Даниил Клугер - Дела магические

После отъезда патрульных Ницан обнаружил, что не испытывает ровным счетом никаких угрызений совести. Зато испытывает настоятельную потребность выпить. Каковую потребность и удовлетворил, не забыв на этот раз честно поделиться с Красавчиком.

Усевшись в любимое кресло и сунув ноги в поражавшие воображение посетителей домашние тапочки с золотым шитьем, Ницан сказал:

— Умник, давай-ка попробуем все-таки заняться делом.

На это крысенок с готовностью выстроил перед сыщиком сонм сосудов разной величины и конфигурации.

— Да нет, — хмуро заметил Ницан, — этим делом я и так уже занимаюсь. Я о расследовании. Что же нам известно? Кто-то подменил гороскоп. Зачем? Непонятно. Если бы в фальшивом содержался благоприятный прогноз, я бы сказал: «Чтобы усыпить бдительность господина Тукульти и при случае ткнуть его ножом прямехонько в сердце». Так?

Умник кивнул.

— То-то и оно, что не так, — буркнул Ницан. — Фальшивка-то как раз говорит обратное. Она предупреждает господина Тукульти об опасности, выпадающей на позавчерашний день. И значит, гороскоп подменен не убийцей, а наоборот, благожелателем. Но почему же наша с тобой добрая приятельница Астаг утверждает, что следует верить гороскопу, составленному гениальным Берроэсом. Поскольку, как тебе известно, Берроэс никогда не ошибается. Почти как я... — добавил Ницан и с обреченным видом осушил первый из предложенных Умником сосудов. Зажмурившись и крякнув, он продолжил: — Вот тебе первая загадка. Или даже не первая, а одна из первых. Там имеется еще и автокатастрофа двухмесячной давности. Самая главная и самая первая загадка: каким образом неизвестный убийца смог незамеченным пробраться в запертую и защищенную мощнейшим заклятьем гостевую комнату, сделать там свое дело и исчезнуть из нее, не оставив никаких следов?

На крысиной мордочке рапаита обозначилось выражение глубокой задумчивости. Затем он прошелся колесом по столу и перепрыгнул на спинку кресла для посетителей.

— А-а, ты имеешь в виду Шамаша? Хотя нет, ты, по-моему, хотел указать на Амар-Зуэна, нашего знатока всех видов магии и большого моего друга.

Умник радостно закивал головой.

— Действительно, — в раздумье произнес Ницан, — он-то как раз мог бы спокойно преодолеть заклятья, им же наложенные, это ясно. Мог бы и гороскоп подменить — с непонятной целью, но, например, чтобы сбить с толку следствие. Это было бы слишком хорошо! — мечтательно сказал сыщик, уже представляя себе, как он берет за шиворот бывшего ректора и сдает его на руки громилам из президентской гвардии.

Картина быстро померкла.

— Увы, — сыщик грустно покачал головой. — Во-первых, я не знаю мотивов. А во-вторых — у него железное алиби. Во время совершения преступления он вместе с президентом, хранителем печати и черт знает, кем еще, находился в кабинете его превосходительства.

Умник уныло повесил голову и переполз на стол.

— А что тут плел Омри? — вспомнил Ницан. — Кризис, наследники... Да, еще о том, что я хитрюга. Предположим, что это так. То есть, я действительно умен, — скромно сказал сыщик. — И хитроумен. Такова объективная оценка, согласен. Но об этом знаю я. Ну, еще ты. А откуда об этом знает Омри? Вот тебе и еще одна загадка!

Тут рассеянно-задумчивый взгляд его упал на пустое кресло. В полумраке смутно белел какой-то предмет, явно выпавший из кармана Шамаша и только сейчас замеченный Ницаном. Сыщик перегнулся через стол и протянул руку.

Это оказалась сложенная вчетверо страница газеты «Утренний Тель-Рефаим».

— И что же здесь так привлекло внимание моего друга? — спросил Ницан Умника. — Да, ты же не умеешь читать. Не страшно, зато ты умеешь кое-что другое, — великодушно сказал он смущенному крысенку и в подтверждение своих слов отпил из самого большого кубка. — Очень хорошо умеешь. Ну, а здесь, дружок, написано: «Кризис власти — кризис оппозиции». Ага... — он быстро пробежал глазами статью. — Все это мы уже знаем. И, кстати, от Омри. Убийство Тукульти может привести не только к правительственному кризису, но и к развалу оппозиции. Не исключено, что придется прибегнуть к старому закону о чрезвычайной ситуации. А этот закон... — тут он замолчал и начал читать внимательнее. Дочитав, сыщик озадаченно посмотрел на рапаита. Ну-ну... Знаешь, что говорится в законе о чрезвычайной ситуации, Умник? медленно произнес он. — Говорится в нем об очень любопытных вещах. Например, о королевском доме Набуррикудура и его наследниках... Видимо, Омри имел в виду именно этих наследников. Во всяком случае, это логично. Но из этого еще не следует, что я хитрец... Набуррикудур... Теперь я вспомнил. Тот герб, на улице Бав-Илу. Крылатый лев. Это ведь герб династии Набуррикудуров. Между прочим, последних наших королей, Умник. Последних...

Он вновь замолчал, теперь уже надолго. К прежним загадкам добавились новые. В активно пропитавшемся алкогольными парами мозгу Ницана они вели причудливый хоровод, объединившись со старыми и вызывая самые невероятные, явно абсурдные умозаключения.

У Ницана давно существовала четко разработанная стратегия: чтобы не позволить собственной голове действовать в ошибочном направлении, он ее (голову) отключал. То есть, набирался до необходимой кондиции.

Чем он, в конце концов, и занялся.

На его несчастье, об этой замечательной системе решения неразрешимых проблем знал не только он сам, но и его неугомонный друг Лугальбанда. Поэтому маг-эксперт явился в совершенно неподходящий, по мнению Ницана, момент: он, то есть сыщик, уже был пьян, но еще не настолько, чтобы полностью игнорировать слова и действия окружающих.

Остановившись в дверях и увидев давно привычную картину, Лугальбанда издал звук, представлявший нечто среднее между зовом брачующегося левиафана и рыком Тиамат.

Ницан приоткрыл один глаз и посмотрел на приятеля.

— Заходи, Лугаль, гостем будешь. Ну-ка, Умник, налей гостю.

На некоторое время маг-эксперт лишился дара речи. За это время Ницан успел принять из лапок рапаита (то есть, на взгляд Лугальбанды, из пустоты) бокал с мутной жидкостью, весьма, по мнению мага-эксперта, подозрительной. Лугальбанде показалось даже, что над краями бокала вращается небольшой смерч, из которого время от времени выглядывает морда крохотного, но очень коварного демона.

— Хватит надираться! — заорал Лугальбанда. — Ты, кажется, забыл сегодня третий день следствия. И я напоминаю тебе, что именно сегодня ты должен доложить результаты! И ты даже не представляешь, какие проблемы у тебя начнутся, если ты немедленно — слышишь, пьянчуга?! — немедленно не отправишься в резиденцию!

Ницан открыл второй глаз и некоторое время пытался навести резкость на собеседника. Затем тяжело вздохнул и изрек: