Андрей Щупов - Привет с того света

Последовавшие за его словами события осмысливать не представлялось возможным. Макс и сам не отдавал отчета в собственных действиях. В экстремальных ситуациях полушария мозга пассивно отступают перед наработанными рефлексами. Иначе и нельзя, и лейтенант отреагировал на враждебные намерения офицеров как тренированный солдат, как боевой механизм, точно знающий, что и когда делать. Проще было бы окатить всю эту компанию доброй порцией снопала, но Макс несколько запоздал. Двое уже стояли за его плечами, и, таким образом, в аэрозольное облако первым делом угодил бы он сам. Поэтому Макс попросту атаковал противника, использовав гремучую смесь бокса, айки-до и самбо, сталкивая противников, путая между собой, попутно погружая в некое подобие не самого уютного сна. Кабинет сенатора наполнился грохотом. Не в пример первому караулу, эти солдатики сопротивлялись более отчаянно. Макс умудрился пропустить пару тумаков и от меткой подножки чуть было не растянулся на полу. Выстрел из пистолета ему удалось предотвратить сильным ударом ноги, а против сабли пришлось выхватить свою собственную. Лик, возникший в комнате как привидение, с молчаливой сосредоточенностью поднял перед собой пистолет с глушителем. Он знал, что делать. Фехтовальщик из Макса был не самый лучший, и первый же пируэт сабли противника, распоров мундир, основательно резанул по кевларовому жилету. Ранения, разумеется, не произошло, но поединок все равно следовало прекращать.

— Не надо! — Темные шторы возле окна колыхнулись, и на свет Божий в сопровождении полненького лощеного господина вышел Штольц. — Все, господа, брэк! Просьба разойтись по своим углам!

Обращался он, само собой, к тем, кто стоял еще на ногах. Трое почивали на полу в глубоком нокауте, и к ним слова капрала не относились. С большой неохотой офицеры спрятали оружие и отступили в сторону.

— Прелестно! — Макс зло швырнул саблю в ножны. — Мы к ним мчимся на полном скаку, загоняем коней, а они тут… Что за маскарад, капрал?

— Сейчас все объясню. — Штольц умиротворяюще поднял свои огромные руки. — Все до последнего сантима, до последней капли…

— Где Дювуа?

— С ним полный порядок. Он у сенатора. Утренняя конная прогулка.

— Что? Какая еще прогулка?!

— Для начала сядь. — Капрал кивнул на кресло. — И ты, Лик, тоже. Этих господ опасаться не следует. Схватка нужна была как доказательство… Не вам — им! А теперь… теперь у нас пойдут переговоры. Мирные и ласковые. Возможно, даже взаимовыгодные.

— Слишком красиво поешь! — Макс сердито плюхнулся в кресло.

— Деньги здесь — ничто. Нужна власть. — Рюм со смаком обгладывал индюшачью ножку. Сытно рыгнув, продолжил: — А власть наскоком не возьмешь, нужна интрига.

— Чего-чего? — Бонго оторвался от кувшина с вином и изумленно взглянул на приятеля.

— Нужен сан или придворный чин, голова садовая. Вот тогда мы с тобой заживем. Всю жизнь бегать — радости мало. Лично я не возражал бы против скромного дворца, охраны в полсотни гавриков и дюжины смазливых наложниц.

— Может, ты и жениться собрался? — Бонго трубно загоготал. Его распахнутый рот, обрамленный засаленной щетиной, вызвал у Рюма брезгливую гримасу. Он и сам выглядел не лучше, но собственная неряшливость людей мало беспокоит. Иное дело — чужая, на которую приходится смотреть, к которой приходится принюхиваться.

— Возможно, собрался, — спокойно парировал он. — Что тут такого? Это там мы с тобой были двумя нищебродами, для которых, кроме службы, не существовало ничего, а здесь… Здесь мы с тобой можем стать людьми, понимаешь? Богатыми, могущественными людьми! Шевельнул пальцем — и рядышком, как из-под земли, красотка с подносом. Свои корабли, свои караваны… А в саду бассейн, фонтаны, статуи какие-нибудь.

— На кой ляд они тебе сдались, статуи?

— Ну, это я так — к примеру. Не статуи, так пушки. Верандочки резные из красного дерева. Утречком выпил кофе, поел картофельных хлопьев…

— Какие тут хлопья! Картошки же нет!

— Ну, не картошки, так щербета какого-нибудь… Хлопнул в ладоши, и на конях в горы — на охоту.

— На охоту — это и впрямь неплохо.

— Ну вот! Ты, значит, охотишься, а за тобой слуги со жратвой и с зонтиком. Дамочка какая-нибудь в теле. А наохотился — бряк под ближайшее дерево. И тут же тебе и ковер, и подносы с фруктами. Дамочка винца нальет, опахалом помашет.

— Это бы славно. — Бонго заулыбался, нарисовав в воображении заманчивую картинку. — Только ведь не будет этого. Чего зря и мечтать?

— Дурак, потому и не будет! — Рюм разозлился. — Я ж тебе толкую: власть нужна, чин какой-нибудь крупный. Графство, например, герцогство. А можно в святоши податься. Видал, как они тут жируют! И силу забрали немалую. Кого хотят — жгут, а сами дома публичные содержат, казино. Считай, и армия вся под ними.

— А указания босса?

— Ты думаешь, он вернется? — Рюм фыркнул. — Черта с два! И будь уверен, там, куда он отправился, он вовсе не собирается бедствовать. С его-то головой!.. Ха! Да он в пару лет королем станет. И заживет себе припеваючи.

— Чего же он нас с собой не взял?

— А что ему там с нами делать? Государство делить? Он там, мы здесь — каждый сам по себе.

— Ну и как же нам это?.. Чтобы охота, девушки и опахало с вином?..

— Да проще простого! — Рюм с маху вонзил в дощатый стол кинжал. — Ты же видишь, на чем они тут держатся. На страхе, Бонго, на нем, родимом. Вот и нечего выдумывать паровозы. Напугать их надо. Крепко напугать! Чтобы как следует уяснили: мы можем ВСЕ! И для начала кое-кого кончим. Да так, чтобы об этом услышал последний пацан. А после, сам увидишь, все выйдет само собой: и чин дадут, и власть, и землю, какую попросим.

— Как же они дадут по доброй воле?

— А так. Мы намекнем им, и они поймут. — Рюм зловеще подмигнул приятелю. — Дескать, мы те самые крутые парни, которые могут все, и лучше бы с нами дружить.

— А ты молодец, соображаешь! — Бонго с уважением рассмеялся. — С кого начнем?

Рюм с удобством откинулся на спинку стула, вытерев о платок жирные пальцы, погладил себя по животу. Своим приятелем он был вполне доволен. Бонго даже не понадобилось уговаривать. Он был готов к чему угодно и на что угодно. В голове Рюма, толкаясь и гомоня, громоздились царственные планы.

— Найдем с кого, Бонго, найдем…

— Талейран? — брови Макса изумленно выгнулись.

— Он самый. — Дювуа улыбнулся. — Это Франция, лейтенант, не забывай. И неполитиков здесь куда меньше, чем политиков.

— Что ты имеешь в виду?

— С нами играют. Это несомненно. Надо выяснить, в какие игры.

— Подожди! О ком ты говоришь? О сенаторе?

— И о нем тоже. — Дювуа поднял руку, изобразив некий загадочный знак. — Интрига — это кость. Умело обыграть ее — значит высосать хотя бы часть мозга. Поэтому все, кто оказывается вблизи, не мешкая впиваются в случай зубами, и… Начинается та самая игра, о которой я уже помянул.