Марина Наумова - Безумие

— Я извещу вас, когда мне понадобится нанять шута, — Глава Компании направился к двери. Варковски последовал за ним.

Именно в этот момент из яхты торопливо вышла девушка-танцовщица, бросив на ходу: «Ну сколько можно его ждать!» — и застучала каблучками, двигаясь почему-то не к «Золотой Короне», а к дальней части прилегающего к ресторану парка. Возможно, она не догадывалась, что там тоже стоит охрана…

Именно в этот момент на стол перед Цецилией легли документы, подтверждающие ее победу, — по ресторану разнесся восторженный визг.

Именно в этот момент…

Глава Компании вихрем промчался по мраморным ступенькам — Варковски только подивился таившейся в нем прыти. Несколько охранников и пара телохранителей еле догнали их на ходу.

В воздухе висел густой гул сирены общей тревоги.

— Видишь, что у меня есть? — шепнул Синтии Дик, опустив руку за пазуху и извлекая оттуда пистолет. — Полюбуйся! Они, кажется, идут сюда… Ну, Русалка, прощай! Ребята подскажут тебе, что делать дальше… Расскажешь им о том, что я сейчас сделаю.

— Хорошо, — кивнула Синтия и почувствовала, что подбородок ее дрожит, а на глаза накатываются вроде бы совсем неуместные слезы.

— Ну, счастливо! — на какую-то секунду жесткость и решительность стерлись с лица Дика. Его прощальная улыбка оказалась на удивление мягкой и немного грустной. — Надеюсь, ты успеешь отбежать достаточно далеко, прежде чем они начнут прочесывать местность. Удачи тебе!

— И тебе… удачи… — Синтия отвернулась, чтобы скрыть слезы. Она ощущала, что делает что-то не так, что надо помешать ему, остановить, — и в то же время понимала, что ни за что не сделает этого. Не сумеет. Не решится…

Все равно в этом мире все неправильно… все равно…

— Беги, — Дик несильно подтолкнул ее. — Сейчас ты можешь мне только помешать… Прощай!

Он отвернулся тоже. Нет — повернулся в сторону приближающихся голосов. В сторону приближающейся судьбы.

Синтия механически шагнула вперед, всхлипнула, вытерла локтем слезы и вдруг побежала прочь, словно приказ Дика подменил на миг ее собственную волю.

«Сейчас я его убью, — совершенно спокойно подумал Дик, поднимая пистолет. — Надеюсь, я узнаю этого человека сразу же. Также надеюсь, что его охранники не промажут: чем быстрее все закончится, тем лучше… Так, пусть немного подойдет — я хочу, чтобы у него не осталось шансов. Ну, иди сюда, родной… Ты правильно сделал, что пришел сюда. Есть все же в мире высшая справедливость — иначе ты не попался бы мне на дороге… Давай!» Дик прицелился, испытывая небывалое, пьянящее упоение.

«Ну, еще пару шагов… вот так… Ну!» Страшный грохот пронесся над землей, опрокидывая его навзничь, расшвыривая шедшую по дорожке группку людей и разбивая в дребезги стекла ресторана.

Вскрикнула, падая на землю, Синтия — взрывная волна обдала ее жаром.

Шарахнулся в кусты притаившийся на верхушке небольшого холма Кейн.

Женский визг заполнил ресторан. Десятки охранников разом потянулись к оружию и рванулись с места. Выскочив на улицу, они увидели, что над местом посадочной площадки поднимается грибовидное облако взрыва…

Он знал, что он велик, — но не знал, кто он.

К ничтожествам так не относятся, по их приказанию не вертятся слуги в зеленых шапочках, их не выслушивают с такой заботой врачи…

Ему не хватало для полного комфорта одного — собственного имени. Один из докторов (как же его зовут?), правда, обещал, что в скором будущем он сумеет вспомнить и это. А пока он был вынужден откликаться на совершенно чужое ему имя — Макбрайт Сойн. Конечно, этот навязанный ему Макбрайт тоже был не совсем заурядным (если верить показанным доктором документам, ему принадлежала целая плантация лекарственных растений), и все же он знал, что с настоящим носителем этого имени не стали бы так церемониться.

«Может быть, — думал он, — заглядывая в зеркало, — я на самом деле — Президент. Или адмирал всего космического флота. Может, это агенты Востока обработали меня, заставив забыть настоящее имя».

В самом деле — иначе почему лицо в зеркале казалось ему таким знакомым? Наверняка он видел его на десятках и сотнях портретах. Где же еще?

— Ну как, доктор, вы еще не выяснили, как меня зовут, а? — поинтересовался тот, кого называли сейчас Макбрайтом Сойном.

— Все в порядке, Макбрайт, — заверил его доктор.

Теперь Сойн начал смутно припоминать, что врача, кажется, звали Клакстоном.

— Это вы так говорите, — Макбрайт с нетерпением начал потирать руки, — а в мое отсутствие может многое произойти, так что нам всем придется расхлебывать… Поймите, я должен находиться на своем посту — враги ведь не спят!

— Вы правы, и тем более нам надо быть осторожными и не ошибиться, — терпеливо пояснил Клакстон.

Макбрайт Сойн был хроником, он легко выходил из себя, и доктор делал все, чтобы не рассердить этого человека. Однажды кто-то из друзей подшутил над Макбрайтом, что тот чем-то напоминает Главу Компании. Эти слова всплыли позже, когда уже писалась история его болезни. Забыл о них и сам Сойн — чтобы вспомнить год спустя после смерти жены. Бедняга настолько не мог мириться с этим фактом, что предпочел убедить себя, что жена умерла не у него, а у какого-то другого человека, с которым его почему-то путают. А раз так, в первую очередь он должен был вспомнить, кто тогда он. В его голове вертелось что-то смутное, — мол, он имеет отношение к кому-то из великих мира сего, а может, и сам таковым является. И в конце концов, Сойн принял это за единственно возможную действительность.

— Но как же так, доктор… А это что гудит? Может, это зовут меня? — Сойн прошелся по кабинету и подошел к окну.

— Нет, это зовут меня… Простите, Сойн, но я должен идти, — врач встал и подошел к двери.

— А как же я? — жалобно поинтересовался Сойн. — Я ведь кому-то очень нужен… Я должен вернуться на свое место!

— Вы вернетесь, обещаю вам, — устало вздохнул врач, собираясь выйти.

То, что он увидел в раскрывшуюся дверь, показалось ему галлюцинацией: прямо перед входом в домик сидел дракон.

(О драконах Клакстону пришлось наслушаться от другого пациента, на которого конкуренты всегда науськивали всяких тварей.) Клакстон слабо охнул, сделал шаг назад, быстро ущипнул себя, затем так же быстро надавил на глаз. Дракон только клацнул челюстями.

У него не было ни гребня, ни крыльев — лакированная головка была гладкой, как брусок, зато по бокам торчали какие-то невесть откуда взявшиеся членистые щупальца.

— Сгинь! — потребовал Клакстон, отступая еще на шаг.

Дракон зашевелился, словно готовясь к прыжку.

«Это мои враги отыскали меня! — в ужасе подумал Макбрайт и метнулся к окну. — Ну нет, я не сдамся!» Это его и спасло, так как в следующую секунду незадачливый доктор уже забился в щупальцах ворвавшегося в комнату монстра.