Кевин Андерсон - Дюна. Батлерианский джихад

Агамемнон уцелел, а гладиатор Омниуса пал.

– Превосходно, генерал!

В компьютерном голосе, прозвучавшем из динамиков громкоговорителя, проскользнули нотки истинного непритворного удовлетворения.

– Это был свежий и очень зрелищный маневр.

Агамемнон продолжал недоумевать – знает ли Омниус, что мозг в прозрачной сфере был всего лишь муляжом? Или всемирный разум нашел способ обойти защитное ограничение, вложенное в его программу Барбароссой много лет тому назад? Теперь никогда нельзя быть уверенным в том, что Омниус не захочет убить его в очередном ристалище. Но, быть может, всемирный разум желает всего лишь умерить гордыню амбициозных титанов и предостеречь их от ощущения собственной сверхценности. Особенно это касалось Агамемнона.

Но только один Омниус знал это наверняка, каковы бы ни были его намерения.

Агамемнон, выпрямившись, подошел к остаткам разрушенного робота, от которого поднимались к небу языки пламени и клубы дыма, и поставил на них ступню древним жестом могучего победителя.

– Я победил тебя, Омниус, и требую свою награду.

– Естественно, генерал, – добродушно ответил всемирный разум. – Тебе не надо даже высказывать свою волю. Да, я разрешаю тебе и твоим кимекам нанести еще один удар по хретгирам. Идите, бейтесь и наслаждайтесь битвой.

Вориан Атрейдес и Севрат снова путешествовали в космосе из одной звездной системы в другую, сидя в чистой, уютной кабине «Дрим Вояджера». Они по-прежнему собирали и доставляли поправки Омниуса для поддержания соответствия в деятельности единого всемирного разума, распространенного по всему синхронизированному миру. Вориан и Севрат производили обмен новых данных с прежними копиями всемирного разума, синхронизируя воплощения Омниуса и отправляясь на другие планеты с новыми данными, которые они располагали потом в иных участках сети. Вору нравилось быть доверенным человеком.

Дни в космосе похожи один на другой. Странная пара, волею судьбы оказавшаяся на одном корабле, эффективно исполняла свою работу. Севрат и небольшая команда вспомогательных управляемых роботов обеспечивали стерильную чистоту и оптимальное состояние кабины, а Вор иногда оставлял на столах пятна еды, разбрасывал вещи и не заканчивал работу.

Как он часто это делал, Вор стоял у интерактивной консоли в тесном заднем отсеке и рылся в базе данных корабля, чтобы больше узнать о пункте назначения. Его научили выгодам самоусовершенствования и постоянных тренировок, что могло выдвинуть его по сравнению с другими привилегированными доверенными людьми на Земле. Пример его отца, который некогда был безвестным человеком, но сумел подняться до всемогущего титана, покорителя Старой Империи, показывал, сколь многого может добиться обыкновенный, ничем не примечательный человек.

Внезапно он с удивлением обнаружил, что заранее намеченный маршрут «Вояджера» был изменен.

– Севрат, почему ты не сказал мне, что мы присоединили к синхронизированному миру еще одну планету? Я никогда не слышал об этой, как ее, Гьеди Первой в созвездии Офиучи системы Б. Прежде эта планета входила в системы Лиги.

– Омниус запрограммировал это назначение, которое стало теперь нашим курсом, еще до того, как мы отбыли с Земли. Он надеялся, что твой отец покорит Гьеди Первую к тому времени, как мы прибудем на нее. Омниус был уверен в способности Агамемнона делать выводы из ошибок, приведших к поражению на Салусе Секундус.

Вор ощутил прилив гордости за то, что его отец усмирил еще одну непокорную планету и привел ее в подчинение всемирному разуму мыслящих машин.

– Нет сомнения, что все будет в порядке, когда мы прилетим туда. Наши силы к тому времени закончат все зачистки.

– Посмотрим, когда будем на месте. До Гьеди еще целый месяц пути, – возразил осторожный Севрат.

Очень часто они проводили время за традиционными человеческими играми, извлеченными из обширнейшей базы данных, такими, как покер или триктрак, но иногда Вориан изобретал собственные игры, придумывал для них совершенно абсурдные правила, а потом легко обыгрывал Севрата до тех пор, пока автономный робот не усваивал правила.

Эти двое, как ни странно, очень хорошо ладили между собой, хотя их умения и навыки представляли собой разительную противоположность. Севрат был одаренным стратегом, умевшим просчитывать действия на много ходов вперед. Вор же часто изобретал новые подходы, позволявшие ему выигрывать. У Севрата были определенные трудности в понимании сути непоследовательного человеческого поведения.

– Я могу проследить логическую последовательность развития любых событий, начиная с единичного индивидуального события, но я не могу понять, как ты ухитряешься превратить импульсивное и нелогичное поведение в выигрышную и эффективную стратегию. Между твоими действиями нет причинной связи.

Вор только усмехался в ответ.

– Я просто содрогаюсь от отвращения, видя, как ты «рассчитываешь» иррациональное поведение, старый железный умник. Оставь это занятие таким опытным людям, как я.

Сын Агамемнона был, кроме того, весьма искусен в военной тактике и стратегии, это умение он развил, читая описания великих битв древнего человеческого общества, сведения об этих битвах были представлены в обширных мемуарах его отца. Генерал кимеков надеялся, что его сын в один прекрасный день станет совершенным военным гением.

Каждый раз, когда Севрат проигрывал очередную игру, он с удивительным постоянством принимался раздражать и отвлекать Вора избитыми шутками и плоскими анекдотами только для того, чтобы заинтересовать ими надменного молодого человека. В течение всего времени, что капитан-робот знал своего второго пилота-человека, Севрат собирал и накапливал информацию, которую рассчитывал применить в будущем. Капитан-робот научился мастерски затрагивать темы, которые поглощали внимание Вора и заставляли блуждать его мысли.

Севрат трещал без умолку, рассказывая о легендарной жизни Агамемнона, добавляя к своим рассказам детали, о которых Вор не читал в мемуарах отца: о великих битвах, которые выигрывали титаны, о планетах, которые они присоединили к Синхронизированному Миру, и о специальных боевых телах, которые Агамемнон сам конструировал для гладиаторских боев. Однажды капитан-робот состряпал совершенно абсурдную историю о том, как великий генерал в буквальном смысле слова потерял свой разум. Защищенный специальной емкостью мозг кимека отделился однажды от механического корпуса и скатился вниз по склону холма, и механическому телу, которое было специально запрограммированно на такой случай, пришлось долго искать потерянный мозг.