Филип Фармер - Бессмысленная маска

— А на вас это не действует?

— Нет. Оболочка нашего дома препятствует высасыванию энергии. Как и оболочка глайфы.

До этого момента Рамстан не был уверен, что говорит это не глайфа.

— Вы можете забрать не только троих из нас?

— Только троих.

— Отключите все сигналы тревоги, кроме одного экрана, — приказал Рамстан вахтенному. — Выключите все ненужное освещение, а то, что останется, уменьшите в два раза.

Он должен был сохранить максимум энергии корабля. Он не знал, как быстро идет процесс высасывания.

Потом Рамстан вызвал доктора Ху:

— Раздайте все сладости, все витамины и белковые таблетки экипажу. Они скоро понадобятся. Тенно объяснит почему.

Вероятно, энергия высасывается и из пищи, но он все же дал экипажу хорошую энергетическую подпитку.

Рамстан про себя выругался. Он хотел было изменить свое решение действовать немедленно и вместо этого подождать немного, чтобы определить, сколько времени занимает перезарядка и производство снарядов. Нет, выбора у него не было.

Он призвал к молчанию всех на корабле и потом сообщил, что случилось.

— У нас мало времени. Индикаторы показывают утечку большого количества энергии.

Он уже почувствовал слабость. Но это могла быть игра воображения.

— Тенно! Нуоли, Дэвис и Тойс должны немедленно отправиться на корабль вуордха. Немедленно.

— Почему эти трое? — спросил Тенно.

— Я не знаю почему. — Потом Рамстан беззвучно спросил: — Шийаи, ты слышала?

— Я слышала. Мы можем войти в ангар. Им не придется надевать скафандры. И, Рамстан…

— Да?

Шийаи, казалось, не хотела говорить то, что должна была сказать.

— Энергия утекает и из ваших боеголовок и батарей лазеров. Если ты промедлишь, бомбы и лазеры станут слишком маломощными, чтобы повредить генераторную сферу.

— Я знаю!

Рамстан посмотрел на экран, считывая данные. «Аль-Бураг» окажется в тысяче километров от сферы-генератора через двадцать минут. Он может приказать уже сейчас выпустить боеголовки и сконцентрировать лазеры на одном участке этой вращающейся энергетической конфигурации. Поскольку из корабля, экипажа, топлива и боеголовок утекает неизвестным науке способом энергия, он может приказать атаковать этого чудовищного вампира немедленно. Но он не может сделать этого до тех пор, пока люди не будут укрыты в безопасном месте: внутри глайфы и в доме вуордха.

Когда объединенная энергия лазеров и боеголовок ударит в эту сферу, висящую в центре болга, сфера разрушится. Она, по словам вуордха, высвободит такую мощь, перед которой энергия лазеров и боеголовок покажется ничтожной. Высвобожденная энергия рванется наружу из сердца этой штуки. Хотя сферическая оболочка болга имеет диаметр в 13 тысяч километров, она будет заполнена разрушительной энергией, сравнимой с той, что бушует в сердце звезды.

Раздался голос его матери, и Рамстан знал, что говорит глайфа, а не Шийаи. Он мог теперь различать в этом голосе слабый отпечаток личности глайфы или вуордха.

— Скажи, чтобы все, кроме трех женщин, шли в аудиторию третьей палубы немедленно. Дэвис и Тойс будут в доме вуордха через минуту. Нуоли останется на корабле до тех пор, пока не сможет забрать меня в дом. Однако ей не следует подходить к аудитории, пока переброска экипажа внутрь меня не будет завершена. Это займет не больше микросекунды, но они должны находиться близко ко мне. Если Нуоли будет близко, я могу втянуть и ее. При таком массовом перемещении я не смогу действовать избирательно. Все, кто поблизости, будут затянуты.

Последовала пауза. Потом снова послышался голос матери Рамстана, но на этот раз говорила Шийаи:

— Как только Нуоли будет в доме, мы уведомим тебя. Ты должен будешь подождать пять минут, прежде чем начинать атаку.

Снова пауза. Потом голос его матери произнес:

— Вели им собраться вокруг меня как можно теснее. Те, кто будет рядом со мной, должны будут положить на меня пальцы, а каждый, кто не сможет коснуться меня, должен держаться за их плечи. И при этом касаться друг друга. Скажи, чтобы они сбились в кучу как можно теснее.

Рамстан отдал приказ согласно ее указаниям. Те, кто был на мостике, немедленно ушли, хотя кое-кто, особенно Тенно, хотели попрощаться.

— Нет, некогда даже пожать руку, — сказал Рамстан. — Идите! Бегите! Я буду говорить с вами, со всеми, пока вы идете в аудиторию.

— Это нечестно, — обиделся Тенно, но повиновался, отсалютовав на прощание.

Рамстан оставил мостик и направился в свою каюту. Он шел туда, потому что каюта для него была… чем? Домом? Материнским лоном? И тем, и другим?

На ходу он говорил, и его слова и изображение подхватывались и передавались на другие движущиеся экраны.

Он декламировал «Рассказ о том, как Аллах повелел уничтожить Все Сущее», песнь, которую часто слышал в детстве, когда соседи, тоже бывшие членами секты аль-Хизра, собирались в квартире его родителей:

— «Аллах приказал ангелу смерти уничтожить океаны.

Ангел смерти пришел к океанам и сказал: „Ваше время окончено“.

Океаны сказали: „Дай нам время, чтобы скорбеть и созерцать нашу красу и величие“.

Ангел смерти сказал, что у океанов нет больше времени, крикнул единожды, и океаны исчезли.

После того как ангел смерти уничтожил океаны, он отправился к горам, к самой Земле, к солнцу, к луне и к звездам, и все молили дать им еще немного времени, год, месяц, неделю, день, час, семь секунд. Но ангел смерти не дал им ничего, и кричал он, и не стало их, как будто никогда не было.

И сказал Аллах: „О ангел смерти, остался ли кто-либо из моих созданий?“

И ангел смерти ответил: „О Аллах, остались только Ты и Твои ангелы“.

И сказал Аллах: „Ангелы, разве вы не слышали, как Я сказал, что каждый должен изведать смерть? Не испрашивайте более времени“.

И ангел смерти и все ангелы умерли, и нет их, как будто они никогда не были созданы.

И остался жить только Лик Его».

Рамстан подумал: «И даже Он — Оно — не живет вечно. Я не буду молить дать мне еще времени».

Рамстан сказал:

— Я прочел эту песнь потому, что, услышав ее, вы сможете понять, почему я не собираюсь уходить ни в глайфу, ни в дом вуордха.

Он остановился перед ирисной диафрагмой, ведущей в его каюту, произнес кодовое слово и прошел в открывшийся вход. Диафрагма в последний раз сомкнулась за ним.

Рамстан подошел к молитвенному коврику и повернул его так, что красная стрелка, кибла, указывала на него самого.

Он подавил мгновенное желание преклонить колени на коврике. Нет. Он этого не сделает. Но все-таки он встал так, что носок его ботинка касался края коврика.

Почему он направил киблу на себя? Не думал ли он, что он и есть Бог?

Мистик-суфий аль-Мансур некогда думал, что он есть Бог. По крайней мере он сказал так на базарной площади и был забит камнями за святотатство. Но — он хотел сказать, что он есть частица Бога, как и все живые существа.