Игорь Ривер - Dominium. Тоннельные скунсы

Сначала загорелся пластик в бочках из под краски. Пламя нещадно коптило, пытаясь отпугнуть собравшихся вокруг подростков, но бочки были предусмотрительно установлены под решетками вытяжной вентиляции. Дым, сажу и вонь сразу уносило туда. Другого освещения кроме огня и нескольких фонариков, не было. Энергию на линии пришлось отключить, чтобы заблокировать двери транспортной системы и промежуточные лифты. Ремонтные службы наверняка уже занимаются проблемой, но прежде, чем они успеют ее решить и на ярусе появятся патрульные, здесь уже никого не будет.

Зазвучала музыка из обшарпанного музыкального центра, одна из колонок которого немного хрипела. Вспыхнул ультрафиолетовый стробоскоп. По потолку и стенам керамопластовой пещеры метнулись пятнышки синего цвета. Толпа ответила громкими возгласами. По рукам пошли тюбики со светящейся краской, на лицах и спинах появились белые полосы, ярко вспыхивающие, когда на них падали невидимые лучи.

Кое-где уже танцевали, а самая большая толпа собралась вокруг двух полуобнаженных девушек, сидевших на пластиковых ящиках спиной к спине. Напротив каждой из них стоял мастер с татуировочной машинкой, нанося на матово-белую кожу линию за линией. “Тоннельные скунсы” принимали пополнение.

– Банда разрастается, – сказал сидевший на полу взрослый мужчина в черной одежде своему соседу, молодому парню лет двадцати. – Они уже придумывают себе ритуалы. Что будет дальше?

Тот пожал плечами и ответил:

– Мы живем сегодня. Завтра наступит завтра.

– Когда я показывал вам, как устроены жилые кластеры, я не ожидал такого. Мы вернулись в каменный век, к узорам на теле, тотемам и магии. Скоро у нас будут свои шаманы, а вместо плазмометов мы возьмемся за каменные копья. Великолепное умение обращаться с техникой в этих ребятах удивительным образом сочетается с дикарством.

– Кое-кто из них всерьез считает, что электродвигатели вентиляторов крутят сидящие в них духи. Но они не виноваты. Кто их чему учил?

– Да, я только показывал. Учить всерьез было некогда.

Толпа восторженно заорала, когда татуировщики наконец закончили свою работу. Девушки поднялись и выпрямились, демонстрируя татуировки, изображавшие скунсов – знаки полноправных членов банды. Музыка загремела громче.

– Та, что постарше – очень даже ничего.

– Которая из них?

– Та, что справа.

– Постарше как раз та, что слева.

– Ты их знаешь?

– Стройная, с короткими волосами – Мира. Та, что тебе понравилась, с большой грудью – Ольга. Хочешь, познакомлю? Правда, она не очень с парнями… Ты меня понимаешь? Но для тебя наверняка сделает исключение.

– Я могу это сделать сам. Мы не “Гадюки” и своих девушек ни к чему не принуждаем. Раньше я не видел этих двоих на наших ярусах.

– Они обе с верхних уровней.

– Сверху? Хммм… А как они оказались в коридорах?

– Как и все. Пришли и остались.

– Они уже что-нибудь сделали?

– Ничего особенного. Но могу я принять в банду двух симпатичных девчонок?

Девушки между тем разошлись, оставив горящие бочки между собой, замерли, ловя ритм и синхронно сделали первое движение. Танец, давным-давно изобретенный на Земле и привезенный на эту планету переселенцами, начался.

– Иди, – сказал мужчина. – Я же вижу, как ты дергаешься. Присмотрю за обстановкой на мониторе.

Тот, не тратя лишних слов, поднялся одним слитным движением и побежал к танцующим. Оставшийся в одиночестве мужчина вытащил пачку сигарет, закурил и о чем-то задумался, время от времени поглядывая на висящий на стене экран.

Музыка гремела, две девушки танцевали в толпе, в неверном свете пламени, друг напротив друга и стекающий по груди пот обжигал свежие татуировки.

* * *

Ритм оборвался, наступила тишина. Подростки замерли. На секунду человек в черном позволил себе ощутить свою власть над ними, вкус которой слегка напоминал вкус крови. Сейчас можно было послать их куда угодно и они не будут сомневаться и размышлять. Он поднял руку, призывая к вниманию и сразу же зажглись светильники на стенах. Праздник кончился. Пальцы поднятой руки разжались и через минуту от толпы не осталось никого. Почти никого. Она рассосалась по незаметным лестницам, переходам между линиями, строительным незадействованным лифтам и служебным отсекам, в лабиринтах которых можно было искать человека хоть год. Ольга никуда не побежала, потому что встретила спокойный взгляд серых, почти бесцветных глаз. Видя, что она стоит на месте, к ней подошла Мира, в руках у которой были две черных, с белыми полосами, майки.

– Сейчас здесь будет патруль, – сказала она.

– Будет, – согласился мужчина. – Уже бегут сюда.

– Тогда что?

– Ничего. Я хотел посмотреть на вас. А почему вы здесь стоите и ждете – я не знаю.

Он усмехнулся, присел на корточки и приложил к полу запястье с браслетом идентификатора. В керамопластовом полу открылся небольшой люк. Мужчина отжался на руках, опустил в него ноги и исчез. Девушки последовали за ним. Вбежавшие в коридор через боковой проход патрульные обнаружили только разбросанный мусор и догорающий огонь в бочках.

Еще через несколько секунд включилась аварийная система пожаротушения, превратившая их в подобие мокрых куриц.

* * *

– Что теперь?

Слова прозвучали невнятно, потому что в зубах Миры была ее майка. Руками она держалась за вваренные в стену шахты скобы. Вокруг был кромешный мрак и белые полосы на спинах девушек, все еще светящиеся призрачным светом, лишь делали его еще более плотным.

– Можно подождать, пока они уберутся, или спуститься вниз. Не дергайся! Если сорвешься в темноте, то вниз лететь придется очень долго.

Это мужчина сказал Ольге, которая пыталась одной рукой в тесноте натянуть свою нехитрую одежду. Та прекратила бесплодные попытки и спросила:

– Это ты – Старый Скунс?

– Иногда меня так называют, – согласился он.

Сверху донесся глухой звук прошедших по крышке люка тяжелых ботинок.

– А где мы?

– Служебный тоннель энергослужбы. Слева от тебя кабельные каналы. Только не тяни руку, изоляцию вполне может и пробить. Похоже, патрульные там застрянут надолго. Я спускаюсь, вы как хотите.

– Легко жить, когда вариант всего один, – прокомментировала сверху Мира.

Ольга дернула ее за штанину и девушка полезла вниз, цепляясь за металл, стараясь не наступать босыми ногами на руки сестры и от нечего делать считая скобы. Она насчитала их больше четырех сотен, когда спуск наконец закончился и в темноте вспыхнула и сразу погасла маленькая яркая лампочка.

– Ой!

– Что “ой”?

– Ничего. Ослепил.

– Тут же темно. Зачем тебе глаза?

– Все равно неприятно.