, – вставил Лайам.

Шами успокаивающе проговорил, гладя руку подруги:

– Ну она же всегда его охранницу изображает.

– Да, Лайам, что ты ее тогда с собой не возишь, а для меня что-то вечно у тебя местечко найдется.

– Если твое присутствие его успокаивает, я стерплю, но он посадил сюда робота, – сказала Калисса.

– Иди вон, Калисса, мне надо его контролировать.

– Ну ты сука, Лайам! – пробурчала Калисса и ушла.

– Твоя священная воительница тебя только что сукой обозвала? – хмыкнула Мирика.

– У нас довольно неформальные отношения, – пожал плечами Лайам.

– Насколько неформальные? Я думала, у тебя никого сейчас нет.

– Я вот не пойму, Мирика, тебе-то какое дело до этого, и что ты поцапалась с моей телохранительницей?

– Я поцапалась? Она вдруг ни с того ни с сего приревновала, хотя у меня Шами есть! Какие-то у тебя проблемы с субординацией.

– А, это вы мне вечно все нарушаете.

– Что? Ты слышал, Шами? Мы ему, видите ли, образ вождя нарушаем! Мы тоже должны так преклонятся и лебезить, как остальные, а?

– Никто не преклоняется, это просто Калисса последние дни совсем поехала. Но когда управляешь большим коллективом, слишком дружеские отношения мешают.

– Да что ты там бормочешь? Совсем зазвездил уже. И так всегда тут изображал этакого особенного мальчика, а тут с мэром стал общаться и развел город на экспедицию. Не понимаю, что они в тебе все видят? Не удивлюсь, если этот полицейский офицер, будет через неделю честь тебе отдавать и спрашивать, можно ли сходить в туалет.

– Очень может быть, – улыбнулся Лайам.

– Может, нам выйти, Лайам, кажется, мы с Шами тебя не устраиваем, как слишком друзья.

– Не надо, – взял ее за руку Лайам. – Прости меня, с вами я так не должен себя вести. Шами мне брат, ты мне тоже как сестра.

– Да ты ни с кем не должен себя так вести, идиот! Ты не какой-то мессия.

– Ты, безусловно, права. Но я ничего не могу сделать, если люди сами так меня воспринимают. Понимаешь, когда говоришь что-то правильное, ведешь за собой и даешь им многое, чего бы они при других обстоятельствах не получили, люди начинают смотреть на тебя совсем иначе. Вы оба так мне ценны, как раз потому, что видите во мне просто Лайама, того паренька, что жил с вами в одном доме. Калисса может обзывать меня, но беспрекословно выполнит любой приказ, для Коварда я друг, но все-таки этакий старший друг, при том, что по возрасту старше он, и так со многими в Штабе, это иногда нелегко…